Я с трудом добрался до номера. Военные, обыск, самолет, временный поверенный, преображенные после душа ребята, белые скатерти…
В голове все смешалось, ноги не держали. Кажется, в этот вечер я уснул раньше, чем моя голова коснулась белоснежной подушки.
Великое чадское сидение
На следующее утро мы были на завтраке в семь утра. Свежеиспеченные круассаны, сыр бри и вкуснейшее манго настроили нас на волну позитива, хотя еще вчера вечером Адольфо разумно предположил (а я с ним согласился), что утром могут приехать службисты и увезти нас на допрос. Но никто к нам не явился. Вместо службистов приехали несколько человек в деловых костюмах из посольства Франции, ведь у Марии литовский паспорт, а интересы ЕС здесь представляют французы. Теперь наше дело курировали посольства двух уважаемых здесь стран, что не могло не вселять надежду о скорейшем разрешении нашего вопроса.
Вскоре появился Сергей Викторович и сообщил официальную версию, которую ему удалось раздобыть к этому моменту: нас вывезли из опасной зоны из соображений безопасности, по непонятной причине перед поездкой нам было выдано официальное разрешение (то самое Ordre de Mission) на проезд именно по этому маршруту от Файя-Ларжо до Нджамены через регион Канем, в то время как для обычных гражданских эта дорога закрыта. В апреле бои велись совсем недалеко от этих мест, часть вооруженной оппозиции ушла в Нигер, а часть рассеялась по этому району. Источник Сергея Викторовича сообщил, что начато расследование на тему того, как же так случилось, что Министерство туризма одобрило нашей группе такой небезопасный маршрут.
Тянулись тревожные дни. Каждый день мы ждали новостей, но они не появлялись. Было ясно, что чего-то власти недоговаривают. Зачем держать нас здесь, почему не возвращают изъятую у нас технику – вопросов меньше не становилось. Если уж все так плохо и опасно было в том районе, то не проще ли было нас развернуть и отправить по другому маршруту? Были же куда более простые и эффективные решения. Например, дать военный конвой и предложить нам вернуться через уже знакомый Абеше. Дорога там хорошая и безопасная. Но нет, у нас зачем-то изымают всю технику и перебрасывают всю группу в столицу.
Настроение было паршивым. История про возможную конфискацию техники и автомобилей не выходила из головы. Даже не хотелось об этом думать. Продолжать кругосветку после такой потери будет крайне сложным занятием. Противные, липкие мысли роились в голове и никак не давали забыть о себе. А вдруг службисты что-то углядят на фотках? Боже мой! Я знаю, что они могут найти! Пальцы впились в голову, я еле слышно простонал. Они же забрали у меня регистратор, а на нем полное видео нашего проезда по Файе с заездом в полицию, съемкой многочисленных военных на улице. Черт побери… Как я мог так проколоться? Вон Дима оставил регистратор, где он был, просто вытащил карту, и все! Прибора они даже не заметили, ну и карту, разумеется, не нашли. А я, считая себя таким аккуратным, предусмотрительным и опытным, споткнулся на ровном месте. Что будет, если они еще раз задумают обшарить машины? Коптер остался спрятанным, я его не рискнул брать с собой, ожидая еще одного обыска и допроса. Настроение совсем испортилось. Нужно было срочно прекращать самобичевание и уныние. Я постарался приободриться.
Так, что может быть дальше? Вариантов было несколько. От самых радужных – нам все отдадут и нас отпустят до самых нехороших – у нас все заберут, а нас депортируют. Правда, если бы были серьезные обвинения, то мы бы сидели не в отличном отеле, а в ином месте. Если уж мы здесь, то шанс, что все обойдется, еще остается.
Несколько дней назад, мучаясь от нестерпимой жары, мы часто мечтали о купании, кондиционерах и других прелестях цивилизации. Теперь, глядя на большой бассейн с чистой прохладной водой, не верилось, что мечты сбылись так быстро. В первые дни нашего пребывания в пятизвездочном отеле «La Residence» наша компания часами не вылезала из бассейна. Мы обливали друг друга фонтанами брызг, плавали наперегонки, швырялись непонятно откуда взявшимся у Виталика мячом и вообще вели себя как дети, которых взрослые оставили без внимания. Все-таки, только побывав в пустыне, начинаешь по-настоящему осознавать ценность воды в нашей жизни. Обычно нам свойственно недооценивать такие, казалось бы, мелочи, как вода в кране, душ, возможность стирать и мыть посуду, пить и готовить без ограничения.
Несмотря на райские условия, в которых мы так неожиданно оказались, настроение наше часто менялось от приподнятого до гневного. Наверное, сказывалось нервное напряжение. Ведь, как оказалось, совсем не просто находиться в подвешенном состоянии, когда не понимаешь, что же сделать, чтобы прояснить ситуацию. Как повлиять на события? Невозможность строить планы и неизвестность оказались способными омрачить приятные ощущения от комфорта цивилизованного отдыха в самых благоприятных условиях.
В очередной раз, задремав в шезлонге у бассейна, я обнаружил себя лежащим на вершине песчаного бархана. Озираясь вокруг, я с удивлением размышлял о том, как же я раньше не понимал все очарование этого места? Лежать было легко, приятно, не жарко и очень уютно. Чем же нам не по нраву была пустыня? Вырвал меня из сладкого сна влажный шлепок по голове. В лоб прилетел мокрый мяч, которым наша банда играла в импровизированное водное поло.
– Леха, выходи! Мы тут проигрываем, будешь за нас играть.
Что ж, в любой непонятной ситуации лучше бодриться и чем-то заниматься, чем слишком много спать, размышлять или рефлексировать.
Рядом с бассейном под навесом стоял ряд тренажеров. После игры в мяч мы переместились туда. Коля, как очень тренированный бегун, несмотря на жуткую жару, уже тратил калории на одном из снарядов. После стольких дней сидения в машине очень полезно привести себя в форму.
С возвышения, на котором находилась спортивная площадка, открывался хороший обзор на ресторан, где наш гид тем временем пустил в ход все свои связи. К нему уже не в первый раз пришли люди в традиционных золотистых и голубых балахонах. Они устроились подальше от других гостей отеля и негромко что-то обсуждали. После разговора лицо Адольфо сделалось загадочным, после чего он до вечера молча ходил с таким видом, будто теперь знает все, и даже чуточку больше.
В лобби отеля на диване сидела Мария и, утирая слезы, разговаривала с консулом Франции. С первого дня наших проблем он регулярно посещал наш отель и всеми силами пытался прояснить ситуацию с возвращением документов гражданки Литвы.
Поднимаясь по лестнице, мы с Мариной услышали догоняющие нас шаги, это оказалась Мария.
– Уф, решила немного пустить слезу, – улыбаясь, сказала она. – Черт побери, может, это поможет расшевелить эту бюрократию! Дни проходят, а дело все в той же точке, что и вначале.
Ближе к вечеру в отель пришла Шанталь, рядом с ней решительным шагом шла девочка лет восьми с бессчетным количеством косичек и заколочек на голове. Завидев Адольфо, малышка кинулась к нему и громко закричала:
– Папа-папа, привет! Как у тебя дела? Я тебя потеряла.
Адольфо распахнул объятия, подхватил ребенка и поднял ее к своему лицу.
– Ах, моя милая, я так по вам соскучился, – раздался знакомый голос с итальянскими нотками.
Малышка крепко обняла гида. Тут же подошла Шанталь, и все втроем слились в объятиях.
– Да, неплохо он устроился, – заметил со знанием дела Денис, – теперь понятно, почему он в Италию не спешит возвращаться. Там, наверное, нет такой молодой и фигуристой Шанталь.
– Так в чем же дело, оставайся в Чаде, найдешь себе такую же красотку, – рассмеялись мы.
Ближе к вечеру, за общим ужином, итальянец, дымя очередной сигаретой и периодически оглядываясь, негромко делился со мной последними новостями. Из них следовало, что наше появление в Файя-Ларжо было большим сюрпризом для Министерства безопасности. Никому не было понятно, как же мы смогли получить официальное разрешение от Министерства внутренних дел на проезд по закрытым для иностранцев территориям. Вчера в результате предварительного разбора по этому делу были арестованы и взяты под стражу министр внутренних дел и министр туризма. Видимо, где-то в долгой бюрократической цепочке произошел сбой. Теперь безопасники будут проверять, как это приключилось и не является ли это спланированной акцией. Вдобавок ко всему, иностранцы на своих машинах в этих районах Чада почти не бывают, и это усугубило подозрения.
Так, из непонятных источников мы день за днем собирали картину происходящего. Какая-то информация приходила от Сергея Викторовича, какая-то со стороны осведомителей Адольфо. Официально нам не объяснили ничего. Шли дни, но наше положение не менялось. Про нас как будто забыли.
Гостиница с учетом особенностей страны была действительно великолепна. В проживание был включен завтрак в формате буфета, на обед и ужин мы могли заказать любые блюда и соки или воду на определенную сумму. Этого было вполне достаточно для бытового счастья. Каждый день мы дегустировали что-нибудь новенькое из меню. Испробовав практически все за несколько дней, остановились на самых вкусных, на наш взгляд, пяти-шести блюдах. Обслуживающие нас официанты улыбались, по всему было видно, что они знакомы с нашей историей и даже каким-то образом нам сочувствуют. Мы быстро расположили их к себе открытым общением и периодическими чаевыми.
– Друзья, – сказал как-то я за ужином, – надо отдать должное тем, кто принимает решения в Чаде. Нас поселили в самый крутой отель, мы живем бесплатно. Нас не терзают допросами, не тащат в тюрьму. Наш статус – статус дорогих гостей, а не обычных туристов или преступников. Чаще всего в подобных ситуациях путешественников просто кидают за решетку, а посольство потом их вытаскивает. Бывает, что вещи конфискуют, а въезд закрывают. А мы с вами просто шикуем.
– Это да-а-а… Ты прав… – вздохнул Женя, – вот еще бы забрать все и домой уехать, было бы совсем здорово.