— Милая, ты должна выслушать его. Послушай…
— Ба, прошу! — резко осекла Настена. — Я не хочу ничего слышать о нем. Давай насладимся моим последним днем в городе. Хорошо?
— Насть, ну…
— Бабуль!
— Ладно, ладно.
Остаток прогулки они говорили о Китае, о теплой одежде и о еде. Домой вернулись только когда стемнело. Сели ужинать, и еще долго не расходились. Как же хорошо было сидеть вот так с бабушкой. И какие же вкусные у нее пирожки. Вряд ли такие еще кто-то умеет готовить.
Всю ночь Настя маялась. Не могла уснуть. А когда все же заснула, ей приснился Ярослав. В этот раз он не смеялся. Его горячие руки обнимали ее, а теплые губы целовали каждый участок кожи. Настена проснулась в слезах. В груди пекло, а тело сжалось, будто тысячей веревок затянули на нем узел. Как же больно. В ту ночь было безумно больно. Нет, не из-за его поступка. А потому что Настя любила Ярика, потому что страдала без него. И больше всего на свете ей хотелось сбежать от самой себя. От этих чувств, что рвали на части душу.
Утром Настена сообщила бабушке, что ее рейс перенесли. Антонина Викторовна, конечно, удивилась, но спрашивать ничего не стала. Молча собрала завтрак собой и дожидалась, когда подъедет такси. В машине она тоже не задавала вопросов. Просто смотрела на внучку, и явно о чем-то думала. Нет, не о том, что они расстаются на долгие шесть месяцев.
За окном шел сильный снег, и пушистые хлопья то и дело накрывали крыши домов, создавая белое покрывало. В городе почти не было людей, словно все вымерли. Тихо, и пустынно. Как и в душе у Насти. Совсем пусто. Будто кусок пазла выкинули. И без него ничего не получится.
В аэропорту они просидели вместе с бабушкой еще час. Настена разглядывала билет, а бабушка смотрела в сторону выхода. И только когда подошло время уходить во второй зал, Антонина Викторовна, наконец, спросила.
— Ты уверена, что не хочешь попрощаться с Ярославом?
— Что? — Настя вдруг начала крутить головой, словно там, в разных сторонах мог быть кто-то. Нет, не кто-то, а один единственный человек. Потом правда взяла себя в руки.
— Не руби с плеча, милая. — Заботливо прошептала бабушка.
— Мне пора, бабуль, — грустно произнесла Настена. Наклонилась к Антонине Викторовне, и прильнула к ее груди. Как же вкусно пахла бабушка, как тепло было рядом с ней.
— Береги себя, хорошо?
— Ты тоже. Я буду звонить, и писать через телеграм. Помнишь? Тот голубой значок на телефоне?
— Помню, тв… Ярослав научил меня им пользоваться.
— Я позвоню, ба!
Настя натянуто улыбнулась, чмокнула в щечку бабушку, а затем взяла чемодан. Она шла медленно, и старалась думать о новой жизни, которая ее ждет за тысячу километров отсюда. Держала спину ровно, крепко сжимала ручку от чемодана. Вот уже и стояка, где высокая тучная женщина в голубой шапочке проверяет паспорт с билетом. А там за дверью будущее. Все наладиться. Теперь уж точно все наладится. Оставалось только переступить порог.
Настена подала паспорт с билетом, посмотрела, как ставят штампик. Сделала глубокий вдох. Не обернется. Нет. Зачем? Не нужно. Все правильно. Она поступает правильно. Только сердце так быстро забилось, так заныло. И Настя не выдержала. Оглянулась назад. Бабушка все еще сидела на железной скамейке.
Однако взгляд Настены скользнул дальше в сторону выхода. Там толпился народ, ожидая проверки багажа. И вдруг мелькнул образ. На какой-то момент у Насти ноги подкосило, и даже дыхание прервалось. Однако потом парень поднял голову, и стало ясно — не он.
Да и как мог быть Ярик здесь? Ведь рейс перенесли.
— Девушка, — позвала проверяющая. — Вы заходите или нет? Очередь не создавайте.
Настена сглотнула. Она простояла неподвижно еще минут пять. Глазами все смотрела в ту сторону, где мог бы быть Ярослав. Но его, конечно, там не будет. Ведь Настя сама постаралась для этого. Сама не дала ему шанс. Сама не сказала о переносе времени. И в голове вдруг отразилось яркой вспышкой то чувство, которое она отталкивала от себя эти дни. Тоска. Настена тосковала по Ярику.
— Девушка! — вновь обратилась проверяющая.
— Иду.
Настя сжала ручку чемодана, развернулась и вошла в закрытый коридор, где предстояло еще раз отправить багаж на ленту для проверки. С глаз ее скатились слезы. И она подумала, пусть это будут последние слезы о нем. Ведь это конец. Тот самый, которого обычно боишься больше всего. Их конец.
Глава 24
Ярик решил уйти с головой в работу. Потому что мысли убивали, и никак их не выгнать. А еще они заставляли огоньки надежды меркнуть. И это, пожалуй, хуже всего. Просто ждать часа казни. Когда ты уже знаешь, что завтра погаснет свет.
Поэтому тридцать первого под бой курантов он ковырялся с сайтом до самого утра, и впервые уснул за столом трезвый. Это был худший Новый Год. Хотя нет, во сне Ярику снилась Настя. Она гладила его по голове, и улыбалась. В ее глазах был целый мир, вся необъятная Вселенная. И Ярослав подумал, что не готов так просто расстаться со своим новым смыслом жизни.
Первое и второе января прошли, как будто их и не было. Работа утром, работа в обед, вечером и даже ночью. Есть особо не хотелось, пить тоже. Единственное, что отвлекало, это звонки Насте и сообщения. Однако она старательно игнорировала. Не читала, не включала телефон, и конечно, не звонила сама. Было так необычно не слышать ее голос.
Третьего нагрянул Тема. После тридцатого они ни разу не встретились. Ярослав и разговаривать ни с кем не хотел. Злился. Но скорее на себя, чем на кого-то еще. Ведь кто как не он сам виноват в той каше, которая произошла. Однако Иванов очень переживал. Поэтому не смог больше сидеть в тени. Да и увидев круги под глазами у Ярика, его тощий вид, и хмурое лицо, сразу решил — надо как-то помочь.
И план был, на самом деле, неплохой. Купить цветов, много цветов. А еще салюты. И все это принести к окнам Насти. Артем даже сам вложиться решил. Тоже чувствовал за собой ответственность.
— Ты уверен, что она к окну выйдет? — спросил Ярик, озадачено.
— А мы Юльку попросим! Все получится. Не сидеть же сложа руки!
— Тоже верно, — согласился Ветров.
В итоге они разделили обязанности. Иванов занялся цветами, а Ярослав салютом. Хотелось не просто пару бахов, а чего-то очень красивого, волшебного, как и сама Настя. Но везде есть сложности, с ними столкнулись и ребята.
Новогодние праздники — это обильные выходные. Многие просто не работали, а кто и работал, отказывался делать доставку. Ну а как без доставки привести сто алых роз. Но и здесь разрулили. Иванов позвонил старому приятелю из состоятельной семьи. Тот подкатил на своем внедорожнике с большим багажником.
За цветами же пришлось ехать за город. Потому что местные магазины просто не обладали тем запасом, который был необходим.
— Ну парни… — усмехнулся Дима, тот самый богатый знакомый с другого факультета. — Был бы я девушкой, все бы простил.
— Я бы тоже! — подхватил Тема.
— Спасибо, ребят. Я… я блин… — растерялся от собственных чувств Ветров.
— Яр, ты явно запал на нее. — Улыбался Дима, сворачивая на очередном повороте.
— Я думал, что любовь не по моей части. Забавно, да?
— Вот я не хочу влюбляться точно, — качал головой Артем. — Ну, нафиг такие проблемы с девушками.
— А Юлька? Как у вас с ней? — вспомнил неожиданно Ветров.
— Она… мне нравится она.
— Ну, все, в нашем семейном кругу минус два? — засмеялся Дима. — Вы не заразные хоть? Я не хочу подцепить болезнь любви.
— Заражайся, — потрепал его Ярослав по волосам. Он сидел впереди, а Иванов сзади.
— Идите вы… в баню со своими бабскими соплями.
— Слушайте, а не сходить ли нам в баню? — предложил Тема.
— Ага, и потом Яр вместо Насти к какой-нибудь Марине придет с цветами.
— Да тогда я и цветами не откуплюсь, парни.
До цветочного склада доехали быстро. Там выбрали самых свежих красных роз с пушистыми шапками, и длинными стеблями. Иванов все возмущался, как же ему ехать в салоне с таким обилием красоты. Но потом сдался под напором ребят. Дима строго сказал, что подкуп должен соответствовать косяку.
Ярослав глубоко вдохнул и улыбнулся. Надежда разрасталась из маленького огонька в большой костер. Все получится. Они успеют помириться до отъезда.
Когда выехали со склада уже стемнело. Сел приличный туман, а по объездной пару фонарей не работали. И как-то уж так ребята заболтались, что просто не заметили машину впереди, которая к слову, не заметила и их. К счастью, Дима хорошо водил, и реакция у него была, дай Бог — отменная. Во время он крутанул руль вправо, и автомобиль повело в сторону полей. Снег, небольшая гололедица, приличная скорость, и зад машины влетел в столб.
Розы рассыпались по салону, разнося запах свежести. Тему унесло в сторону стеблей, но как вовремя там оказался его рюкзак. Спас от шипов. Ярик же с Димой почти не пострадали. Шея немного болела, ремни безопасности сделали свое.
В итоге Ветров так и не поехал к Насте. Стебли цветов поломались, пушистые алые шапки отломились, не все, но многие. Ну и пришлось ждать ДПС, чтобы страховка покрыла расходы аварии. А потом еще решили съездить в травмпункт, проверить, нет ли серьезных повреждений.
Розы по пути выкинули. Смысла от них уже не было. Да и желания встретиться с Настей пропало. Не после таких приключений. Зато появилось желание выпить. И друзья поддержали его. Тем более время близилось к ночи.
А четвертого числа в обед Ярослав все же отправился на очередную попытку объясниться. Однако двери ему никто не открыл. Ветров даже сел на ступеньки. Ждал. Час, два, три, время утекало, словно песок из пальцев. Но никто не возвращался. Он снова позвонил Насте. И снова аппарат недоступен.
Тяжелый вздох сорвался. Это была самая яркая безысходность за его жизнь. Когда ты просто не можешь ничего сделать. Когда безумно хочется, когда грудь обжигает, когда тело ломает, когда готов прыгнуть с обрыва в пропасть. Лишь бы получить тот шанс. Но даже если прыгнешь, вероятно, ничего не получишь.