Наша процессия не спеша плыла по главной улице города, переваливаясь с края на край глубокой песчаной колеи. Навстречу попадались рикши на маленьких индийских мопедах с кузовом, военные на джипах песочного цвета, многочисленные прохожие, останавливающиеся, дабы поглазеть на диковинное зрелище: джипы с яркими наклейками и белокожими экипажами. На перекрестке мы нечаянно распугали стадо баранов, мирно перегоняемых пастухом на другой конец городка.
Следующей остановкой было большое по местным меркам здание. Здесь располагается полицейский участок. Адольфо, держа в руках пачку документов, юркнул туда. На песчаном пустыре, скорее всего, используемом как площадь, играли в футбол мальчишки.
Вскоре гид, приветливо улыбаясь, вышел из участка в сопровождении невысокого человека в форме. Они еще немного поговорили, пожали друг другу руки и распрощались.
– У нас есть два варианта остановки, – начал Адольфо, – мы можем выехать за город и встать, как обычно, лагерем, а можем поговорить с моими друзьями из Красного Креста, и они нас за деньги разместят у себя.
– Второй вариант предпочтительней, так как завтра нам с самого утра надо заняться ремонтом. Не вижу смысла выезжать за город, чтобы к семи утра возвращаться сюда, – предложил я.
Решено, сегодня спим на территории Красного Креста в Файя-Ларжо. Проехав несколько улиц, поворачиваем в один из небольших проулков, где встречаем двух женщин, с головы до пят замотанных в яркую ткань и несущих огромные связки камыша на голове. Возле большой металлической двери с надписью «Croix-Rouge de Borkou»[40] стоят ребятишки лет шести-семи. Завидев нас, они испуганно юркнули во двор. Поворачиваем еще в один узенький проулок и видим широкие ворота, распахнутые вовнутрь. Мы на месте, въезжаем на территорию Красного Креста.
На большом дворе с десятком пальм легко уместились все наши машины. В середине двора расположился большой бак, в который накачивается вода из-под земли. Невысокие пальмы отбрасывают густую предзакатную тень. Поодаль виднеется вытянутое одноэтажное строение в несколько комнат. Позади, над всеми постройками, возвышалась большая емкость, предназначенная для накопления воды, в некоем роде водонапорная башня. В дальнем углу двора – двое детей, тех самых, что стояли только что у ворот. Теперь они жмутся к маме, одетой в темный хиджаб. Женщина с улыбкой ласково гладит их по головкам. Мальчик постарше быстро убегает за ворота, наверное, спешит рассказать друзьям о необычных белых людях, которые приехали на машинах с яркими наклейками. Второй малыш, несмотря на то что с виду ему не дашь и полутора лет, спешит на заплетающихся ножках знакомиться с нами. Мама остается наблюдать в стороне.
– Странно, на мой взгляд, этот ребенок чуть старше года, а он так уверенно и смело себя ведет, что кажется, будто ему три, – замечает Дима, который недавно стал папой, и дома, в далеком Железногорске, его ждет сынишка двух лет.
– Да, необычайно самостоятельный и бесстрашный малыш! – соглашается с наблюдением Мария, мама троих детей.
Действительно, не первый раз замечаем, что здесь дети очень рано становятся автономными, носятся по улицам, сбиваются в стайки, попрошайничают или трудятся.
Этот маленький мужичок был ниже диаметра колес наших джипов, но это не помешало ему обойти и изучить все наши вещи, машины и выставленный багаж. Он, не робея, пообщался с Димой и Виталиком, попытался помочь (ну или помешать) ставить палатки Жене и Денису, попробовал подкачать наш садовый опрыскиватель. В общем, вел себя как вполне разумная личность. И только когда он совсем освоился и начал баловаться, ввалившись в палатку, которую только что поставила Тася, его мама, наблюдавшая за его похождениями издалека, пришла его забрать.
Обустроив лагерь, мы разбрелись по территории. Шесть комнат соседнего строения располагались в ряд. Двери не заперты. Внутри оказалось пусто, на песчаном полу не было ничего. Увидев розетку, я тут же попытался вставить туда зарядное устройство для телефона. Аппарат молчал, электричества не было. Пройдя через коридор арочных сводов веранды, я вышел к следующему ряду помещений. Это были четыре абсолютно новых туалета. В них было отхожее место в бетонном полу, с потолка свисала лейка душа. И все бы было хорошо, но не было воды. Мы с Али попытались разобраться с подачей воды из водонапорной башни, для этого я стал высматривать трубы и вентили. Но, взглянув на возвышающуюся цистерну, понял, что все мои усилия напрасны: в самом низу емкости зияла огромная дыра, куда легко бы вошли два моих кулака.
Мы уже встречали на территории Чада построенные европейцами объекты, колодцы, водонапорные башни, водокачки и другие важные по своему значению проекты. Рядом всегда красовалась табличка, мол, построено при поддержке такого-то европейского фонда… Но чаще всего эти сооружения не функционировали должным образом. Так и здесь не велась никакая деятельность и не работало ни одно из благ цивилизации, некогда запланированное проектом, и не было никого, кроме семьи, занимающей угловое помещение и следящее за этой территорией.
Не торопясь и наслаждаясь близостью условной цивилизации, мы приготовили рис с тушенкой и сделали салат из только что купленных мелких и твердых помидоров. Разместившись на большом плоском камне в центре территории, поужинали и разбрелись по палаткам.
В углу, где мы приметили маму с двумя детьми, теперь было шумно. Работал во всю громкость телевизор, на экране которого разгорались любовные страсти ближневосточного сериала. Красивая девушка в прекрасном хиджабе, склонив голову, слушала какую-то гневную обличающую арабскую речь от весьма неприятного бородатого типа. С первого взгляда становилось понятно, кто в этом фильме хороший герой, а кто и не очень.
Завидев нас, мама забеспокоилась и потянулась к пульту, чтобы сделать потише.
– Ля, – покачал я головой, – лейсат мушкиля![41]
– А давай детям раскраски и фломастеры подарим! – загорелась Марина.
И правда. Мы так устали за последние дни, что совершенно забыли про подарки, припасенные на такой случай. Мальчик долго не мог понять, что эти вещи мы даем ему и ничего не нужно делать взамен. Подбадриваемый мамой, он наконец взял тетрадки и карандаши.
– Мерси! – едва смог вымолвить он и тут же сбежал от нас.
Мама пригласила Марину на просмотр фильма и распитие чая. Вскоре они вместе попивали чай из маленьких прозрачных стаканов и прекрасно понимали друг друга без лишних слов. Улыбок и жестов было достаточно, чтобы делиться эмоциями и мыслями без слов.
Наш завтрашний план был таков: диагностировать и чинить машины. Какие будут найдены проблемы и какие понадобятся запчасти, мы пока не знали. Но поставить машины на ход необходимо, без этого мы не осилим обратную дорогу до столицы.
От Файи до Нджамены – около тысячи километров пути. Часть маршрута проходит по пустыне, часть по впадине Боделе, только последние сотни километров ожидается асфальт.
Мария, Тася и Марина решают использовать завтрашнюю стоянку для отдыха, наведения порядка в вещах и приготовления чего-нибудь вкусненького. Подъем назначаем на шесть утра, на час позже обычного. Ах, какое же это блаженство поспать на час дольше!
Что-то пошло не так
Бах, бах, бах! – раздалось где-то снаружи. Громкий настойчивый звук повторялся до тех пор, пока кто-то не открыл ворота. Я с трудом приоткрыл глаза и взглянул на время. На часах половина шестого. Ничего удивительного, здесь встают с восходом солнца и с ним же ложатся.
«Ох, не могли потише стучать… Да и ладно, меня это не касается», – подумал я и вновь погрузился в приятную дремоту. До подъема оставалось еще добрых полчаса. Но поспать не получилось. Знакомый скрипучий голос вырвал меня из объятий сна:
– Алексей, вставай, здесь полиция. Требуют предъявить наши документы.
Да что ж это такое! Вчера же мы специально заезжали в местную полицию, официально регистрировались. Чего же еще нужно? Но гид был непреклонен. Я нехотя выбрался из палатки, проклиная непрошеных гостей. Протерев глаза, я обмер. Наш лагерь был окружен людьми в военной форме и с оружием в руках. Человек десять рассредоточились по периметру нашего палаточного лагеря. Их лица ничего не выражали. Не было приветливых эмоций и разговоров между собой. Они определенно были на задании.
Чуть поодаль стоял человек в военном камзоле какого-то классического покроя и в белом тюрбане, с ним негромко переговаривался Адольфо. Это не было похоже на обычную проверку, для которой достаточно пары человек, скорее, на специальную операцию. Судя по формам зеленого, синего цветов и цвета хаки, тут были полиция, жандармерия и военные. Да-а-а… Похоже, мы серьезно влипли. Непонятно пока, по какой причине.
Еще не до конца поверив в происходящее, я стал выспрашивать Адольфо о том, что же происходит.
– Алексей, нам нужно сейчас собрать вещи и проехать в полицейский участок. Пока не до конца понимаю причину, но у нас нет выбора. Нужно всегда следовать указаниям властей.
Я по очереди стал будить всех наших. Сначала в ответ я слышал бессмысленное мычание и фразы: «Договорились же сегодня поспать до шести», – но, выглянув наружу, каждый тут же менялся в лице. Под пристальным наблюдением «гостей» мы собрали свои вещи. Начало дня не предвещало ничего хорошего, и я начал готовиться к неприятной встрече и непредсказуемым событиям: убрал подальше коптер, как можно глубже запихнул в машину большую репортерскую камеру, снял видеорегистратор. Из камер вытащил флешки, в фотоаппаратах намеренно оставил, там все равно не было ничего стоящего. Меньше приборов – меньше проблем. Ребята с напряженными выражениями лиц собирали палатки, упаковывали вещи и готовили машины. Выяснилось, что за ночь село колесо на «Люське», и мы договорились с главным оставить Диму для ремонта. Позже он сам должен будет добраться до полиции.