– Прошу вас.
– Девчонка ему в ответ: не надо, дядя Миша, меня сейчас подберут. Ну тронулись мы, смотрю: мать моя родная – девчонка-то вся зареванная, и куртка в крови.
– Остановились?
– Нет! К ней сразу подъехал джип, вышел парень, она – ему на шею. Так на нем и повисла. Что было после – не знаю. Мы далеко уехали.
– Цвет и марка машины?
– Цвет – белый, кажется, «Гранд Чероки».
– Номерные знаки запомнили?
– Смеетесь? Двадцать лет прошло, даже если бы увидел, не вспомнил.
– Парень был взрослый?
– Такой же молокосос, как она, лет двадцать, не больше.
– В Урутине его не встречали? – спросила Анна.
– Нет, не встречал. Мы ведь в те времена как жили? Дом – работа, работа – гараж. Вот и все.
– Девушка вас заметила?
– Это вряд ли. Я на заднем сиденье сидел, за Мишкой, а он был грузным мужиком, не в пример мне.
– Почему не рядом, на пассажирском сиденье?
– Когда выходили на мосту, пересел назад. С вечера крепко выпил, хотел вздремнуть.
– Знали, что Алапаев звонил в полицию?
– Знал, и говорил ему, дураку, что толку не будет. Предупреждал.
Выдержав паузу, Анна задумалась: обо всем ли спросила? Потом сказала:
– Ну что же, спасибо, что уделили время. Цены вам нет, дорогой товарищ!
Старик воспринял похвалу как поощрение, встал и по дороге к двери продолжил говорить с утроенной многословностью:
– Дурак Мишка, хоть не говорят так про покойников. Зачем поперся в милицию. Говорил ему, дураку…
Он ушел, а Стерхова начала собираться с мыслями, чтобы разложить информацию по полочкам. Все, что сказал свидетель, походило на страшный бред. Но по опыту Анна знала – чем страшнее и несуразнее факты, тем ближе к истине.
Имя девушки – Геля – резало ухо, ведь полное от этого уменьшительного – Ангелина. Однако, если копнуть поглубже, в одном Урутине обнаружишь с десяток Ангелин одного возраста. Да еще сотню в Энске. Исходя из этих соображений, в сторону Горской Стерхова не смотрела, но позвонить ей все же решилась.
Когда та ответила, она вежливо осведомилась:
– Не отвлекаю?
Та бегло проронила:
– Есть пять минут.
– Этого будет достаточно.
– Слушаю…
– Дело в том, что я забыла взять у Большакова номер мобильника.
– Хотите взять его у меня? – осведомилась Ангелина. – Могу дать. Но, если честно, сама хотела бы поговорить с ним.
– Что это значит?
– Прошлой ночью он пропал, утром не вышел на работу. Вместе с ним исчез мой автомобиль. Чем вы так его напугали?
– Его искали? – пропустив вопрос мимо ушей, спросила Анна.
– Он мне без надобности. Ищите его сами. А вот автомобиль объявили в розыск.
– У Большакова есть родные в Урутине или Энске?
– Нет, родители умерли, сам он – бобыль.
– Можете найти фотографию?
– Скажу, чтобы отсканировали с личного дела, – не слишком любезно пообещала Горская.
– Скан перешлите в приемную следственного отдела.
– Что-нибудь еще?
Анна замялась.
– Возможно, мой вопрос покажется странным.
– Спрашивайте. Как-нибудь переживу.
– Сейчас я опишу один эпизод, а вы мне скажите, имеет ли он к вам какое-то отношение.
– Ну хорошо, если вспомню.
– Две тысячи первый год, утро двадцать третьего сентября. На правом берегу Урута, недалеко от деревянного моста, из леса выбегает девушка. Ее лицо заплакано, а куртка в крови. Возле нее останавливается белый джип, и они, скорее всего, уезжают.
– Что за бред… – брезгливо проронила Горская, – похоже на мелодраму.
– Скорее на детектив, – заметила Анна. – Через двадцать лет недалеко от этого места нашли человеческие останки. Захоронение датируется тем же днем. Тот парень и та девушка могли быть убийцами.
– Вот спасибо! – Горская рассмеялась. – И вы хотите приписать это мне?
– Нет, не хочу.
– Но вы ведь для этого спрашивали?
– Девушку звали Ангелина.
– Вот как? – Горская замолчала. Было слышно, как голос, явно принадлежавший Хаустову, спросил:
– Кто это?
– Стерхова, – тяжело обронила Ангелина.
– Прошу прощения, – напомнила о себе Анна, – я не услышала ответа: да или нет?
– Нет, – ответила Горская и положила трубку.
У Стерховой после разговора осталось неприятное чувство, охарактеризовать которое она пока не могла. Оставив это на потом, Анна перенесла документы в сейф, заперла его на ключ и вышла из кабинета.
Войдя в приемную, она спросила у Кристины:
– Демин у себя?
Секретарша улыбнулась ей, как старой знакомой:
– Подождите. Сейчас узнаю, примет ли… – Она подняла трубку: – Валерий Иванович, Стерхова пришла. – Выслушав ответ, пригласила Анну: – Проходите, он ждет.
– Здравствуйте, Валерий Иванович! Я к вам по делу, – сказала Анна, войдя в кабинет.
Он пригласил:
– Присаживайтесь. Как продвигается расследование?
– Не так быстро, как хотелось, но сегодня мне повезло.
– Неужели? – Полковник заинтересованно заерзал в кресле и, облокотившись о стол, подпер рукой подбородок. – А ну-ка, расскажите!
– В деле появился новый свидетель, – нехотя проронила Анна.
– Надо же… И в самом деле, это большое везение. Так-так… И что он вам рассказал?
– В то утро, когда убивали Савельевых, он проезжал по дороге возле захоронения и видел девушку по имени Геля.
– В самом деле считаете, что девушка замешана?
– Там был еще и парень на белом джипе. Полагаю, что таких в две тысячи первом в Энске и соседних городах было много. Регистрационный номер, естественно, свидетель не запомнил.
– Ну это ясно, – прогудел Валерий Иванович. – Двадцать лет прошло, как тут упомнить.
– Заходить буду со стороны этой Гели. Уверена, что разыщу и выжму из нее все до последней капли. Есть подозрение, что второго свидетеля, который знал эту девушку, недавно утопили в Уруте.
– Сейчас? Через двадцать лет? – Демин хохотнул. – Как говорится, свежо предание, да верится с трудом. Поставлю вопрос: что мешало преступникам убить его двадцать лет назад?
– Вполне понятное обстоятельство. Тогда еще не было известно, что жена и дочь Савельева убиты. Если бы следователь рыл в эту сторону, свидетеля бы точно убрали.
– Ну а что там насчет дочери Савельева? Слышал, нашли могилу.
– Ждем результаты экспертизы.
– Когда придут, сообщите.
– Обязательно… Но только я к вам по другому вопросу.
– Простите, что сбил с толку своими.
– Хочу заявить в розыск подозреваемого, – сказала Анна.
– Кто такой? – уточнил Демин.
– Большаков Сергей Сергеевич, семьдесят девятого года рождения.
– Постойте, – полковник на мгновение задумался, – это ж водитель Горских.
– Так точно.
– Ну так езжайте в их загородный дом, он там живет. Или, если хотите, я сам зайду вечерком, мой дом неподалеку. Что передать?
– Большаков сбежал.
– Когда?
– Прошлой ночью.
– Кто сказал?
– Ангелина.
– Ну-у-у, если уж она сказала – это правда. В чем его подозревают?
– В причастности к убийству Савельевых.
– Серьезное обвинение. – Демин встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен. – Готовьте постановление, я подпишу.
После работы Стерхова созвонилась с компьютерщиком и заехала на служебную квартиру, чтобы отдать ему ноутбук. Оттуда отправилась в гостиницу, которая оказалась худшей из всех, что она видела, но здесь ей было спокойнее.
Вечером, когда все вещи были разобраны, гостиничная комната приняла обжитой вид. Анна легла в постель и позвонила матери:
– Ма-а-ам…
– Как ты там, Аня?
– Я переехала в гостиницу.
– Что-нибудь случилось?!
– Ну почему же сразу случилось? Просто захотелось разнообразия. Нет времени готовить, а здесь есть ресторан.
– Чувствую, ты лукавишь, – сказала мать и вдруг спросила: – Как с Николаем?
– С ним все закончилось.
– Ты хорошо подумала?
– Он сам так решил, – ответила Анна.
– Бедная ты моя, бедная…
– Я люблю тебя, мама.
Глава 23Массовка может быть свободна
С утра было чувство, что время остановилось. Анализируя последние дни, Стерхова сделала вывод: стараясь двигаться вперед, она, как в ночном кошмаре, стоит на месте. Промучившись до полудня, Анна отправилась в криминалистическую лабораторию.
Войдя в помещение, она спросила:
– Где Бабаджанов?
– Приветствую вас, Анна Сергеевна. – Услышав ее голос, тот сам появился из-за деревянного стеллажа. – Хорошо, что пришли. Я сам собирался к вам.
– Есть что-нибудь новое?
– Экспертное заключение по спектральному анализу частичек краски с кузова автомобиля Савельева. – Бабаджанов взял со стола документ. – Вот, пожалуйста.
Стерхова проронила:
– Даже боюсь читать…
– Цвет краски определен как темно-серый хамелеон.
– Так-так! Поясните.
– Да вы и сами, наверное, видели, когда в процессе движения машина меняет цвет. Приближается – темно-серая, едет мимо – синяя, а проехала – фиолетовая.
– Ну да, конечно же, видела.
– В те времена в хамелеон, как правило, машины красили на заказ. Такая краска вошла в моду в конце девяностых.
– Значит, в ГИБДД искать бесполезно? – спросила Анна.
– Скорее всего, да, – подтвердил Бабаджанов. – Теперь что касается марки автомобиля. По высоте и конфигурации это был средний джип, к примеру – «Ниссан Патрол».
– Как вы поняли? – удивилась Стерхова.
– Сделал вывод, исходя из высоты, угла наклона и направления царапины. Все было примерно так: джип притащил машину Савельева на мост, отцепил буксировочный трал и сдал назад, чтобы столкнуть ее в реку. Но как только задние колеса съехали с моста, машина села на днище и задрала морду. Водитель джипа стал выруливать и чиркнул левым задним крылом по переднему правому автомобиля Савельева.
– Итак, что мы имеем… Предположительно «Ниссан Патрол», темно-серый хамелеон, покрашенный на заказ, чтобы повыпендриваться.