– Кто они такие? – костлявый палец директора был направлен на диван, где сидели Буба и Бенуа. Последовала эффектная вопросительная пауза. – Это ведь обычные гражданские из Камеруна. От какого-то «доктора Мбела». Я не веду дел с гражданскими лицами, только с официальными. Пришлите мне представителя полиции Камеруна, и с ним я уже буду разговаривать. А так я их просто арестую.
Лица Бубы и Бенуа ничего не выражали. Ни радости, ни страха, они просто сидели и спокойно слушали. Может ли он их арестовать? Да черт его знает. А за что? Для него они тоже иностранные граждане. Вообще, тут директор юлит, он уже раз четвертый с ними встречается и разговаривает, несмотря на их гражданский статус. О том, что они состоят на военной службе, ребята никому, кроме нас, не рассказывали во избежание лишних трудностей и подозрений. Нашим делом они занимались как штатские лица.
Еще несколько минут главный разведчик ораторствовал и рассуждал обо всем на свете, кроме реальных причин наших проблем. Создавалось впечатление, что сейчас разведчик решает, каким образом ему выкрутиться из сложившийся ситуации, не теряя лица. Наконец мне осточертела эта болтовня ни о чем. Пора было выводить общение в конструктивное русло. Правильнее всего мне было общаться через Юлию, все-таки так или иначе директор благоволил юной русской девушке. Она в этой игре была «хорошим полицейским», а Сергей Викторович – «плохим».
– Юля, давайте теперь спросим у господина директора, как же нам решить сложившуюся проблему. Нам нужно перегнать машины в Камерун, и мы готовы улететь на самолете на следующий день, – негромко сказал я.
Консул перевела мою просьбу. Директор на мгновение задумался.
– А камерунская сторона их пропустит в Куссери? – его взгляд был обращен к Бенуа.
– Да, месье, они осведомлены о прибытии и перегоне машин.
Глава кабинета открыл телефон, отыскал какой-то номер и набрал.
– Это директор разведки беспокоит вас, тут у нас камерунские граждане, которые планируют выехать в Куссери из Нджамены на машинах с российскими номерами. Вы что-то знаете об этом, готовы их пропустить?
В кабинете стояла гробовая тишина, и даже на большом расстоянии я смог уловить, что собеседник из Камеруна подтверждает, что они готовы пропустить наши машины. Поговорив еще пару минут, чадец положил трубку.
– Да, глава поста подтверждает, что они пропустят машины. Но для того, чтобы вы могли выехать отсюда, вы должны сделать следующие документы, – его взгляд обратился к Юлии: – Мадам Юлия, от вас со стороны российского посольства потребуется гарантия, а от владельцев машин – нотариальная доверенность на управление машинами. Если вы все это предоставите, то я разрешу выезд машин.
Я слушал, затаив дыхание. Впервые за несколько недель человек, от которого зависело многое, четко и понятно выдвигает вполне ясные условия.
– А ваши туристы готовы сразу улететь? Им для покупки билетов нужны паспорта?
Разумеется, для покупки билетов паспорта не были нужны, но отказываться от шанса получить паспорт обратно было нельзя.
– Да, месье, нам нужны паспорта, и мы сразу готовы улететь.
– Хорошо, – глава кабинета выглядел удовлетворенным, – тогда делайте документы на машины, посольскую гарантию, забирайте паспорта и улетайте.
Еще не веря в происходящее, я кивнул головой. Четверть часа назад, когда ушел временный поверенный, казалось, что все пропало. А сейчас у нас появляется реальный шанс наконец-то решить все проблемы.
– Благодарим вас, месье, – в один голос сказали мы с Юлей и засобирались из кабинета.
Пока обещания главного разведчика свежи, нужно действовать как можно быстрее, ведь он в любой момент опять может передумать. Вся команда, Юлия, камерунцы и Мохаммад вышли из кабинета.
– Алексей, передайте мне все данные сейчас, и к восьми утра документ будет готов, – тут же взялась за дело Юлия, – мешкать нельзя. Завтра утром заберем ваши паспорта, и вы купите билеты, а ваши друзья пусть займутся всем остальным. Жду вас завтра в посольстве в половине девятого утра.
Машина ехала по шумным улицам Нджамены, а я пытался уложить в голове вихрь сегодняшних событий: визит Адольфо, предложение о продаже, требование угнать машины, конфликт в кабинете и, наконец, решение проблемы.
– Погляди, что у нас теперь есть! – тихонько прошептала Марина, указывая мне на экран своего телефона. – Такого материала у нас еще не бывало.
Я наклонился к ней и обомлел: практически вся встреча с разведчиком была снята Мариной на видео. Произвести съемку в святая святых, в кабинете главного – это что-то! Здесь даже на улице снять обычное видео – это проблема, а тут в кадр попали такие люди, да еще и в момент конфликта.
– Мариночка! Ты даешь! Ты так рисковала! – я чуть не задохнулся, представив, что бы было, если бы самодур заметил, что российские путешественники беззастенчиво снимают его в стенах родного кабинета, когда он ругается с представителем России.
– Ребята, хотите повеселиться? Вы себе не представляете, Марина сумела сделать шикарные кадры для нашего будущего фильма! – показывая на экран телефона обратился я к Диме и Сергею.
– Как же тебе это удалось? Ведь даже я ничего не заметил, хотя сидел рядом с тобой. – изумленно пробормотал Дима. Марина гордо приосанилась и радостно захлопала в ладоши.
– С тех пор как наше путешествие стало походить на шпионский роман, я стала экспериментировать со слепой сьемкой, в итоге придумала вариант – полностью убираю яркость экрана и просто держу телефон в руке и иногда меняю положение. Если бы кто-то заинтересовался моим телефоном, то увидел бы черный экран. Сложность заключается в том, чтобы вслепую, снизу, выбрать правильный угол сьемки, но если включить режим широкого угла, то становится чуть проще получить удачный ракурс. В других обстоятельствах, я бы вряд ли решилась на такой фокус, но учитывая то, как наш узурпатор увлечен своим могуществом, я решилась. Ведь такой надменный человек абсолютно уверен в том, что все вокруг его боятся и как твари дрожащие подчиняются ему.
В общем за последние дни я приноровилась в незаметной кинохронике, тут главное не суетиться, не привлекать внимание, и еще главное, чтобы вы не знали, а то бы нервничали. Так что вы удивитесь сколько интересных моментом мне удалось запечатлеть.
– Да уж, если бы я знал, что ты снимаешь, я бы точно очень волновался. – выдохнул Серега.
То, что сделала Марина, было сродни подвигу оператора. Я расцеловал ее на радостях, теперь у нас был уникальный материал для фильма. Такое снять редко кому удается.
– Эх-хх, голые ноги разведчика крупным планом не вошли, – озабоченно ответила Марина, – я только все настроила, как он их спрятал под стол, ну ничего, увеличим.
Вечером в ресторане нашего отеля было шумно. Раздавались восторженные возгласы и крики на русском языке. Мы склонились над столом с местным пивом «Gala» и просматривали сегодняшние записи.
– Вот, вот он, смотри, болтает босыми ногами!
– Когда он тыкал пальцам в камерунцев, мне казалось, что он показывает прямо на меня.
– Ну и рожа… Тут его просто перекосило от злости.
– И Мохаммад, конечно, прямо шестерка какая-то, подскочил так быстро…
Нужно было выпустить пар, слишком велика была нагрузка последних дней.
Вдруг, как по заказу, под стать нашему настроению, обычно тихий отель наполнился громкими напевами и улюлюканьем. Этим вечером здесь праздновали свадьбу. Толпа гостей, следуя через всю территорию, провожала жениха и невесту в один из номеров. Везде были мужчины в торжественных джеллабах и белоснежных чалмах, женщины в ярких нарядах с праздничным макияжем. Нас никто не стеснялся, даже приглашали сфотографироваться и поснимать на видео торжественный ритуал. За долгое пребывание в этой строгой стране с ее средневековыми обычаями и предрассудками такое буйство мы видели впервые. Было такое ощущение, что пространство менялось у нас на глазах, и из враждебного и скупого оно трансформировалось в дружелюбное и изобильное. Мы ушли спать ближе к полуночи, веселые и довольные сегодняшним днем.
На границу
В российском посольстве мы были раньше назначенного времени. Не терпелось уехать из Чада побыстрее. Вместе с камерунцами мы собрались в знакомой уже нам комнате и внимательно читали предоставленный документ. Меня не покидали ставшие уже постоянными чувство тревоги и ожидание неудач. Сейчас что-то наверняка может случиться с письмом, а может, нотариус докопается до чего-то и не сделает нам доверенность.
Вопреки моим страхам, через четверть часа я уже держал в руках документ-гарантию, вверху которого значилось «посольство Российской Федерации». Нижняя часть документа была усыпана многочисленными подписями: от владельцев машин, от камерунцев и от Юлии. Венчала документ гербовая печать России.
Следующим делом было посещение нотариуса. Добрые полчаса мы пробирались на машине на окраину Нджамены.
– Буба, с какой целью мы едем так далеко? Ведь в центре куча вывесок нотариусов.
– Месье Алекс, все просто. Нотариус, к которому мы едем, – мой младший брат. Если мы поедем к незнакомому человеку, то будет масса ненужных вопросов и проблем. Вы же иностранцы. А мы хотим сделать так, чтобы все было в порядке.
Наконец такси остановилось у ряда торговых лавок где-то на краю города. Мы вышли, проскользнули мимо скучающих торговцев и вошли в недостроенное здание. На входе висела вывеска «Нотариус». Поднявшись на второй этаж, мы оказались в просторном помещении с кожаными креслами и диванами. Камерунцы, забрав наши документы, уединились в комнате с самим нотариусом, молодым чадцем в безукоризненном деловом костюме.
Я принялся нервно измерять шагами комнату, ожидая, что сейчас наши друзья выйдут с опечаленными лицами и скажут, что нотариус не может сделать доверенности, «потому что…», ну а проблема могла быть любой: от требования перевести наши российские документы и заверить их в посольстве, до того, что такой формат доверенности вообще бы не позволял ин