Вскоре все ключи были запрятаны, оставалось понять, что делать с навязчивым провожатым из агентства. Вернувшись на парковку, мы обнаружили Мохаммада с двумя ремонтниками в синих робах, которых он вызвал для починки машин. Пора было сказать ему правду.
– Мохаммад! Мы никуда не поедем, ключи от машины отдавать не будем. Это наша собственность, и она останется здесь. Таково наше решение. Убери этих механиков, свои машины мы починим сами.
Чадец удивленно захлопал глазами, такого ответа он не ожидал.
– Но это приказ директора! Я обязан его выполнить.
– Где приказ? Где документ, на основании которого ты собираешься это делать? Есть ли официальное уведомление о том, что мы должны покинуть страну в течение семидесяти двух часов? Нет. Ты, вообще, чем занимаешься? – я задавал вопросы, глядя ему прямо в глаза.
Собеседник заметался, пытаясь подобрать правильные слова на русском языке. Когда он волновался, ему становилось трудно сделать это.
– Вы… вы не понимаете! Если директор это сказал, то это надо выполнять, или это сделают силой. Так нельзя, это другая страна, здесь все делается не так, как у вас.
В том, что здесь другая страна, он был прав. Риск того, что главе разведки может прийти в голову вариант решения вопроса силой, тоже был велик. Машины угонят, нас посадят на самолет и просто выкинут из страны, а уж потом попробуй разберись, кто тут превысил полномочия. Разбираться из дома будет просто нереальной задачей. Тучи сгущались, угрозы могли материализоваться в любой момент. Действовать надо было быстро.
– Юлия, добрый вечер, прошу прощения, но ситуация почти критическая. Нас пугают депортацией и конфискацией, можем ли мы укрыться в посольстве с машинами? Дело выглядит совсем плохо. Сотрудники разведки здесь, они пытаются забрать наши машины.
– Так, – голос Юли звучал серьезно, – сейчас я посоветуюсь с Сергеем Викторовичем, побудьте на линии.
Мохаммад нетерпеливо переминался с ноги на ногу, рядом стояли двое работяг в спецовках. Вокруг меня полукругом собрались все наши. Камерунцы, видимо, находились в кабинете директора, что там происходило, я не знал, и сейчас времени думать об этом не было.
– Алексей, никуда не уезжайте, мы скоро будем, – отозвалась Юлия.
Я подошел к помощнику:
– Сейчас приедут представители российского посольства.
Мохаммад кивнул, и мы вместе принялись ждать.
Спустя десять минут во двор въехала знакомая серебристая «Тойота» с зелеными дипломатическими номерами, оттуда вышли Юля и Сергей Викторович. Поздоровавшись с Мохаммадом, мы все прошли в холл гостиницы. За столом расселась наша команда, Мохаммад и двое сотрудников посольства.
Сергей Викторович начал разговор с Мохаммадом на французском, я с большим интересом и вниманием слушал.
– Вы не могли бы пояснить, что здесь происходит? Мы получили сообщение от российских граждан о том, что их принуждают отдать или продать машины, угрожая конфискацией техники и личной депортацией.
Мохаммад «поплыл» на первом же вопросе. Он путано и сбивчиво начал объяснять, что выполняет приказ начальства на основании личного устного указания директора разведки. На вопрос о том, какие же есть основания для подобных действий, чадец ответить не смог. Весь его лепет был вокруг да около, но никакой конкретики он не предоставлял, ведь фактически оснований для его действий просто не было.
– Мохаммад, я повторю вопрос: какие существуют легальные основания для ваших действий? Вы пытаетесь забрать частную собственность иностранных граждан, но не предоставляете ни одного документа.
– А что ты со мной так говоришь? – вдруг, переключившись на русский, взвился помощник директора. – Поехали к шефу, и он все объяснит.
– Я говорю с вами по-французски, что не так? Вы меня не понимаете? – удивленно парировал временный поверенный.
– Да, понимаю, но не уверен, что правильно понимаю, – стушевался он, вытаскивая телефон.
Пару минут он говорил с кем-то по-арабски, а потом кивнул:
– Господа, директор ждет нас.
Мы распределились по двум машинам и отправились во вражеское логово. В этот раз в кабинет мы зашли всей нашей командой. На диване молча сидели Буба и Бенуа. Сотрудники принесли дополнительные стулья, чтобы мы смогли рассесться. Помучившись с отломанными спинками стульев, они с грехом пополам организовали посадочные места, на которых мы все разместились. Мохаммад остался стоять. На экране большого телевизора продолжали идти мультики. В этот раз злобный кот Том настигал вечно убегающего Джерри. Сергей Викторович подошел к столу и почтительно поздоровался за руку с директором. Юлия и временный поверенный разместились на стульях прямо перед столом директора.
– Месье директор, сложилась не совсем понятная ситуация. Группе путешественников аннулировали визы, пытались выдворить из страны, обещают депортировать, а машины принуждают продать. Буквально вчера ребята пытались перегнать машины при помощи доверенных лиц – камерунских граждан, однако в этом им тоже было отказано. Мы бы хотели понять, в чем дело, и решить эту проблему.
Директор довольно откинулся на спинку стула и начал говорить:
– Я знаком с этой историей еще с прошлого года, когда я был в Тибести. Тогда ваши люди незаконно проникли в Чад, мы их задержали. Потом им машины вернули, а они их запарковали у вице-президента оппозиционной партии.
– Они не знали, что это вице-президент партии, – вставила Юлия.
Мне очень хотелось заявить свое несогласие, но я понимал, что лучше ничего не произносить вслух, просто отрицательно покрутил головой.
– Знали, знали, – взгляд директора стал жестче, – в этом году мы их проводили до границы с эскортом, чтобы они уехали в Камерун, мадам Юлия в курсе, но камерунцы их не приняли. Почему, спрашивается? Теперь они здесь, и нам нужно закончить эту историю с их пребыванием.
– Месье, в прошлом году у всех ребят были надлежащим образом оформленные визы и разрешения на проезд. Когда визы истекли, правительство выдало им бесплатные визы для пребывания на 30 дней. Сейчас также все прибыли на самолете с визами, плюс был оформлен Permit de Circulation для проезда до границы с Камеруном. На каком основании визы были аннулированы?
Только сейчас я обратил внимание на то, что директор разведки сидит без обуви, нижняя часть стола была открытой. Пара тапочек стояла неподалеку от хозяина, и он беззаботно болтал босыми ногами прямо перед нами во время разговора. Вот такой вот официальный прием.
Глава разведки снова пустился в туманные рассуждения о том, что нам нужно уезжать. Из его путаной речи так и оставалось непонятным, почему нам аннулировали визы и почему нас выгоняют, да к тому же принуждают к продаже машин.
Спокойно выслушав демагогические рассуждения директора, Сергей Викторович начал задавать четко сформулированные вопросы по делу: о причинах аннулирования виз, об отказе в вывозе машин, причинах угрозы выдворения и конфискации техники.
Разведчик продолжил нести бессвязную ахинею. Далее случилось уже совсем неприятное. Стоило Сергею Викторовичу начать говорить, как глава кабинета начинал его беспардонно перебивать. Временный поверенный дипломатично и терпеливо все сносил, но на третий раз остановил директора и сказал:
– Месье, у нас же с вами диалог, есть две стороны, которые высказывают свои мнения. Но по факту вы мне не даете сказать и слова, это выглядит невежливо.
Черное лицо аборигена исказила гримаса жуткого недовольства. Он наклонился вперед, глаза сузились, голос приобрел угрожающую тональность.
– Ты кто такой, чтобы мне указывать, как разговаривать? Ты у меня в кабинете, я директор разведки. Ты что, посмел бы так возражать директору КГБ у себя дома?
– Я сотрудник российского посольства, вот мои документы. Но я, к сожалению, не вижу, чтобы вы меня слушали, вы только перебиваете.
– Тогда я вообще не собираюсь с тобой говорить, кто ты такой, чтобы я с тобой разговаривал?
– Видимо, нам придется решать этот вопрос на другом уровне. Вот дипломатические ноты, которые мы отправили в МИД Чада, вашему президенту и министру безопасности, – Сергей Викторович протянул пачку документов.
– Ну и что? – с пренебрежительным видом произнес директор, брезгливо отодвигая документы обратно. – Отправляйте что хотите.
– Уже отправили сегодня утром, – уточнил Сергей Викторович.
– Я не собираюсь больше с тобой разговаривать, уходи.
Из дальнего угла, как шакал Табаки из «Маугли», выскочил Мохаммад.
– Я же тебе говорил, с ним нельзя так разговаривать! – надменно затараторил он, теперь его голос звучал уверенно. – И вообще, уходите отсюда, господин директор не хочет с вами разговаривать.
Он взял Сергея Викторовича под руку. Мидовец, понимая, что сейчас лучше уйти, только кивнул и вышел из комнаты.
– Похоже, это бесполезно, ребята, – бросил, уходя, временный поверенный.
Повисла тревожная тишина. Мы сидели в подавленном состоянии. Только что мы лишились своей самой надежной защиты. Юлия все-таки девушка, да еще и слишком молодая, чтобы справиться в словесной баталии с этим неприятным типом, облеченным внушительной властью.
– Он кто такой, госпожа Юлия?
– Это мой шеф.
– Почему начальник разведки ведет себя таким образом?
Юлия тактично промолчала. Что можно сказать о человеке, который мнит себя неприкасаемым, при этом не имея ни малейшего понятия о дипломатии. Директор упивался властью на своей территории и никак не мог остановиться. Но оставалась надежда на то, что он все-таки уяснил, что о его действиях уже доложено вышестоящим органам и просто так он уже не сможет отобрать у нас машины. Следующие полчаса директор продолжал нести какую-то чушь про незаконное проникновение на территорию Чада. Сейчас надо было ему немного подыграть, просто послушать и подождать. Мы покорно слушали долгие рассуждения о том, что мы здесь делаем, какие мы плохие и ужасные, что нам надо скорее покинуть страну. Вещал разведчик в полнейшей тишине, это был его час и его выход. Ему была нужна благодарная публика, и мы неплохо справлялись с этой ролью. Наконец речь дошла до камерунцев.