вернемся к ним лицом. Может, на видео потом рассмотрим, что там за машины во дворе стоят.
Недавно мы купили прекрасное приспособление – поясную сумку, внешняя часть которой была из плотного прозрачного полиэтилена. Аппарат полностью погружался в специальный карман, и заподозрить нас в чем-то было сложно. Аккуратно поработав ножницами, мы вырезали отверстие для камеры и теперь, прогуливаясь по городу, включали телефон на запись и просто аккуратно шли, иногда останавливаясь, якобы для разговоров между собой.
Пройдя по другой стороне улицы, мы сделали вид, что просто мирно разговариваем. Но боковым зрением было видно, что автоматчики внимательно за нами наблюдают. Мы разыгрывали сценку, что идем по навигации и в конце концов теряемся. В этот момент нам предстояло остановиться и растерянно оглядеться в поисках нужного направления.
Все шло по плану, но стоило нам на секунду остановиться, как с противоположной стороны улицы раздался громкий свист и крик.
– Эй вы там, срочно проходите, здесь стоять нельзя! Быстро, быстро!
Я и Марина растерянно уставились на кричащего, как бы не до конца понимая, нам ли адресован этот крик. А в это время камера на поясе у Марины снимала. После повторных реплик мы немного замешкались, кивнули и неторопливо пошли дальше. К сожалению, нашей машины нигде не было видно. Шпионские съемки оказались бесполезными. Вероятнее всего, автомобиль скрыт во внутреннем дворе, практически не просматриваемом с улицы.
В тот же день Сергей Викторович сообщил местным властям, что нам известно о том, что одна из машин доставлена в Нджамену. И коль это так, неплохо было бы осуществить ее передачу законному владельцу. Начались долгие сложные переговоры о возвращении моего авто. Тут в посольство из отпуска вернулась консул, Юлия Гнездилова, и живо подключилась к работе по нашей проблеме.
Первым делом Юлия попросила наши паспорта. Внимательно их изучив, она нас огорошила:
– Друзья, а вы знаете, что ваша виза истекает через несколько дней? Если мы ее не продлим, то ваше пребывание здесь будет незаконным со всеми вытекающими последствиями.
– Так… Что можно сделать? – осведомился я.
– Я сегодня по своим каналам проверю и вечером вам позвоню.
Когда мы отправились на ужин, мой телефон зазвенел.
– Это Юлия, Алексей, вам нужно сдать документы на продление, и в течение нескольких суток вам продлят возможность вашего пребывания.
– Прекрасно! Завтра утром будем у вас.
Заполнив требуемые формы, мы сдали паспорта на продление. Взамен Юлия выдала нам заверенные посольской печатью ксерокопии наших документов.
– Нельзя же вас совсем без всего оставить, – весело говорила она, – это будет временным документом, заменяющим паспорт. Вдруг вас остановят или что-то еще потребуется.
Пару дней спустя сияющая Юлия выдала нам наши паспорта. В них стояли чадские визы желтого цвета, полученные нами в Москве, новых виз я не находил.
– Так, – бормотал я, – а что же изменилось?
– Вот то, что вам нужно, – рука Гнездиловой указала на большую печать с пространным текстом, именем, фамилией и датами, вписанными вручную, – это называется «Visa de courtoisie», по-русски это что-то наподобие «бесплатной визы». Теперь вы здесь можете находиться легально еще месяц.
Еще месяц… От этой новости бросило в дрожь, уж очень хотелось закончить побыстрее. Ну месяц так месяц, лед же тронулся, думаю, теперь все пойдет побыстрее.
Один человек хорошо, а несколько лучше. В разговорах с посольскими стали упоминаться важные чины из полиции, армии и дипломатического корпуса. Казалось, что мы договариваемся о вызволении каких-то заложников, попавших в плен к плохим парням. А ведь речь всего-навсего шла просто о том, чтобы передать транспорт его законному владельцу. Причем этот самый транспорт был не где-то далеко в пустыне Сахара за тысячу километров, а стоял прямо здесь, в самом центре города, в каких-то сотнях метров от президентского дворца и в стольких же от нашего отеля.
Наступил долгожданный день, утром раздался звонок от Сергея Викторовича со словами «Алексей, мы едем в МИД Чада забирать ваш автомобиль». Неужели это случится! Мы волновались, как дети перед праздником.
Через час мы ехали по шумным улицам Нджамены в сторону МИДа. Пятиэтажное здание располагалось не так далеко от отеля. Мы частенько гуляли мимо этого места, и тогда я и предположить не мог, что это будет такой знаковой площадкой. Я всматривался в решетчатую ограду, пытаясь разглядеть своего верного железного коня.
Двое сотрудников в штатском встретили нас прямо на въезде у ворот.
– А вот и твоя машина, – шепнул Сергей Викторович.
В плотной тени могучего дерева я увидел ее, как когда-то, в далеком 2014 году, в салоне на Димитровском мосту в Новосибирске. Она стояла бодрая, подтянутая, слегка припыленная, канистры на крыше были разметаны в беспорядке, но оставались на месте, стянутые крепким фалом. Если бы это был настоящий конь, то, думаю, он бы весело заржал и начал копытом рыть землю. Моя «Тойота» мне улыбалась и говорила: «Ну где ж ты, хозяин мой ненаглядный, соскучилась я. Ведь нам с тобой еще полмира предстоит проехать». Едва совладав с эмоциями, я отправился вслед за представителем нашего посольства. По лестницам навстречу, словно горошины, высыпались важные люди в отутюженных джеллабах и с серьезными лицами, жали друг другу руки, передавали документы. Мы поднялись на пятый этаж и вошли в один из кабинетов.
– Месье свободен? – осведомился Сергей Викторович у секретаря.
– Заходите, – пригласил он.
Мы вошли в просторный кабинет. За столом восседал крупный африканец, одетый, согласно дипломатическому этикету, в серый деловой костюм. Лицо расплылось в улыбке.
– Заходите, заходите, господа, постараемся все сделать в лучшем виде. У вас документы на машину с собой?
Я протянул свой паспорт, СТС транспортного средства.
– Этого достаточно?
– Так, VIN[56] -код есть, регистрационные данные есть, мм, все в порядке. Дайте мне пару часов для подготовки документов и можете забирать. Она вон там во дворе стоит.
– Большое спасибо за ту огромную работу, что вы проделали! – Мне хотелось засыпать его хорошими словами и благодарностями. Ведь это был наш самый важный человек на чадской стороне, именно он помогал решать наши проблемы.
– Ай, да не за что! – отмахнулся он.
На выходе из кабинета мы столкнулись еще с одним дипломатом. Он и временный поверенный приветливо пожали друг другу руки, как старые знакомцы.
– Военный атташе Чада в России, – шепнул Сергей Викторович мне на ухо.
После того как мы спустились вниз и сели в машину, Сергей Викторович кашлянул и немного неуверенно произнес:
– Алексей, тут МИД… место официальное, ты не мог бы, пожалуйста, как бы это сказать, ну немного приличнее одеться? А то шорты, шлепанцы, совсем не тот стиль.
– Да, конечно же, могу! Одичали мы, Сергей Викторович, в пустынях, совсем забыли, что такое этикет и официальные приемы, – рассмеялся я.
Можно было предположить, что «пара часиков» ожидания традиционно превратятся в несколько дней, но только я закончил излагать эту мысль Марине за обедом, как зазвонил телефон:
– Алексей, заеду через пятнадцать минут, все готово, машину можно забирать, – проговорила трубка и отключилась.
– Мариночка, бери телефон, камеру, будем снимать возвращение железного коня!
В этот раз на мне были белоснежная рубашка с короткими рукавами, полноценные легкие штаны и кроссовки. Прилично выглядеть? Пожалуйста!
Заехав во двор МИДа, мы остановились около уже знакомого дерева, в тени которого пряталась моя «Тойота». Два представителя чадского МИДа были здесь же, улыбались и протягивали мне ключи.
– Проверяйте авто, месье, смотрите, чтобы все было на месте! Тщательно смотрите. Тот, кто перегонял машину, заметил только одну проблему: машину сильно тянет вправо.
Стараясь унять дрожь в руках, я повернул ключ зажигания. «Хайлюкс» бодро заурчал. Больше всего я беспокоился о последствиях «белой солярки». Но двигатель работал ровно, прекрасно отзывался на газ. Ключ от кунга я не отдавал, и, похоже, военные туда даже не заглядывали. Открыв кунг, мы обнаружили, что все вещи лежали так, как мы их оставили в день высылки из Файи. Сумки и остальные вещи были под приличным слоем оранжевой пыли.
– Увы, месье, пыли много, ближе к Бахр-эль-Газаль начинаются очень пыльные места. Ничего не поделаешь, – извиняясь, проговорил один из чиновников.
Пыль? Да и ладно, главное, что машина на месте и она почти в порядке.
Обойдя еще несколько раз внедорожник, заглянув под сиденья, капот, подлокотник и в бардачок, ничего подозрительного я не обнаружил. Подписав требуемые бумаги, долго тряс руку каждому из сотрудников, как будто это была исключительно их заслуга в возврате машины.
На первых же километрах стало видно, что «Тойоту» действительно сильно тянет вправо. Позже выяснилось, что перегонщик попал в хорошую яму. Попал настолько сильно, что впоследствии пришлось менять цапфу[57], она погнулась. Несмотря на эти мелочи, моя машина вернулась ко мне. Жизнь прекрасна! С этого момента появилось стойкое ощущение, что ждать нам здесь осталось недолго.
К концу июля стало ясно: в этот раз я встречу день рождения в столице Чада. А почему бы и нет? Давно сложилась замечательная традиция праздновать этот день не дома. Много раз это было на Алтае, на Памире, у подножия мистического Кайласа, по пути в Магадан, в Тынде, в лаосском Луангпхабанге, почему бы не Нджамена?! Мы пригласили всех, кого знали: Юлю и Лере, Сергея Викторовича и консула Юлю.
Утром, по настоянию Лере, я отогнал свою машину к одному мастеру, его хорошему знакомому, у которого африканец постоянно чинит и обслуживает свой автомобиль. Ехать пришлось медленно, одно колесо стояло под неправильным углом. С целью починить последствия неаккуратного перегона военными мы и направились в мастерскую.