В сопровождении двух пикапов, набитых военными, мы отправились к центральному полицейскому участку. Пока ехали, я лихорадочно пытался сообразить, в чем же может быть дело. Документы в порядке, разрешения есть, ехали по согласованному маршруту, регистрировались везде. В чем же дело? Может, мы случайно что-то не то сфотографировали? Военных или их объект? Ведь здесь военные могут быть в любом месте. Обычная лачуга может оказаться военной базой или полицейским участком, а это снимать запрещено. Ничего более вразумительного в голову не приходило. Как бы то ни было, нужно, чтобы как можно меньше техники попало к ним на досмотр. Внутреннее чутье подсказывало, что все очень серьезно.
Полицейский участок оказался одноэтажным домом с внутренним двором за глухим забором. Пол оказался песчаный. Видимо, недавно здесь наводили порядок – песок заботливо обрызгали водой. Давно не беленные стены неопределенного цвета с подтеками и щербинами были щедро усеяны мухами. Над дверью в кабинет выведено черной краской: «Bureau Du Chef St.». Специально для нашей команды принесли стопки пластиковых кресел, расставили их в два ряда вдоль противоположной от кабинета стены. Мы расселись и молча наблюдали за происходящим. Напротив устроились четверо военных, рядом осталась пара пустых мест. Никто не торопился объяснить нам причину происходящего. Долгое время ничего не происходило, я даже задремал. После вошел важного вида человек в джеллабе и тюрбане, с прищуренным левым глазом, в сопровождении двух клерков, одетых тем же образом. Видно было, что он заправляет этой операцией. Его про себя я прозвал «одноглазым». Вошедшие уселись напротив нас и принялись неспешно разбирать и осматривать сопроводительные документы нашей группы. Появился щуплый военный в современной камуфляжной форме. В его руках красовался жестяной поднос со стеклянными стопочками, доверху наполненными крепким горячим чаем. «Принимающая сторона» смачно зачмокала, отпивая. Нам, у кого с побудки не было во рту и маковой росинки, это показалось не очень красивым.
– А нам что, чай не полагается? – тихим, но твердым голосом осведомился Адольфо.
Важный человек поднял глаза от документов и приветливо взглянул в нашу сторону, будто только что заметил наше присутствие, и дал покровительственную отмашку «буфетчику». Вскоре перед нами стоял поднос, полный маленьких стаканов с темным чаем.
Попивая обжигающий и очень сладкий чай, я внимательно слушал разговор нашего гида с главным. Все сводилось к тому, что нужно просто показать паспорта. Один за одним мы поднимались и подавали паспорта. Службисты изучали документы, смотрели на наши лица, довольно кивали и забирали паспорта себе. После окончания проверки удалились в соседнюю комнату на совещание.
Мы же, вспомнив, что у нас есть готовая гречневая каша, которую Марина предусмотрительно с утра залила водой, принесли ее из машины и, совершенно не стесняясь, принялись завтракать прямо в полицейском участке. Зная восточную неторопливость, было понятно, что все эти допросы и расспросы могут продлиться сколько угодно.
– А давайте-ка запишем видео прямо здесь, – предложила Марина, доставая телефон, – я буду аккуратно снимать, чтобы никто не заметил.
Говорили мы тихо, стараясь не привлекать внимание. Воровато оглядываясь, рассказали на камеру, что с нами сейчас происходит. Тут же в руках Виталика появился его телефон, и за пару минут мы успели снять горячий материал с места неожиданных событий. Вдруг в комнату вошел военный и направился прямо к нам, Марина едва успела прикрыть телефон рукой. Но он даже не взглянул на нас и прошел дальше, в сквозной проем следующего помещения.
Заглянув в соседнюю комнату, мы увидели Адольфо и нескольких военных, сидящих на плетеных циновках и мирно пьющих чай. Было видно, что наш гид пытается расположить к себе местных, чтобы хоть что-то выведать о причине нашего задержания. Напряженное ожидание повисло в душном пространстве. Прошел еще час. Солнышко поднималось выше, в участке становилось жарче. Мы по-прежнему не понимали, что происходит. Документы проверили, что теперь? Что будет дальше? Терзания прервал появившийся в проеме Адольфо:
– Алексей, нужно будет принести все телефоны, фото- и видеокамеры, GPS-навигаторы. Господа хотят посмотреть, что было снято.
Голова заработала очень быстро. Я мгновенно пробежался по содержимому камер. Ничего криминального, к тому же я периодически очищаю карты памяти. Сейчас там события последних дней, и они посвящены в основном буксировке автомобилей, ремонту и техническим проблемам. Один за другим мы приносили телефоны и технику и клали их на коврик перед военными. Каждый из нас под запись называл фамилию и название принадлежащей ему техники. Я принес три фотоаппарата, одну из трех видеокамер, свой GPS-навигатор и два телефона. Тут же с одним из военных мы принялись смотреть содержимое большого фотоаппарата. Вскоре однообразные картинки ему наскучили, он довольно кивнул и отодвинул камеру в сторону. На циновке, постеленной поверх влажного песка, собрался приличный склад разнообразной техники. Военные громко загалдели на арабском. Что-то должно было произойти дальше. Али перевел:
– А теперь нужно досмотреть ваши машины. Загоняйте их во двор по одной.
Мы переглянулись. Ситуация приобретала опасный поворот. Эти люди определенно что-то искали. Я продолжал лихорадочно соображать, в чем может быть дело. А вдруг кто-то видел, что у меня большая камера, и они приняли нас за корреспондентов? Или, пролетая на коптере, мы сняли то, что не следовало? Нельзя было делать так, чтобы коптер попал им в руки. В большой камере нет карт памяти вообще. Я их вытащил и не вставлял обратно. Пока мы с Димой и Сергеем шли к машинам, у меня зрел план.
– Делаем так: ты, Серега, заезжаешь первый, потом Дима. Когда ты выедешь после досмотра, я успею кое-что переложить в твою тачку.
Ворота открылись, и туда неспешно заехал Зарипов. Двое вояк приступили к делу. Досмотр проводился с пристрастием. Военные залезали везде: под передние сиденья, за заднее сиденье, в бардачок, полностью был выпотрошен весь кунг. К добровольно сданным приборам стали добавляться обычные туристические фонарики, весы для багажа, компас, из моей машины позже присоединились маленький штатив и ультрафиолетовые лампы для обеззараживания воды. Все это можно было при желании использовать в разведывательной деятельности. Становился понятен ход мыслей проверяющих. После досмотра машины начался досмотр вещей в сумках. Экипаж Зарипова по очереди заносил в помещение сумки и рюкзаки, а грозный военный, похожий на Рембо, очень тщательно перетрясал содержимое. Тут мы с ребятами договорились, что раз уж им приказано обыскать нас по полной программе, то мы им в этом поможем. В надежде утомить их уже на досмотре первой машины Тася, Коля и Сергей медленно вынимали скарб из всех отделов и кармашков, а после, не торопясь, аккуратно складывали свои вещи по местам. Самым веселым было шоу от Таисии. Нисколько не смущаясь, но очень смущая аборигенов, она достала кейс со своим нижним бельем, долго его перебирала и все показывала, обращая внимание присутствующих на отсутствие чего-либо запрещенного, кроме самых необходимых девичьих атрибутов. Наш план сработал, и в итоге сумки из следующих машин осматривали куда быстрее и менее дотошно.
Следующим заехал Дима. Пока «Люська» досматривалась, мы под предлогом взять воды из остальных машин вышли за ворота. Там стоял один скучающий военный. Он на мгновение оторвал свой взгляд от телефона, взглянул на нас и снова уставился на экран. Разговаривая спокойными и ровными голосами, мы скоординировали перемещение нежелательных вещей из моей машины в уже досмотренное авто Сергея. Нам повезло, что внедорожники оказались на парковке, где для военных была «слепая зона». Охранник еще раз взглянул на нас, не увидел ничего подозрительного. Мы уже перекинули все, что хотели, в первую машину и теперь с показным равнодушием доставали бутылки с водой.
Карманы моих шорт прилично раздулись. Пока охранник был занят телефоном, я старательно распихивал все, что только мог, по машине Сереги и себе в шорты. Передвигался я с приличным бряканьем. В безразмерных карманах теперь были камеры GoPro, радиомикрофоны, а также внешние диски, где хранились все наши записи.
У первого военного, досматривающего машину, было отменное чутье. Если «Люську» изучили достаточно поверхностно, несмотря на обилие бесконечных отсеков и ящичков в кунге, то мою машину он проверял внимательнее других. Первой под раздачу попала большая репортерская камера, заботливо упрятанная в самый дальний угол.
– Да-да, эту сумку, – проговорил «Рембо», протягивая руки. Шансов спрятать камеру не оставалось.
Досмотр продолжался уже несколько часов. Тем временем наступил полдень, температура приближалась к +45 °С. Взмокшие и уставшие, мы продолжали ворочать багаж, предоставляя его для осмотра. По требованию настойчивого военного я залез в кунг и стал доставать резервный склад запчастей из специального ящика. Досматривающий даже открыл канистры с маслом, чтобы убедиться, что в них действительно то, что я говорю.
– Ребят, вы устали? – вдруг участливо спросил один из военных. Я посмотрел на лицо юного солдата, но не почувствовал издевки, было видно, что он по-настоящему нам сочувствует.
– Очень устали… Жарко, не выспались, да и до этого дорога была сложная, – выдохнул я.
Военные понимающе закивали. У них был конкретный приказ, и они его выполняли. Теперь они добрались до салона моего пикапа. Заднее сиденье подняли и стали осматривать два небольших лючка, в которых лежали автомобильный такелаж и часть инструментов. И тут мои глаза наткнулись на видеорегистратор, который я впопыхах положил сюда утром, сняв с лобового стекла.
Черт побери! Да зачем я его вообще трогал, стоял бы там и стоял, никто бы так и не понял, что это такое. Тихонько прикрыв прибор рукой, я начал незаметно передвигать его ближе к своему карману. Никто не обращал на меня внимания. Ободренный этим, радуясь тому, как все удачно получилось, я переложил регистратор в карман своих шорт.