Пожилой управляющий провел Эми и Дэна за дверь, через череду комнатушек, где сидели служащие. А потом вывел их через следующую дверь в переулок на задворках гостиницы. Там уже ждал черный автомобиль с тонированными стеклами.
– Всего хорошего! – пожелал Барту и с поразительным в столь пожилом человеке проворством юркнул обратно за дверь.
– Эй! – закричал Дэн.
Эми потянулась к ручке двери – но никакой ручки там не было и в помине.
Дверца автомобиля отворилась, оттуда появился коренастый взъерошенный человек в потрепанном коричневом пальто и еще более потрепанной коричневой фетровой шляпе. Черные круги под глазами указывали на хронический недосып. Эми мгновенно узнала его.
– Мы… мы вас знаем, – негромко промолвила она.
– Да, вы удрали от меня на поезде в Швейцарию, – устало отозвался мужчина. – Но официально мы друг другу не представлены. Милош Ванек. Интерпол.
Ванек.
Этим именем были подписаны все оповещения, разосланные в музеи и картинные галереи по поводу исчезновения картины Караваджо.
«Думай!»
– У нас завтра самолет… – Эми шагнула к полицейскому. – Пожалуйста! Если мы не улетим, наш родственник погибнет. Отпустите нас. Мы же самые обычные дети.
– Самые обычные дети не воруют бесценные предметы искусства, – возразил Ванек. – Идемте со мной.
Дверца автомобиля начала открываться, и Эми тут же рванулась вперед.
Правая нога девочки со стуком ударила по дверце. Та захлопнулась, прищемив показавшуюся в двери руку. Из машины донесся душераздирающий вопль.
Эми резко развернулась. Ванек ринулся к ней, на ходу роясь во внутреннем кармане. Но не успела она ничего предпринять, как Дэн возник за спиной агента и завернул его пальто ему же на голову.
Ванек завопил. Эми рванулась к нему и дернула полы пальто на себя, так что он вынужден был вскинуть над головой запутавшиеся в рукавах руки.
Ванек выкрикивал что-то нечленораздельное, слепо крутясь в вывернутом наизнанку пальто.
– Бежим! – закричала Эми, хватая Дэна за руку и пускаясь наутек.
Выстрел заставил их остановиться.
– Руки вверх! Лицом ко мне! – скомандовал чей-то грубый голос.
За спиной у них, по другую сторону от машины, стоял бородатый полицейский с пистолетом в руке. Ванек тем временем кое-как выпутался из пальто и отшвырнул его наземь. Обнаружив, что оказался спиной к детям, детектив поспешно развернулся. Волосы у него на голове стояли дыбом.
Полицейский с пистолетом сдавленно закашлялся, переводя взгляд с Дэна и Эми на Ванека.
Третий агент вылез из автомобиля и разразился хохотом при виде Ванека. Тот, что держал пистолет, захохотал тоже. Оба буквально покатывались.
– Ну и влип ты, Милош! – с трудом выговорил тот, что с пистолетом.
– Нет, дружище! – возразил Ванек, приглаживая волосы. – Это они влипли, а не я.
Глава 12
Дэн не ожидал от штаб-квартиры Интерпола особой роскоши, но выглядела она так, точно стены там не красили со времен Караваджо. Может, со дня написания «Медузы». Судя по запаху, и убирались последний раз примерно тогда же.
Вместе с Эми и Ванеком мальчик неохотно шагал вслед за приземистой теткой в мундире по темному коридору. Ботинки тетки, весившие, наверное, фунтов сорок, тяжело топали по бетонному полу. Наконец она остановилась перед зарешеченной дверью. Заключенный из соседней камеры принялся что-то выкрикивать по-турецки, так что охранница сердито ударила по прутьям цепочкой для ключей. Вопли сменились пронзительным визгом.
– Внутрь, пожалуйста, – сказала охранница, открывая дверь.
Дэн заглянул внутрь. В камере было темно – только и света, что зеленоватое смутное свечение из коридора. Две койки, скорее бетонные скамьи с тонкими матрасиками.
– Вы же не всерьез, – попятился мальчик.
Твердая рука подтолкнула его сзади. Эми впихнули в камеру вслед за ним.
– Мы имеем право на телефонный звонок.
– Ах, звонок… – Ванек печально покачал головой. – Американские выдумки. Все как в кино. Вот ответьте мне. Вы похитили мировой шедевр… сокровище Возрождения. Это у вас игры такие? Зачем вы это сделали? Хотели продать Караваджо по Интернету?
– Нет у нас никакого Караваджо! – сердито заявил Дэн. – У нас у самих его отобрали.
– Ага! – Ванек подался вперед. – И кто же?
– Одна циркачка, – объяснил Дэн. – Но ее убили. И забрали у нее картину.
Эми сердито посмотрела на него.
– Понятно. – Глаза агента помертвели. – Вам все хиханьки. Думаете, это вам поможет. Что ж, смейтесь-смейтесь. Утром мы свяжемся с властями в Турции. Они свяжутся с властями Италии. А те обратятся к властям США, которые, в свою очередь, пошлют запрос в Интерпол. А уж Интерпол снова обратится к турецким властям. Через неделю, а может, и через три назначим слушание.
Он повернулся уходить.
– Три недели? – закричала Эми ему вслед. – У нас самолет завтра утром!
– Кому хватило мозгов выкрасть картину Караваджо, те и рейс перенести сумеют без труда, – бросил Ванек не поворачиваясь. – Доброй ночи. Располагайтесь со всеми удобствами.
Эми бессильно опустилась на койку. Вопли в соседней камере перешли в пронзительный визг. Девочка зажала уши руками.
Дэн даже не пошелохнулся.
Сейчас он думал лишь об одном: о другой камере в каком-то ином месте. О том, что произойдет там через три дня. Он так и видел, как дверь отворится… Так и видел ужас на лице дяди Алистера.
Задребезжал подъемник.
Феникс Уизард затрясся, точно мышь в ведерке со льдом. Ох, не герой он, не герой!
Рейган Холт умудрилась выломать из металлического каркаса кровати два толстых прута, их спрятали в соседней комнате. Нелли одобрительно показала Рейган большой палец. Сейчас все старались подбадривать друг друга.
Феникс высморкался и кинул использованную салфетку в гору других салфеток на полу.
«Это – моя идея. Но у меня ж никогда не бывает идей!»
А что, если ничего не выйдет? Что, если…
На локоть ему тихо легла чья-то рука. Феникс обернулся.
Нелли улыбнулась ему и прошептала одними губами: «Я тебя люблю!».
Когда подъемник наконец опустился, Натали выскочила из соседней комнаты и, вытащив из-под тюремной одежды металлические пруты, отдала их Рейган.
Дверца подъемника отворилась. На подносе стояла тарелка черствого хлеба и пластиковый контейнер с теплой водой.
Пора!
Феникс смахнул содержимое подъемника на пол.
– Глаза! – выкрикнул он.
Фиске и дядя Алистер принялись швырять использованные салфетки в камеры наблюдения. Целились они хорошо. Салфетки одна за другой налипали на глазки камер, перекрывая обзор.
– Рот! – велел Феникс.
Рейган и Нелли вытащили на середину зала тяжелую кровать. Феникс скинул матрас, и они все вместе запихнули металлический каркас в подъемник, заклинив дверцы в открытом положении.
Механизм застонал и заскрежетал от натуги, но подъемник не тронулся с места.
– Нутро!
Наступил черед самого трудного. Феникс, Рейган и Тед совместными усилиями стали приподнимать торчащий наружу край кровати, как рычаг, нажимая другим концом кровати на пол подъемника.
По расчетам Феникса, в шахте под подъемником должно было оставаться небольшое пространство. Им надо было опустить пол на полтора фута.
Пол медленно поддавался и скользил вниз, а Феникс не спускал глаз с потолка, где потихоньку образовывался черный зазор – четыре дюйма… шесть… десять.
– Давайте! – выкрикнул Феникс.
Дядя Алистер засунул в зазор выломанный из кровати прут.
– Не… уверен… что выдержит! – сквозь стиснутые от натуги зубы проговорил он.
Металл с тошнотворным лязгом вылетел в шахту подъемника – точно сломанная зубочистка. Алистер согнулся от боли.
– Рука!
Рама кровати дернулась вниз. Сердце Феникса пропустило удар.
– А ну-ка, все налегли! – закричала Рейган.
Нелли и Фиске ринулись на помощь. Общими стараниями они дали Фениксу возможность проскользнуть в подъемник и схватить второй прут.
– Осторожней, а то убьешься! – предупредил Алистер. – Давление там ого-го!
Не обращая внимания на предостережения, Феникс дотянулся до верха и аккуратно вставил один конец прута в выбоинку на металлической основе подъемника, а второй конец – в углубление в стене.
Получилось! Конструкция держалась – но с трудом.
Подъемник затрясся, снизу начали подниматься клубы едкого черного дыма.
Мотор заглох.
Сунув голову в щель, Феникс посмотрел наверх. Сверху, примерно в двенадцати футах над головой, пробивалось белесовато-зеленое свечение.
– Я их вижу!
– Пошел! – скомандовала Рейган.
Феникс подтянулся за крышу подъемника – прямо в темноту – и полез наверх по тянувшемуся от подъемника кабелю. Рейган полезла за ним и уже напирала снизу.
Вообще-то в школе на уроках физкультуры Фениксу никогда не удавалось пролезть по канату больше пяти футов. Вот и сейчас все мышцы болели, будто их ножом резали.
– Не… не могу!
– Можешь!
Рейган, висевшая под ним, подняла руку и, подставив ладонь ему под ноги, с силой подпихнула мальчика вверх.
Феникс буквально взлетел – и вывалился в отверстие в стене шахты на холодный плиточный пол.
Мальчик вскочил на ноги и замер, ослепленный ярким холодным светом. Он оказался в длинной комнате, уставленной стеллажами с какими-то папками.
– Рейган! Получилось!
Его напарница запрыгнула в отверстие и мягко перекатилась, приземляясь.
– Не стой столбом! Скорее!
Она промчалась мимо Феникса. Щурясь от яркого света, он бросился вдогонку. У дальней стены помещения, спиной к ним, повернувшись к экранам компьютеров, сидели два охранника.
Сердце у Феникса стучало, как бешеное. Двое у стены не двигались. Поверх их голов светились экраны мониторов, разделенные на множественные картинки: две тюремные камеры внизу, коридор за дверью, шахта подъемника.
Внутри у мальчика все оборвалось.
«Они всю дорогу наблюдали за нами!»