— Съест она змею или бросит? — спросил Костя Гульбая.
— Нет, есть не будет, — ответил тот. — Принесет и положит возле порога.
— Хорошо иметь такую кошку: она ни мышь, ни змею в дом не пустит, — сказал Курбан-Нияз.
— Пошли, товарищи! — заторопился Костя. — Время не ждет. Нужно охотиться.
Через несколько минут охотники направлялись к берегу Сурхан-Дарьи.
Ловили эф на берегу реки четыре дня. После тяжелых походов в горах было бы совсем нетрудно прогуливаться по берегу, осматривая обрывчики и овражки, в которых водились эфы, если бы не наступившая жара. Солнце, несмотря на апрель, жарило по-летнему. Температура воздуха в тени достигала 22–23 градусов. Прямые солнечные лучи обжигали кожу так, что лица и шеи у охотников вначале стали вишневого цвета, а потом кожа вздулась волдырями и зашелушилась. Тело болело, и это мешало спать ночами. Мать Гульбая посоветовала охотникам на ночь смазывать обожженные солнцем места кислым молоком. Стало легче. Да и охотиться днем перестали, потому что эфы уходили от жары в норы. Их можно было встретить только рано утром до наступления жары и вечером после захода солнца. Охотники настойчиво продолжали поиски и отлов змей.
В один из дней на охоте едва не пострадал Костя. Вернее, он пострадал, но от палки Илларионыча… Дело было так. Костя шел по дну глубокого сухого арыка. На откосе он заметил сразу трех эф, но и змеи увидели Костю. Одна из них стала медленно пробираться к норке. Горячий и отчаянный Костя не мог допустить, чтобы у него па глазах змея ушла в норку, и он решил ее задержать. Для этого достаточно было крючком сбросить змею на дно арыка. Костя же сделал иначе. Он прыгнул и дернул змею за хвост. Это было очень рискованно, змея могла моментально изогнуться и схватить зубами его руку. На этот раз безрассудный поступок Кости прошел благополучно. Змея скатилась на полметра ниже. Костя подцепил ее крючком, сбросил на дно арыка и поймал. Следом за первой в мешок попали и обе другие. Костя повернулся, торжествующе посмотрел на стоящего рядом Илларионыча и… стремглав бросился бежать. Илларионыч гнался за ним, размахивая длинным прутом.
— Стой, идол! — кричал ему Илларионыч. — Стой, все равно не уйдешь!
— Илларионыч, прости! Ей-богу больше не буду! — взмолился Костя.
Илларионыч догнал его и, не внемля мольбе, ощутительно хлестнул прутом чуть пониже спины. Костя подпрыгнул и почесался.
— Спасибо, Илларионыч, за науку!
— На здоровье, Костя, — серьезно ответил Илларионыч.
Наблюдавший за этой сценой Курбан-Нияз тоже взял в руки прут.
— Курбан-Нияз, хоть ты пожалей! — жалобно завопил Костя. — Мне уже попало от Илларионыча!
— Сам просил стегать тебя прутом, когда будешь горячиться, — ответил Илларионыч. — Хлестни его, Курбан-Нияз, посильнее. Пусть в чувство придет. Герой нашелся, эфу голыми руками хватать! Укусит его, потом сворачивай экспедицию и спасай дурака! Не жалей, Курбан-Нияз!
— Ладно, — опуская прут, сказал Курбан-Нияз. — Ему уже попало от тебя. Обидно только то, что он от нас требует осторожности, а сам ее не соблюдает. Надо кончать отлов. Иначе Костя здесь сложит свою голову.
Возражать друзьям Костя не мог. Он покраснел и опустил глаза:
— Честное слово, друзья, больше не буду!
— Хорошо, — сказал Илларионыч. — Поверим до первого случая. Еще одна такая выходка — и я поеду домой. Если человек при отлове змей теряет осторожность, это значит, что жить ему осталось немного. Какая- то из следующих змей его обязательно укусит. Мне вовсе не хочется принимать участие в похоронной процессии. Главное, этот риск ничем не оправдан. Эфы есть. Уходит одна, ну и черт с ней. Поставь отметку на том месте, где она скрылась, и иди дальше. На обратном пути посмотри и, если вышла, лови без всякого риска. Запомни, Костя, — до первого случая!
— Хорошо. Илларионыч, я же честное слово дал!
Охотники пошли дальше, а Илларионыч долго еще ворчал по поводу горячих, безрассудных героев.
Через несколько минут произошел случай с Алексеем, который рассмешил всю экспедицию и разрядил обстановку.
Становилось жарко. Охота подходила к концу. Навалилась усталость, внимание притупилось. Охотники повернули к дому. Они пробирались по глубокому узкому оврагу. Алексей шел первым, осматривая южный склон. В овраге было душно. Ни малейшего дуновения ветерка не чувствовалось в горячем иссушающем воздухе. Липкая испарина покрывала тело, хотелось пить. Алексей отстегнул от пояса фляжку, откупорил ее и, закинув голову, выпил несколько глотков прохладной воды. В эту минуту у его ног послышалось громкое шипение. Помня случай с коброй и зная по рассказам Кости, что в этих местах можно встретить эту змею, Алексей моментально выпустил из рук флягу и нагнулся к тому месту, откуда послышалось шипение. Он ожидал увидеть там уже знакомую коричневую ленту тела кобры, но то, что он увидел, заставило его похолодеть.
В метре от его ног, приподнявшись над землей на высоких ногах, стояла огромная серо-желтая ящерица, очень похожая на крокодила. Ее туловище было раздуто, большая пасть раскрыта, в глубине пасти мелькал длинный раздвоенный язык. Она шипела, поднимая пыль, била хвостом по земле и, казалось, сию минуту прыгнет на Алексея. Он стремительно попятился от страшного зверя и у ближайшего изгиба оврага повернулся, чтобы броситься наутек. В этот момент на него налетел шедший сзади Илларионыч. Столкнувшись, охотники едва удержались на ногах. Потом Илларионыч оттолкнул Алексея в сторону и кинулся к страшной ящерице. Та прыгнула в сторону и попыталась убежать, но Илларионыч схватил ее за хвост и приподнял над землей. Ящерица шипела, извивалась и, разинув пасть, пыталась схватить Илларионыча. Не обращая на ее угрозы ни малейшего внимания, Илларионыч опустил ее на землю, прижал голову сапогом и взял рукой за шею. После этого он повернулся к Алексею с желанием отчитать, но, увидев его испуганный вид, флягу, лежавшую на земле в луже вытекшей из нее воды, и дрожащие руки Алексея, захохотал:
— Ай да Алеша! Ай да охотничек! Даже флягу бросил от страха! Кобры не испугался, а от безобидного варана пустился удирать. Ведь он, кроме того, что шипит и топорщится, ничего сделать не может!
Подошли Курбан-Нияз и Костя, они тоже расхохотались над обескураженным видом Алексея. Смеялись долго, до слез. Давясь от смеха и утирая слезы, Костя похлопал Алексея по плечу:
— Ничего, Алеша, бывает. Я тоже в первый раз варана испугался. Да к тому же он не такой безобидный, как говорит Илларионыч. Если он сумеет достать тебя пастью и схватить, то это будет похуже собачьего укуса. Зубов в пасти у варана много, и они чертовски острые. Варана нужно брать с той же осторожностью, что и змею. Ничего, дружище, привыкнешь и не будешь бояться!
В этот день Алексей встретил еще одного варана. Этот вел себя совсем иначе, чем первый. Он сразу бросился бежать. Алексей погнался за ним, варан скрылся в нору. Алексей раскопал ее и, соблюдая предосторожности, поймал его и посадил в мешок. После этого он уже не боялся варанов.
Вернувшись к дому Гульбая, охотники, утомленные жарой и ходьбой, искупались в канале и уснули. Проснувшись, Костя попросил:
— Алеша, свяжись со Стерегущим. Узнай, когда можно поехать ловить змей к пограничникам.
Алексей быстро развернул рацию и взял в руки микрофон.
Стерегущий сразу отозвался на позывные Охотника и после непродолжительного разговора змееловы получили приглашение на завтрашнее утро.
Выключив рацию и складывая ее, Алексей не удержался и съязвил:
— Вот и еще раз пригодилась «глупая игрушка».
— Конечно, радио — хорошая вещь, только к радиостанции нужен хороший радист, — отпарировал Костя.
— Ладно, — не остался в долгу тот, — хороших радистов посылают в хорошие экспедиции. На Северный полюс или еще куда-нибудь, а в твоей — и такой, как я, тоже роскошь!
Сердечно поблагодарив Гульбая и щедро наделив ребятишек конфетами, экспедиция вечером отправилась к пограничникам.
Две небольшие посылки с надписями: «Осторожно! Ядовитые змеи!» были переправлены в Ташкент.
Кобра, эфы и другие обитатели юга УзССР, пойманные охотниками, отправились на новое местожительство.
Курбан-Нияз не захотел ехать со всеми.
— Пограничники лучше меня знают местность на своем участке. Я там пользы мало принесу. Поеду домой. Жена без меня, наверное, соскучилась. Будете ехать в Захчагар и по пути заберете меня, — сказал он, сел в автобус и уехал в Шинг.
Пограничники встретили маленькую экспедицию очень приветливо. Когда Костя представил друзей коменданту участка, седому майору, тот дружески пожал всем руки, а когда очередь дошла до Алексея, улыбнулся и сказал:
— Так вот вы какой, «Охотник»! Я почему-то думал, что вы старше, голос у вас представительный!
Он пригласил всех присесть и немного подождать, а сам тут же связался с заставой и отдал необходимые распоряжения. Затем извинился за короткий прием и пожелал экспедиции успеха.
В машину к Косте сел прикомандированный к ним офицер-пограничник. Все направились к дальней заставе, откуда должны были верхом отправиться в горные ущелья. Путь был длинным. Застава стояла в глубоком ущелье и казалась зеленым островком, среди каменных россыпей. Белые домики заставы прятались от жарких лучей солнца в густой листве деревьев. Над деревьями возвышалась высокая наблюдательная вышка. Возле нее, прямо во дворе заставы, стояли вертолеты.
Офицер, назвавший себя Виктором Степановым, рекомендовал охотникам взять с собой во вьюки все необходимое.
— От заставы мы будем далеко, — сказал он, — возвращаться каждый раз сюда — значит терять время. Лучше взять с собой все, чтобы несколько дней жить на одном месте.
Охотники последовали его совету. Перспектива ездить в жару ежедневно по несколько часов никого не прельщала.
В ожидании начальника заставы охотники сидели в красном уголке. Туда же собрались свободные от службы солдаты погранзаставы. Завязалась беседа. Пограничники охотно рассказали ученым о местах, где они наиболее часто встречают змей. Сразу чувствовалось, что они отлично знают местность, и все их совет