– Присаживайтесь, Алексей, я сейчас настрою камеру и микрофон. Я буду вам задавать вопросы, а вы на них отвечайте.
– Отлично. Говорим по-французски?
– Да, конечно.
Здесь я мысленно поблагодарил своего преподавателя и себя, что во время пандемии не ленился и значительно подтянул свой французский.
В течение десяти минут я рассказывал о том, кто мы такие, как и почему попали в Чад, чем мы занимались и что с нами произошло. Ничего не нужно было придумывать, требовалось лишь красиво, выразительно, эмоционально и без обид на чадские службы изложить версию произошедшего. Энергично жестикулируя, подкрепляя сказанное яркой мимикой, я за отведенное время выложился как мог, ведь это видео будут смотреть живые люди, а они любят видеть настоящие эмоции. Зрители должны видеть, что мы отчаянные ребята, осуществляющие кругосветное путешествие, приехали путешествовать по необычной стране, а не заниматься тут разведкой и шпионажем.
Корреспондент поблагодарил, свернул технику и пообещал прислать ссылку на статью, как только она будет готова. Случилось это весьма быстро, уже вечером у меня была ссылка на чадский новостной канал «Al Wihda», где уже располагалась статья про нас на арабском языке.
Если российские интернет-ресурсы доносили новость в стиле «наших задержали!», то франкоязычная и англоязычная пишущие братии были куда более критичны: «Задержанные русские назвали себя «туристами», – гласила одна из статей, остальные так или иначе подхватывали этот лейтмотив. Все сводилось к тому, что весьма странную группу русских задержали чадские власти, а эти русские двигались по пустыне Сахара, что же они там собирались смотреть? Напрямую нас, конечно, никто ни в чем не обвинял, но изложена информация была так, что сомнений по поводу того, чем мы тут «занимались», оставалось очень немного.
Чуть позже я связался с российским офисом RFI и попенял на их непрофессионализм и неосведомленность.
– Что значит «Что они там собирались смотреть в Чаде»? А Плато Эннеди, озера Унианга, нагорье Тибести! Первые два, кстати, включены во всемирное наследие ЮНЕСКО, и корреспонденту следовало бы это знать, прежде чем спрашивать, что же делать в Сахаре!» – распалялся я по телефону, разговаривая с московским офисом.
– Алексей, я вас услышала, – мирно отвечала Ирина, представитель агентства, – мы тщательно все проверим и учтем это при написании следующей новости.
Надо отдать должное, RFI в своей следующей статье учло мои замечания. Но круче всех оказалось издание «New York Times», выпустившее пространную статью на тему «Русские в Африке». Почти весь текст был про большую политику, про то, как русские воюют в Ливии и ЦАР, а в середине помещался прекрасный пассажик про нас: «Кстати, на днях в центре Сахары была задержана группа россиян. Они сказали, что они «туристы». С учетом написанного в этой статье становилось понятно, что мы как минимум агенты Кремля, а здесь работали по его заданию.
Мария действовала через свои каналы. Поскольку ее интересы здесь представляли французы, то информация от нее попадала сразу в западную прессу. Статью о нашем задержании разместили в BBC[48], здесь авторы были аккуратнее в высказываниях, и так уж прямо в шпионаже нас никто не обвинял. Французское посольство за один день сделало Марии документ, заменяющий паспорт, по нему она уже была готова покинуть страну. Мария решительно не хотела покидать нас. Французы же настаивали на ее отъезде, им нужно было решить проблему как можно быстрее.
На нас обрушилась куча сообщений, звонков по «Скайпу» и в мессенджерах с поддержкой и пожеланиями держаться. Многие наши близкие начали звонить и писать в российский МИД с просьбой дать разъяснения по нашему делу. Некоторые наши друзья и фанаты кругосветки «Мир Наш» обращались в посольство Чада в Москве с вопросами о нашем положении. Колесики большой машины завертелись.
– Да, ребята… Вы там, конечно, в прессе устроили! – Сергей Викторович, устало выдохнув, опустился в кресло. – Шуму вы навели прилично. Посмотрим, что из этого выйдет. По крайней мере, понятно, что более эта ситуация без ответа оставаться не может.
Мы торжествовали. Сделать бомбу получилось, о нас узнали все и везде. В душе боролись противоречивые эмоции: а вдруг мы только хуже себе сделали? С другой стороны, мы все же обычные туристы, и нам пока ничего не вменяли. Ощущение того, что мы поступили правильно, заглушало все остальное. Мы вновь принялись ждать. В этот раз недолго.
Через два дня временный поверенный пришел к нам в прекрасном расположении духа.
– Новости хорошие, чадский МИД прислал официальный ответ на ноту. Вот вам перевод на русский язык, – Сергей Викторович выложил на стол «гугловский» перевод французского текста. Оригинал, разумеется, он показывать не имел права, но суть того, что было изложено в бумаге, мы поняли.
Документ гласил, что чадская сторона приносит официальные извинения за произошедший инцидент. Причиной нашей эвакуации, согласно документу, была опасная «красная зона» в регионе Канем на протяжении пути от Файя-Ларжо до Нджамены (ведь именно там и был убит президент Чада в апреле). Все наши документы и всю нашу собственность сторона обещалась вернуть в ближайшее время. Впервые, больше чем за десять дней ожидания, можно было выдохнуть. У нас ничего не конфискуют, нам вернут паспорта, камеры, машины и все остальное. Это официальный ответ, и это победа! Нам хотелось просто расцеловать нашего представителя, огромный груз свалился с души. Все будет хорошо.
Единственный человек, остававшийся загадочным после этих новостей, был Адольфо. Он негромко произнес:
– Регион Канем не относится к красной зоне. Это неправда. Они написали это для того, чтобы прикрыть свой зад.
Как нам возвращали вещи
Пока Министерство безопасности готовилось отдавать вещи, у нас было время собрать всю информацию воедино и проанализировать случившееся. За сим увлекательным занятием мы провели не один вечер. Вспоминали, как все это развивалось, как начиналась поездка, что писали в прессе про Чад до нашего приезда. Собирали информацию от российского посольства, осведомителей Адольфо, а также просто от европейцев, жителей отеля, которые часто делились с нами слухами и соображениями.
Мы выделили четыре причины, почему наша поездка превратились в увлекательное приключение с задержанием и эвакуацией:
1. Документы о нашем проезде по маршруту не были переданы от МВД в службу безопасности Чада. Службисты вообще не знали о нашем приезде в Файю.
2. Мы приехали через три недели после военных действий и убийства президента, в то время как никто из обычных туристов на поездку в Чад в тот момент не решался.
3. Мы отправились в Сахару в один самых жарких периодов года, когда обычные иностранцы об этом и не помышляют.
4. Мы приехали на своих машинах, чего иностранцы обычно не делают, потому что пользуются услугами местных турагентств.
Вероятнее всего, сочетание этих обстоятельств и привело к тому, что сначала нас задержали, а потом долго разбирались, что же с нами делать.
Итак, у нас появился официальный документ с позитивным решением, теперь оставалось ждать. Сергей Викторович позвонил спустя пару дней.
– Добрый день, Алексей, буду у вас в полдень. Приедут господа из полиции и службы безопасности Чада, они должны отдать ваши вещи и паспорта.
Не было более радостной и ожидаемой новости. Как в детстве: просыпаешься первого января, а под елкой лежит тот сокровенный подарок, о котором ты так долго мечтал. Сегодня этим самым желанным подарком была новость о предстоящей встрече.
С раннего утра мы изнывали от нетерпения и не знали, как сделать так, чтобы время бежало быстрее. Французы сделали Марии временное удостоверение и практически заставили ее сразу же взять билет. Как она ни сопротивлялась, чтобы остаться с командой, французский представитель был холоден:
– Мадам Дубицкене, посольство Французской Республики обеспечило вас необходимым документом Laissez Passer[49] для того, чтобы вы могли беспрепятственно покинуть страну. Соблаговолите следовать установленным правилам, в противном случае мы более не сможем вам помочь.
К семи утра представитель Франции заехал за Марией на авто. Мы долго не могли распрощаться, Мария никак не хотела нас покидать до окончания всех приключений.
– Счастливо вам оставаться, мои дорогие друзья! Мы будем на связи, если что-то пойдет не так, я и из дома буду стараться вам помочь, – проговорила Маша на прощание, как обычно, с милым латвийским акцентом. Мы долго по очереди обнимались. Этот месяц сделал нас всех одной большой семьей, и расставаться ни за что не хотелось.
Ровно в полдень Сергей Викторович был в холле гостиницы. Мы всей командой прошли в ресторан и расселись за нашим длинным столом. Официантов попросили не беспокоиться.
Потек ничего не значащий разговор о погоде, ситуации в России и национальных нарядах Чада. Прошло полчаса, поверенный взглянул на часы:
– Да, господа опаздывают, но, увы, здесь это норма, – философски заметил он, доставая телефон.
После звонка выяснилось, что представители властей «уже совсем скоро будут». «Совсем скоро» оказалось равным почти часу. На пороге отеля показались уже знакомые нам лица, мы видели этих мужчин в день задержания. Один из них, в сером одеянии и обычных черных мокасинах, представлял полицию, второй, Юсуф, в ослепительно-белой джеллабе – Министерство безопасности, третий, «клетчатый юрист», сегодня был одет в модный джинсовый костюм. В руках у полицейского был знакомый мешок, куда в Файе укладывалась наша техника. Сердце радостно забилось. Ребята одобрительно зашумели. Тут же я увидел свой штатив и второй мешок с большой камерой. В присутствии Сергея Викторовича началась раздача вещей.
Мне вручили пачку паспортов. Громко, называя фамилии, я торжественно вручал паспорта их законным владельцам. Откуда-то изнутри шел благодарный теплый свет, озаряя все вокруг. Мир сегодня был великолепен, красив и изящен. На лицах Марины, Таси, Жени, Виталика, Сереги, Коли и даже Дениса блуждали улыбки. Адольфо, привычно меланхоличный, сегодня сидел гоголем. Даже в лицах службиста и полицейского угадывались расслабленность и добродушие.