Слышен треск – у Сереги вообще не заводится машина. Битый час думаем и рассуждаем, что же это могло быть, пока в голову не приходит потрясающе простая мысль: а не поменяться ли фильтрами в полном сборе с Димой?
Ура! Обе машины успешно заводятся и работают! Мы наспех скидываем вещи и выезжаем на заветную дорогу. Стараемся не обсуждать чудеса, ведь машина Зарипова сейчас едет сама. Снова наблюдаем передвижение дюн. Дорога нырнула куда-то между дюн и тут же исчезла под кучей песка, как будто ее тут никогда и не было.
– Ждите меня здесь, – коротко бросает наш итальянский гид и, закуривая сигарету, поддает газу так, что рев джипа слышен, несмотря на ураганный ветер, даже когда он исчезает в песках.
Медленно и томительно идет время, вскоре он возвращается. Дима тем временем показывает мне навигацию и, стараясь перекричать ветер, вопит:
– По карте дорога тут, но по факту она перекрыта песком, – его палец упирается в экран телефона, на котором обозначена небольшая деревня, где проходят несколько дорог.
Я согласно киваю. Но там, где стоим мы, нет ничего, кроме песка. Скорее всего, ветры засыпали все дороги в оазисе.
Али машет рукой, прыгает в машину, и первый внедорожник натужно ползет вперед. Серега выходит из машины, разводя руками:
– Я опять не могу ехать, Леха, возьмешь меня на буксир?
Мотор ревет, обороты высокие, иначе нельзя. Ехать в связке среди дюн становится труднее, мы натужно скачем по песчаным ухабам. После каждого разгона следует рывок сзади, веревка натягивается, а я начинаю тонуть в бархане. Поддаю газу, и мы вместе выходим вперед.
Дорога так и не найдена. Мы в точности повторяем все движения ведущей машины, но вскоре становится понятно, что и Адольфо не знает дороги. На всей возможной скорости я взлетаю на небольшое песчаное возвышение и прочно вязну в песке. Двухтонный балласт позади меня не оставляет шансов вырваться из тягучего плена.
– Уф-ф-ф! Тогда пора обедать! – устало машу рукой я.
– Точно, Леха! Когда не знаешь, что делать, лучше всего обедать, – расплывается в улыбке Денис.
Мы разворачиваем кухню в тени невысокой пальмы. Диме невтерпеж, решив отказаться от еды, он уносится на разведку. Через полчаса возвращается ободренный результатом:
– Все! Я понял, как надо ехать: немного назад и потом налево. Я только что видел, как там проезжают местные.
Я перевожу это Адольфо, и в тот же миг темпераментный итальянец взрывается:
– Тогда пусть Дима вас дальше до Файи и ведет, раз он узнал дорогу!
Отворачивается и демонстративно продолжает есть вяленую баранину.
Трогаемся, впереди едет «Люська», нас ведет Дима. Обиженный Адольфо замыкает колонну. Проезжаем несколько барханов, делаем пару поворотов и оказываемся на наезженной дороге. Дима оказался прав.
Вокруг нас чернеют остовы сгоревшей военной техники. Вот старый английский грузовик, на нем достаточно неплохо читаются шильдики на английском языке. А вот чей-то БТР, но на нем мало что можно разобрать, он сильно обгорел и наполовину занесен песком. Все эти поверженные металлические исполины молча взирают на нас, их звездный час давно прошел. Не увидеть им больше боев, взрывов и вспышек, так и будут они стоять тут еще сотню лет, заметаемые песками самой большой пустыни мира.
Вдруг Дима внезапно останавливается прямо на середине дороги, выходит из машины и лезет под нее. Щупает, стучит по подвеске и вылезает наружу расстроенным.
– У нас треснула задняя рессора. К счастью, не полностью, а лишь один из листов. Это, конечно, плохо, но мы сейчас ее подвяжем веревкой и, не торопясь, доберемся. Главное, в ямы не попадать. Хорошо, это случилось сейчас, а не раньше.
Виталик протягивает Диме широкую веревку, тот фиксирует поврежденную конструкцию, дабы она окончательно не развалилась. Мы кое-как со скрипом трогаемся дальше. Жара и монотонная езда настраивают меня на воспоминания двухлетней давности, и я вспоминаю историю этих рессор.
Перед этапом, стартовавшим из ЮАР два года назад, я долго убеждал Эльшана в необходимости покупки новых фирменных рессор. Листы в старых, довольно потрепанных жизнью, уже начали трескаться еще на территории Ботсваны. Южная Африка – самая подходящая страна для ремонта жизненно важных частей автомобиля, здесь для джипов есть все.
Но наш дорогой друг, азербайджанский участник и владелец «Люськи» Эльшан, упорно мотал головой и повторял: «Я решу это проблему, не переживай». Он действительно ее решил, правда, несколько необычным путем. Проехав по автомастерским Кейптауна, он убедился в том, что никто ему старых рессор хорошего качества не продаст. Эльшан с Димой и Денисом рванули в столицу Мозамбика – Мапуто, куда они в прошлый раз не успели заехать, и там в турецком ресторане Эльшан разговорился с владельцами-турками. Те долго его угощали и называли братом, спрашивали, можно ли чем помочь. Вот тогда он и рассказал о том, что надо бы найти рессоры для его боевой подруги «Люськи».
Турки оживились, тут же выяснилось, что их хороший друг держит небольшой заводик по производству металлических изделий, и стоит туда приехать, как они по нужному образцу выкуют листы рессор. Через пару часов парни в синих спецовках уже гнули раскрасневшиеся листы металла, а после готовности произвели замену. Вышло неплохо, но с одной оговоркой: листы были заменены не все. И вот пришло время, когда незамененные старые рессоры начали разламываться в самый неподходящий момент, в Чаде. Хорошо, что Эльшан этого не увидел, иначе у мозамбикских турок пылали бы уши.
Вдалеке виднелись селения. Согласно карте, мы подъезжаем к Файе. По бокам дороги потянулись припыленные домишки из сырцового кирпича и соломы.
– Леха, остановись, пожалуйста. Похоже, у меня что-то случилось с приводом, – раздался в рации голос Сергея Зарипова.
Он выпрыгнул из машины и присел возле двери. Его рука нырнула за левое переднее колесо, после чего он наполовину исчез за ним.
– У меня из строя вышла передняя левая граната, то бишь привод, – устало проговорил он, – наверное, тогда, в Гоуро, мастер не дотянул до конца хомут пыльника, и он теперь соскочил. Внутрь попал песок, и он жутко скрипит, хватит его ненадолго. Давайте не спеша доберемся до точки назначения, а там будем менять.
Солнце клонилось к закату, когда наша группа внедорожников медленно заехала на территорию административной столицы региона Борку-Эннеди-Тибести, в город Файя-Ларжо.
Неожиданности в Файя-Ларжо
Откуда-то из кустов внезапно выбежал военный и жестом приказал остановиться. Адольфо уже умчался вперед. Пришлось вызывать его по рации с просьбой вернуться, ведь именно у него находился заветный документ Ordre de Mission. Только эти бумаги являются разрешением для нашего путешествия, поэтому должны быть предъявлены на всех постах контроля. Военный в темных очках, закутанный в ослепительно-белый тюрбан, внимательно рассмотрел документ и молча прошел внутрь своей будки. Там он записал данные машин и вернул разрешительные бумаги. Кивнув нам на прощание, он снова растворился где-то среди невысоких пальм, а мы под предводительством головной машины въехали в городок.
До прихода французов это небольшое поселение называлось просто Файя. После гибели неподалеку отсюда французского офицера Этьена Ларжо в начале двадцатого века, когда французы присоединяли эту землю к своим владениям, стало использоваться двойное название. Сегодня основную важность этому пункту придает наличие полноценного аэропорта, способного принимать самолеты больших размеров, как гражданские, так и военные. Для французской армии, имеющей пятитысячный контингент в Чаде, это важный аэропорт, так называемый «аэропорт подскока».
Городок представляет собой большую деревню, где даже на центральной улице нет ни метра асфальта, зато на развязках дорог красуются неуклюжие подобия стел, сваренные из труб или слепленные из глины. Улицы узкие и песчаные, того и гляди застрянешь. Здесь нет строений, имеющих более двух этажей. Вдоль дороги тянутся однообразные домишки, в которых размещаются магазинчики, конторки, ремонтные мастерские, кафе, кальянные и даже ювелирные лавки с надписями на французском и арабском языках.
– Эх, вот сейчас бы взять, сесть на самолет и улететь домой, – мечтательно проговорил наш блогер, – и тогда поездка будет вообще супер! Что-то не хочется еще несколько дней трястись по ухабам.
– Да, боюсь, сюда мало гражданских самолетов летает, – разочаровал его я, – аэродром-то по большей части военный. Да ты не переживай! Сейчас быстренько машины починим и домчим до Нджамены, а там уже и до дома близко, всего сутки с тремя пересадками.
По краям дороги потянулись торговые ряды с фруктами. Женщины, одетые в разнообразные абайи, с покрытыми головами, а некоторые и с закрытыми лицами, сидели прямо на обочине. Перед ними выставлены подносы с виноградом, манго, помидорами, зеленью. Увидев свежие овощи и фрукты, мы тут же решили остановиться.
Позади торговок, оперевшись на стену, стоят мужчины, одетые в голубые и бежевые джеллабы. Кажется, что этим парням не нравится наше присутствие. Голова каждого аккуратно обернута белым тюрбаном. Толпа торговок всколыхнулась и загалдела. Те, у кого лица не были закрыты никабами[39], тотчас стыдливо начинали прикрывать их платками. Маленькие девочки, смущаясь, прятались за мам. Лишь мальчишки, одетые в заношенные спортивные костюмы непонятного цвета, оставались невозмутимыми и с огромным интересом глазели на нас.
Мы с голодными глазами выстроились вдоль торгового ряда и тут же с жадностью, наперебой начали выкрикивать свои пожелания:
– Давайте возьмем помидоры! Да побольше!
– Нет, сначала манго, вон они какие спелые!
– Зелень, зелень и картошка, а то гречка мне уже снится еженощно.
– А про воду уже забыли?
– Ого! Настоящие французские багеты!
Вся наша братия никак не могла прийти в себя от счастья, поэтому мы никак не могли решить, чего же такого вкусного возьмем на сегодняшний вечер. Завидев недовольное лицо проводника, который нас торопил, мы взяли все, что смогли, на оставшиеся деньги и попрыгали в машины.