Мы, зачарованные, слушали его рассказ. Ах, сколько потрясающих историй разных людей мы услышали за эти годы кругосветного путешествия, вот сегодня еще одна необычная и очень мотивирующая.
– Спасибо огромное, Адольфо, отличная история! – раздались голоса. Было уже поздно, и мы под впечатлением от услышанного разбредались по своим палаткам.
Всю ночь шумел ветер. Мы остановились прямо у вертикальной стены большой дюны, и это нам подпортило ночевку. Ветер хватал песок с дюны и щедро посыпал наши палатки. Всю ночь был слышен шелест песка, сыплющегося на палатку. Песчинки были настолько маленькими, что легко проникали через мелкую сетку, засыпая все вокруг. В середине ночи я почувствовал, что вся моя голова в песке, песок скрипит на зубах, застрял в ушах и носу. Тряхнув простыню, я сбросил на пол палатки примерно полкило этой вездесущей субстанции. Голову пришлось полностью накрыть легким парео, только так можно было заснуть.
Утром нам пришлось откапываться. В прямом смысле этого слова. Внутри палатки все было засыпано ровным слоем песка. В лагере с разных сторон то и дело раздавались возмущения:
– Черт побери! Почему везде песок? Какого…?
Все вещи пришлось энергично перетряхивать. Песок был везде, где только возможно. Пытаться убежать от песка в пустыне – это как скрыться от воды в море. Спасения от него не было. Нам нужно было научиться жить вместе с ним, и мы научились: больше мы палатки в таких местах не ставили, сумки закрывали, на ночь не оставляли технику в палатке.
Почти час времени был потерян на ликвидацию последствий ночной песчаной бури. Перевалив через несколько здоровых барханов, прилично побуксовав, мы начали подъем наверх.
Унианга
– Ребята! Вы это видите? – в рации раздался ошеломленный голос Димки. Поднявшись на песчаный склон, все три экипажа остановились, не сговариваясь. Перед нами открылась картина, которая, как и тысячи лет назад, поражала и услаждала взор уставших путников. Среди насыщенных желто-оранжевых песков раскинулось темно-синее озеро, обрамленное ярко-зеленым оазисом.
За озером горизонт подпирали величественные песчаные вершины пирамидальной формы, как будто в песках пустыни сконструировали декорации для голливудского фильма. Мы завороженно рассматривали открывшуюся нам картину. Это было озеро Унианга-Серир (маленькая Унианга), одно из озер большой одноименной серии. На вершине спуска стояла табличка с надписью «Добро пожаловать на озера Унианга, мировое наследие».
Ученые считают, что эти озера на самом деле являются остатками одного большого озера, существовавшего еще 15 000 лет назад. Тогда, в период «зеленой Сахары», эта часть Африки выглядела совсем по-иному: тут были реки, озера, зелень и много животных.
Первое и самое очевидное желание – это искупаться! На улице снова сорок пять градусов, и вода неудержимо манит. Во всех мною изученных источниках было написано, что озеро пресное. Вспомнив об этом, мы помчали самым коротким путем к воде.
– Вода!
– Озеро!
– Будем купаться! – раздавалось в рации.
Поставив машины, мы первым делом побежали к воде и опустили туда руки. Ощущение прозрачной слизи, приставшей к коже. Вода была соленая, да к тому же щелочная. Отмыться от нее очень сложно. Мы застыли в раздумьях. Купаться очень хотелось, а вот что делать потом, как избавиться от соли и слизи без душа с пресной водой, мы не знали.
– Вы как хотите, а я купаться! – сбрасывая майку и откидывая шлепанцы, говорит Димка и осторожными шагами заходит в озеро. За ним следует Виталик.
Купание в Африке может быть опасным. В пресных водах обитает страшная вещь – шистосома, маленькие кровяные сосальщики. Эти черви проникают под кожу и начинают пожирать организм человека, птиц, животных изнутри, это настоящий бич водоемов в Африке и Юго-Восточной Азии. Они разводятся в моллюсках, а через них перебираются уже к человеку. По этой причине купаться в застойной пресной воде здесь надо с великой осторожностью. Правда, в Унианге, кажется, шистосомы нет. Вода, оказывается, соленая, камыша, где могли бы жить улитки, мы не приметили.
Дима делает вполне приличный заплыв на добрую сотню метров от берега, плещется и радуется как ребенок. Уже готов обед, но Дима никак не хочет выбираться из воды. Наконец он не спеша доплывает до берега, медленно выходит, достает наш душевой прибор и пытается избавиться от соли и слизи, отмываясь из опрыскивателя, но струя слишком тонкая и у нашего купальщика плохо получается избавиться от неприятных ощущений на коже.
– Эй, – раздается позади.
Мы оборачиваемся. На берегу на корточках сидит молодой парень в белой тоге. Жестами зовет за собой. Он отводит нас на несколько метров по берегу и показывает вниз…
– Ура! Это же родник! – кричит Дима и радостно бросается в мелкую лужу.
Отобедав и отмыв пловцов, мы поднимаемся до самого поселка Унианга. Деревня выглядит покинутой. На приличном расстоянии раскинуты небольшие глинобитные лачуги, сверху прикрытые связками камыша. Среди домов никого, ни единой души.
Но вот мы замечаем женщину с закрытым лицом, которая вышла из хижины, что-то взяла и вновь исчезла в манящей тени навеса, а в тени камышового забора несколько малышей копошатся в песке. В проеме плетеного шалаша замер старик, провожающий взглядом нашу колонну. Значит, эта планета все-таки обитаема.
Все вокруг залито ярким светом палящего полуденного солнца. Видимо, в дневное время туземцы предпочитают оставаться под защитой плетеных крыш своих соломенных хижин и песчаных домишек.
Если во внешнем мире случится какая-нибудь катастрофа, то здесь ее не заметят. Не изменится ровным счетом ничего. Жители так же будут строить мазанки, собирать камыш, пасти скот, добывать воду в ручье, питающем озеро. Все проблемы и невзгоды далекого мира останутся там, а здесь все будет идти тем же чередом, что и сотни лет назад.
Регистрируемся в пункте. Здесь это ветхая постройка с камышовой крышей. Адольфо намекает на то, что надо как-то отблагодарить уважаемого пожилого человека, который занят столь важным делом – ожиданием и приемом редких путников. После небольшого обсуждения выясняется, что здесь есть вещи ценнее денег. Старик с радостью принимает наше предложение поделиться лекарствами. Мы даем ему одну планшетку «Панадола» и рассказываем о том, как и когда правильно принимать препараты, содержащие парацетамол. В такие моменты приходит понимание того, в какой же глуши ты находишься. Чад вообще страна с одной из самых слабых медицинских систем во всем мире. В Нджамене есть одна западная клиника, а вот все остальное – это мрак и древность. Мы сейчас в неделе езды от Нджамены, и не хочется даже думать, что делать, если возникнет какая-то проблема со здоровьем. В этом месте помощь ограничится ветхозаветным знахарством.
Снова четыре машинки будто парят над бесконечным океаном песков, залитых беспощадным солнечным светом. Снова не видно ни селений, ни людей, ни животных. Но где-то там впереди снова есть жизнь, одно из живописнейших озер Унианго – озеро Катам. Там мы и планируем заночевать сегодня, ведь до него буквально час езды. На берег мы взлетаем по пескам уже на закате. Когда вокруг такая красота, не хочется тратить остатки светлого времени суток на установку палаток и обустройство лагеря. Рядом пальмы и удивительная картина, ведь озеро состоит из двух частей: одна часть ярко-зеленого цвета, вторая – темно-синего, и в каждой из частей живут свои водоросли, которые окрашивают озера в разные цвета. Их воды не перемешиваются, поскольку разделены тонкой песчаной косой. Обе части, вопреки нашим молитвам, оказались солеными.
Вновь хочется искупаться. Спускаемся через камышовые заросли к воде. Вода теплая, но вновь ощущение, что это не вода, а некая липкая и неприятная жидкость, от которой отмыться будет непросто, тем более вблизи нет источника пресной воды. К тому же температура воды уничтожает желание освежиться, она той же температуры, что и воздух – плюс 50 °С.
Умиротворенные, мы садимся на берегу и наслаждаемся закатом, стараясь навсегда запомнить покой и красоту слишком быстро тающих мгновений заката в этом невероятно красивом месте. Такие яркие картины на всю жизнь сохраняются в памяти самыми драгоценными жемчужинами.
Палатки устанавливаем уже в темноте. Руки настолько привыкли к однообразным механическим движениям по сбору и установке, что все можно сделать на ощупь, даже с закрытыми глазами. Лежа на тоненьком надувном матрасе под шелест пальм и еле слышное дуновение ветра, я стараюсь уловить последние осознанные минуты кайфа, перед тем как сон утянет в свою, иную реальность.
Утром, не торопясь, собираемся и едем вдоль берега. Замечаем невдалеке людей. Присмотревшись, видим, что мужчины и женщины, не снимая одежды, заходят в воду и опускаются в нее, но купаются они не в самом озере, а где-то рядом. Может быть, там есть пресная вода?!
Оставив машины, мы бежим к заветному месту. Действительно, здесь бьет родничок. У его истока скопилась небольшая лужица, из которой с визгом и хохотом брызгают друг в друга юные девицы, а несколько мальчишек в надутых пузырем рубашках отмокают, присев на корточки. Здесь долгожданная пресная вода! Недолго думая, мы запрыгиваем туда же. Тело погружается в приятную чистую прохладную воду.
Столько дней мы изнывали от сумасшедшей жары, в своих грезах и мечтах не раз представляли, как окунаемся в пресную воду при первой же возможности. Мы прыгаем, брызгаемся, обливаемся, словно в детстве на даче в речке радуемся первому в сезоне купанию. Адольфо машет нам с берега, но никакая сила сейчас нас отсюда не вытащит.
– Как ты думаешь, если я сейчас побреюсь, это не будет некрасиво? – задумчиво спрашивает Зарипов.
– Это будет прекрасно, Серега, – механически отвечаю я, не пытаясь вникнуть в суть сказанного.
Серега достает станок, пену для бриться и начинает бриться, чуть отойдя от ручейка, вытекающего из купальни.
Только Мария выглядит расстроенной. Она растерянно шарит по карманам и безуспешно пытается включить телефон.