В наших планах было оставить тачки на три-четыре месяца, но прошло все же чуть больше времени с того дня, как мы, окрыленные шансом уехать домой, с радостными криками и возгласами заехали во двор одного из немногих современных коттеджей Нджамены.
У машин Димы и Сереги сдулось по одному колесу. В моей машине одинокая трещина на лобовом стекле превратилась в мириады разнонаправленных паутинок, разошедшихся по всему обзору водителя и пассажира. Взвились облака пыли из-под капота, первый двигатель ожил. За ним с помощью пары толстенных проводов были запущены еще два мотора. С натужным воем Сергей смог выбраться на сдутом колесе из песка, в который уже за несколько месяцев успели погрузиться колеса.
Авто без движения начинает хиреть и ломаться. В африканских климатических условиях даже со стоящими в тени машинами происходят нехорошие изменения. У меня вышел из строя компрессор, перестал работать инвертор на 220 вольт, аккумуляторы, несмотря на то что они были отключены, годились только в утиль. Лобовое стекло получилось поменять прямо на рынке, припарковавшись на обочине проезжей части, в полуметре от плохо пахнущей канавы, заполненной цветущей водой вперемешку с бытовым мусором. Чадские кудесники умело вырезали старое и тут же вставили новое лобовое стекло по крайне умеренной цене. Правда, после пришлось оттирать салон от черной мастики, на которую было приклеено стекло.
Диме вставили в машину форсунки, предварительно приведенные в идеальную форму в Новосибирске на специальном оборудовании. Машина Эльшана стала работать идеально, как часики, без следов копоти и черного дыма.
Вечером третьего дня Ндолембай пригласил нас на встречу в ресторан своего друга. Заведение оказалось по чадским меркам шикарным. Разговоры текли рекой. Максим нашел родственную душу, местного бизнесмена – владельца частной компании такси. Мы обсуждали наши планы по дальнейшему движению. В какой-то момент я задал вполне тривиальный вопрос Ндолембаю:
– Помню, Лере говорил о том, что ты занимаешься здесь бизнесом. А каким именно?
– Ну у меня есть частная клиника и еще несколько предприятий. А так я половину времени провожу здесь, а половину в США. Там живут моя жена-американка и трое моих детей. Ну а еще я занимаюсь политикой.
– Политикой? – мои глаза широко открылись.
– Да, я же вице-президент оппозиционной партии «Трансформаторы», – улыбаясь, сообщил он.
– Вот как… – протянул я. Мне почему-то улыбаться не хотелось. Всегда хотелось быть подальше от политики, наемников из ЧВК и шпионажа. А тут такое… Прошлого раза, когда нас подозревали в шпионаже, хватило, чтобы провести несколько нервных недель в ожидании. Я постарался унять разгорающуюся тревогу.
Виза в Нигерию
После Камеруна на карте нашего маршрута была Нигерия. Кругосветчики в один голос утверждали, что виза в Нигерию – самая проблемная во всей Африке. Два года назад, зимой, еще до начала пандемии, мы были готовы лететь в Москву для получения этой визы. Просто так, без собеседования она не выдавалась. Требовалось лично предстать перед консулом этой страны и четко пояснить цель поездки, а также доказать, что у тебя нет планов остаться в Нигерии и просить там убежища. Звучало несколько несуразно, но в Африке еще и не такое увидишь. Улететь в Москву мы не успели, волна заразного вируса накрыла Россию и весь мир.
Прошло два года. В нигерийском посольстве в Москве появились новшества.
– Нет, сэр, мы не выдаем ни туристических, ни транзитных виз. Только дипломатические.
– Но как нам проехать Нигерию, если мы уже будем рядом с ней?
– В таком случае исключите ее из маршрута либо обратитесь в нигерийское посольство в Республике Чад.
Шансов на получение виз в Нигерию оставалось не так-то много. Я всегда настаивал на том, что все возможные визы нужно получать дома. Не в этот раз…
– Алексей, не переживай! Консул в нигерийском посольстве – мой хороший знакомый. Получите визы здесь, – приободрял Ндолембай, – два-три дня, и все в порядке.
За неделю до выезда прозвучал первый тревожный звоночек:
– Алексей, консул сообщил, что визы выдают только гражданам или постоянным резидентам Чада. Туристические визы не дают. Говорят, нужно получать в Москве.
– Ндолембай, но в Москве шансов нет совсем. Вот, послушай разговор с нигерийским посольством, – я отправил диктофонную запись разговора с Москвой.
Тем и страшна бездушная бюрократия, что ее не волнуют проблемы отдельных людей, главное, чтобы система функционировала. Дают визы, не дают, это безразлично как сотрудникам посольств, так и чиновникам, сидящим в столице и отвечающим за одобрение визовых запросов.
В первый же рабочий день после нашего прилета в Чад мы всей командой были в посольстве Нигерии, в самом центре Нджамены. Российский консул, Юлия, лично за неделю до этого приехала сюда по нашей просьбе и согласовала встречу с консулом. Заполнив журнал посещений, мы прошли в приемную, где восседала статная секретарша, сидящая за столом, заваленным документами. Со стены на нас строго смотрели лица главы переходного совета Чада и президента Нигерии.
– По какому вопросу?
– Мы на прием к консулу, мистеру Абубакару. Группа российских путешественников.
Секретарь окинула нас оценивающим взглядом и молча удалилась за дверь. Спустя пару минут она явилась с пачкой анкет.
– Заполните это, вот список необходимых документов и платежей. Мистер Абубакар ждет вас завтра к десяти утра.
– У нас уже есть все заполненные анкеты, – я достал пачку заранее заготовленных документов, бланки мы взяли здесь еще год назад.
– Лучше заполнить новые, – секретарша мягко улыбнулась. – Не то чтобы эти у вас неправильные, но рекомендую сделать так, – она протянула пачку чистых бланков.
В десять утра дня следующего я уже был в кабинете господина Абубакара. За столом сидел молодой нигериец лет тридцати, облаченный в светло-бежевую джеллабу.
– Добрый день, месье Алекс! – начал он, улыбнувшись. – От месье Ндолембая и мадам Джулии я знаю о вас уже многое. Мы сегодня же запустим ваши документы в оборот. Хочу, чтобы вы знали, что решение о выдаче виз принимается не здесь, а в столице. Наша задача – собрать все документы и отправить их. Я уже говорил мадам Джулии, что формально наше посольство имеет право давать визы исключительно гражданам Чада либо постоянным резидентам этой страны. Во всех остальных случаях решение зависит от начальства в Абудже. Я рекомендую запросить в российском посольстве официальное письмо – verbal note[66] с пояснением ситуации и просьбой выдать визу, если же это будет невозможно, то задача минимум – это информационное письмо от вашего посольства с перечислением состава группы и целей поездки. В такой конфигурации мы запустим документы в работу.
К утру следующего дня Юлия уже передавала мне introduction letter (рекомендательное письмо) – общий информационный документ касательно нашей группы. Я вихрем примчался в посольство, прошел через уже знакомые процедуры и успешно сдал документы. Оставалось только ждать.
– Каковы наши шансы? Только честно, – я все же зашел в кабинет к консулу.
– Я полагаю, пятьдесят на пятьдесят, – выдавил консул, опустив глаза, – introduction letter все же ниже по уровню, чем verbal note, но мадам Джулия сказала, что можно сделать только этот документ.
Четверо из ларца
В нашем номере китайского отеля «Chez Wou» задребезжал стационарный гостиничный телефон. Вот как! Оказывается, он у нас есть! Я поднял трубку.
– Месье Камерзанов, не могли бы вы пройти на ресепшен?
– Разумеется, – я несколько удивился. – Кому же это я понадобился, да еще и с таким официальным обращением?
Спустившись в холл, я первым делом отправился к стойке.
– Вы меня просили подойти?
– Да, месье, вот тот господин к вам.
На стуле в наушниках устроился молодой африканец, одетый по-европейски: в классические джинсы и клетчатую рубаху. Завидев меня, он отложил смартфон, по которому только что что-то строчил.
– Добрый день, месье. Я из службы безопасности. Нам нужно проверить ваши паспорта, – начал он.
– Ммм, боюсь, в данный момент это невозможно по причине того, что наши паспорта находятся в посольстве Нигерии.
– Когда вы планируете их забрать? – поинтересовался визитер.
– Думаю, во вторник либо среду.
– Хорошо, я заеду на днях, – он пожал мне руку и неторопливым шагом удалился.
Еще некоторое время я в задумчивости просидел в холле. Что-то мне в этой встрече не понравилось. Паспорта? Да, это обычная процедура, но, с другой стороны, кому из безопасности нужны наши паспорта и зачем? Цель нашего приезда проста: получаем визы и на своих машинах катимся в Камерун. Во время нашего прошлого визита мы получили достаточный иммунитет, чтобы про нас знали все службы. Поразмышляв еще немного, я вернулся в комнату. Опять где-то внутри затрепетал тревожный огонек. Когда тобой интересуется безопасность, то ничем хорошим это никогда не заканчивается. В то же время через несколько дней мы узнаем решение по визам и отправимся в Камерун. Документы на выезд готовы, уже с понедельника можно ехать.
На всякий случай я связался с Адольфо, без которого передвижение по Чаду невозможно.
– Алексей, вам до субботы нужно покинуть Чад, – проскрипел знакомый голос проводника в телефоне, – выезжать лучше не позднее четверга.
– Прекрасно, тогда едем в четверг ранним утром, мы к этому моменту будем знать статус нашей заявки на визу в Нигерию. А пока можно подождать.
У всех утро начиналось по-своему. Раньше всех вставали Илья и Максим. По совету Марины они взяли с собой пару современных складных великов. В пять утра, когда Нджамена была уже светла, но еще пустынна, ребята отправлялись в велопутешествие. С самого начала я категорически настаивал на том, чтобы никто не пытался ничего фотографировать в Нджамене. Это почти гарантированный скандал, да еще и, возможно, с привлечением полиции. Посему друзья носились по пустым улицам столицы, впитывая необычные ощущения и впечатления от этих мест.