Старания Кости были вознаграждены. Ущелье не было таким безжизненным, как ниже камнепада. По его склонам было разбросано около десятка деревьев, а в глубине виднелись сизо-зеленые пятна зарослей мяты.
До зарослей было не менее двух километров, но это не пугало Костю. Главное, что заросли найдены, и время и силы потрачены не зря. Костя даже отдыхать не стал — так хотелось ему побыстрее осмотреть деревья. А отдохнуть было нужно. После подъема на камнепад и перехода по карнизу ноги подкашивались.
На первом дереве было пусто. На втором — тоже. На третьем — опять ничего.
Костя прилег в тени дерева и долго отдыхал. Потом он осмотрел все деревья. Змей не было. Он пошел к зарослям мяты, поднимая крючком полегшие стебли, тщательно обыскал все сплетения. Тщетно. Змей не было. Он снова пошел вверх по ущелью.
Через час Костя был у второго камнепада. Взобравшись на самый верх, он заметил в тени гранитной скалы змею. Она была почти полностью скрыта нависшим камнем, только голова ее едва виднелась снаружи. Не делая резких движений, Костя осторожно подошел, но гюрза все же заметила его и убрала голову. Костя перевернул камень — гюрза тотчас же бросилась наутек, но крючок преградил ей путь. Через минуту змея сидела в мешке.
К третьему камнепаду Костя подошел, когда солнце склонилось к западу.
Преодолев камнепад, Костя почувствовал непреодолимое желание лечь, вытянуть ноги и, увидев невдалеке огромное дерево, направился к нему. Это была туранга — очень старое, толстое и раскидистое дерево. Его вершина высохла. Зелень была на нем лишь до половины. Выше зеленого пояса торчали полуобломанные сухие ветки. На толстом сухом стволе черными провалами темнели дупла. Толстые корни дерева, разорвав камни, уходили в глубину земли. Рядом с корнями выбивался маленький родничок. Он пробегал по поверхности земли какой-нибудь десяток метров и снова уходил под землю. По берегам ручейка в окружении изумрудно-зеленой травки торчали сизые кустики мяты. Зеленое пятно вокруг родника резко выделялось среди уже желтеющих выжженных солнцем склонов гор.
Перед тем как разлечься у прохладной воды, Костя, скорей по привычке, чем в надежде увидеть змею, окинул взглядом зеленые берега ручейка. Взгляд упал на неподвижно лежавшего среди кустиков мяты, голубя-сизака. Птица казалась неповрежденной, и это насторожило охотника. Отложив еду и отдых, он пошел к мертвой птице. Голубь был не один. Рядом с ним лежали две альпийские галки и розовый скворец. Тушки птиц были совсем свежими, тление еще не коснулось их, а когда Костя поднял скворца, то ему даже показалось, что птичка еще теплая.
— Откуда здесь мертвые птицы? Коршун? Ласка? Лиса? Но они растрепали бы перо. Нет, это работа змеи!
Придя к такому выводу, Костя стал ощипывать с голубя перо. На обнажившейся тушке он нашел то, что искал, — две глубокие черные ранки от зубов змеи.
Но главное было не это. Расстояние между ранками, их величина и глубина говорили о том, что на голубя напала очень крупная змея. Но почему змея не съела птиц? Где она? Забыв о голоде и усталости, Костя принялся за поиски. Он внимательно обыскал все камни и щели вокруг дерева, осмотрел берега родничка. Пристально вглядываясь в каждый сучок, просмотрел все дерево, но змеи не обнаружил.
— Черт с ней, с этой гюрзой. Надо в конце концов поесть, — решил Костя и уселся на берегу ручейка.
Плотно закусив и вдоволь напившись, Костя прилег на травке. Голова приятно закружилась, и незаметно подкралась дремота.
Сквозь сон Костя услышал стрекот сороки, но не обратил на него внимания. Только когда раздался истошный птичий вопль, он невольно открыл глаза и посмотрел вверх, откуда доносился шум. Тут же сон с него как рукой сняло.
Сорока сидела на обломке сухой ветки туранги, как раз напротив дупла. Стараясь взлететь, она била крыльями, но не могла оторваться от дерева. Казалось, ее лапы приклеились к ветке. Костя вгляделся и обмер. Огромная змеиная голова, высовываясь из дупла, держала в пасти птицу. Сорока пронзительно взвизгнула и бессильно обвисла. Яд змеи сделал свое дело.
Змея попыталась рывком продернуть птицу в дупло, но зубы ее вырвались из тушки, и сорока полетела вниз. Упала она возле мертвых птиц. Змея выставила голову, язычком ощупала сучок и, убедившись, что птицы нет, снова убралась в дупло.
«Надо поймать, обязательно поймать хитрую гадину, — загорелся Костя. — Влезать на дерево бесполезно. Змея уйдет в глубину дупла, а рукой за нею не полезешь!»
Поразмыслив, он решил ждать. Может быть, змея спустится с дерева за своими жертвами. В том, что она рано или поздно спустится, сомнений не было, но когда?
— Буду ждать до завтра! — решил охотник, — Змея по величине редкая. Скорее всего она спустится ночью, чтобы сожрать птицу, а сытая — далеко не уйдет. Тут я ее и поймаю!
Он устроился поудобнее и стал ждать.
Прошло много времени. Солнце уже склонилось к западу, коснулось краем далеких гор. Приближалась ночь.
Костя собрал ворох сухих листьев и обсыпал ими землю вокруг мертвых птиц, чтобы, переползая через сухие листья, гюрза зашуршала ими, потом съел остаток хлеба, приготовил фонарик, крючок и замер в кустах мяты. Но он не рассчитал своих сил. Измотанный жарой и трудным переходом, Костя уснул и проспал момент, когда змея переползла сухие листья. Он проснулся, услыхав, что кто-то возится в мяте неподалеку от него, и включил фонарик. Шум тут же затих. Тогда Костя поднялся и осветил мертвых птиц. Сороки среди них не было.
Костя бросился к месту, где шевелилась мята, и увидел толстенную гюрзу, наполовину заглотнувшую сороку.
Потревоженная змея рванулась из круга света. Костя схватился за пояс, но крючка не было — он лежал возле рюкзака… Тем временем змея отрыгнула сороку и бросилась в сторону охотника. Костя едва успел отскочить и выронил фонарик. Стало темно. Что-то с силой ударило Костю по голенищам сапог. Он понял, что змея повторила нападение, отпрыгнул еще дальше и побежал к месту, где лежал рюкзак. Вот он — крючок! Сжав его в руке, охотник бросился к змее. Теперь поборемся!
Смутно различая на светлой листве изгибы темного тела змеи, Костя попытался прижать гадину. Змея ускользнула и, еще раз ударив его по голенищу, исчезла в кустах. Преследовать ее Костя не стал. В темноте это было бесполезным риском.
На чем свет кляня себя за то, что выпустил из рук фонарик, Костя шарил крючком по земле. Крючок звякнул о железный корпус фонарика. Костя тут же включил свет и осветил кусты. Змея лежала в метре от его ног, прижавшись к корням кустика. Как только на нее упал луч света, она сжалась и, приготовившись к нападению, злобно зашипела.
— Теперь не уйдешь! — сказал Костя и протянул крючок. Змея рванулась навстречу и схватила железо зубами. Это и нужно было охотнику. Он быстро опустил крючок на землю и прижал змею ногой возле головы. В следующее мгновение она извивалась у него в руках, а еще через минуту очутилась в мешке.
Костя вытер со лба холодный пот и сел возле рюкзака. Уснуть он не смог. Так и сидел всю ночь до рассвета. Утром на голенищах сапог он увидел несколько пар дырочек. Это были следы зубов змеи.
На хутор Костя пришел к обеду. Илларионыч и Алексей уже собрались идти на розыски.
Размеры гюрзы, принесенной Костей, ошеломили и бывалого Илларионыча. Он долго разглядывал гюрзу, взвешивал на руке мешок со змеей и покачивал головой.
О том, что схватка происходила ночью, Костя благоразумно умолчал. Не пускаясь в длинные разговоры, он поел и улегся спать. Пока Костя спал, Илларионыч и Алексей приготовились в обратный путь.
Вблизи от хутора они ничего не поймали. Стало совершенно ясно, что нужно спешить выше в горы, чтобы хоть там застать массовый выход змей с зимовки.
Охотники горячо поблагодарили колхозника за теплый и радушный прием, коновод-пограничник подвел лошадей, и экспедиция отправилась в обратный путь. Рюкзаки и мешочки со змеями везла повозка, присланная начальником заставы. Возница, молодой солдат первогодок, всю дорогу опасливо косился на шевелящиеся мешки.
К вечеру приехали на заставу. После ужина Костя прочитал лекцию о змеях. Его слушали с огромным вниманием и под конец забросали вопросами.
Утром приняли от коменданта автомобили, попрощались с гостеприимными пограничниками и отправились в Шинг, чтобы, захватив там Курбан-Нияза, ехать в Захчагар, на места, которые обещал показать лесник Мустафакул.
Вырвавшись на асфальтовое шоссе, маленькие «москвичи», словно застоявшиеся кони, быстро помчались к Шингу, потом, словно нехотя, медленно свернули с асфальта. Возле дома проводника охотники увидали грузовую автомашину. Поверх кузова грузовика был натянут походный тент.
Курбан-Нияз, заметив подъезжающие «москвичи», выбежал навстречу и приветственно замахал руками.
— Я уже второй день вас дожидаюсь! — сердито закричал он, едва Костя вылез из кабины. — Почему не ехали? Где задержались? Все живы и здоровы?
— Спасибо, друг, все живы и здоровы. Мы немного задержались у пограничников, сегодня же поедем в Захчагар, — ответил Костя.
— Много змей поймали?
— Не особенно.
— Костя, ты знаешь, чья это машина стоит возле моего дома?
— Наверное, какая-нибудь экспедиция?
— Это Бутыкин приехал!
— Бутыкин? А где же он сам?
— Спит возле машины пьяный, как свинья, — брезгливо поморщился Курбан-Нияз. — Я его даже в дом не пустил.
Было видно, что Курбан-Нияз чем-то очень сильно рассержен. Как и все жители Востока, Курбан-Нияз с молоком матери всосал в себя неписаный закон гостеприимства, и если он кому-либо не разрешал войти в свой дом, то на это должны были иметься весьма веские причины.
— Правильно сделал, — одобрил действия друга Илларионыч. — Такую мразь не только в дом, даже к дому близко подпускать не надо.
— А ну, товарищи, пойдем поговорим с Бутыкиным, — решил Костя.
В кузове грузовика охотники увидели беспорядочно сваленные в кучу пустые посылочные ящики, рулон мелкой сетки, разные предметы экспедиционного обихода и одежды. В тени от машины, на разостланных прямо на земле спальных мешках, храпели двое. Между ними на грязной газете валялись огрызки огурцов, зеленый лук, куски хлеба, полупорожние консервные банки и стаканы.