Глава восьмая
На следующее утро Фиона вышла к завтраку очень поздно: Берн, Райли, Эллен и Тед уже заканчивали есть.
Фиона вошла в кухню, одетая в те же джинсы и рубашку цвета хаки, что были на ней накануне. Девушка выглядела бледной, уставшей и несчастной. Круги под глазами говорили, что она совершенно не выспалась. Ее роскошные рыжие волосы были в беспорядке после сна.
Берн внезапно почувствовал напряжение. Да, Фиона — из тех женщин, которые и с утра умудряются выглядеть невероятно сексуально, подумал он.
— Мне показалось, что я слышала голоса, — проговорила девушка. — Сколько сейчас времени?
— Мне скоро идти в школу, — важно сказала Райли. Она была одета в школьную форму. Девочка с любопытством посмотрела на Фиону. — А ваш дом правда сгорел?
Берн быстро вмешался в разговор:
— Дай Фионе хотя бы присесть, прежде чем надоедать ей своими расспросами.
Райли повернулась к нему.
— А наш дом тоже сгорит? — спросила она.
— Нет, не сгорит, — он легонько щелкнул дочь по носу.
— А почему?
— Потому что твой папа за ним присматривает, — сказала Фиона, прежде чем Берн успел ответить.
Девушка посмотрела на него через стол. Их глаза встретились, и она улыбнулась ему краешком губ. У нее это вышло очень сексуально, и Берн с трудом смог проглотить кусок тоста, который успел откусить.
Эллен уже спешила к плите, где на сковородке аппетитно шипела яичница с беконом.
— Ты очень голодна, Фиона? — спросила она.
— Нет, я бы просто выпила чаю с кусочком тоста.
— Райли, тебе не пора отправляться в школу? — спросил Берн.
Эллен начала собирать девочке обед, чтобы та могла взять его с собой. К тому времени, как Тед повел Райли к воротам «Кулару», где их ждал школьный автобус, Фиона уже выпила одну чашку чая и налила себе вторую. Затем взяла еще один кусок тоста и намазала очень вкусным джемом, который Эллен сделала сама.
— Собираюсь съездить в «Белые утесы», посмотреть, как там дела, — сказал ей Берн. — Я подумал, что мог бы на время взять часть твоего скота сюда, в «Кулару».
Фиона отложила нож в сторону.
— Я поеду с тобой. Хочу помочь тебе.
Он нахмурился.
— Разве тебе не надо сегодня как следует отдохнуть и прийти в себя?
— Я хорошо себя чувствую, Берн, — возразила девушка.
Берн явно не ожидал, что она захочет поехать с ним.
— Понимаешь, я собирался поехать на лошади. Мне придется искать коров по всей ферме.
— Я все равно поеду.
— Ты умеешь ездить верхом?
— Умею. — Фиона упрямо подняла подбородок.
Мысль о том, что она может провести около него весь день, одновременно возбуждала и приводила в смятение. Он лихорадочно пытался найти способ отговорить ее.
— Разве ты не боишься лошадей?
— Только тогда, когда стою рядом с огромным жеребцом. Когда сяду верхом, все будет хорошо. Особенно если конь попадется спокойный.
Фиона смотрела на него, взволнованно и нетерпеливо ожидая ответа. Потом ее уверенность пропала, и она в смятении опустила глаза. Сердится ли он на нее? Вполне возможно.
— Ну ладно, — сказала она. — Признаю, что уже давно не ездила верхом.
— Насколько давно? — спросил Берн. Она пробормотала что-то невнятное.
— Насколько давно? — с нажимом повторил он.
— Несколько лет. Пять или шесть. Но когда училась в школе, все летние каникулы проводила на ферме дяди. Потом как можно чаще старалась проводить выходные, катаясь на лошадях. Ну а сейчас я слишком занята на работе, но уверена, что навыки у меня остались. Я быстро все вспомню.
Своим упрямством эта женщина напоминала Берну Райли.
И чему было очень простое объяснение. Воспоминание об этом вновь причинило ему боль.
— Я очень хочу пойти, Берн, — мягко сказала Фиона.
— Это займет весь день. Ты можешь сильно устать.
Она вздохнула, взяла свой тост и разрезала его на две половинки.
— Полагаю, это такой вежливый способ дать мне понять, что я буду тебе слишком большой обузой.
Вот он, его шанс. Он может освободиться от Фионы Макларен. Целый день без нее. Разве он не этого добивался?
Берн представил ее в седле, скачущей позади него и улыбающейся ему. Он подумал, что слишком долго ездил один. Он всегда пытался не обращать внимания, что Тесса не проявляла интереса к делам фермы. Берн глубоко вздохнул.
— Я поищу для тебя смирную лошадь. Для начала ты попробуешь проехаться по лужайке у дома.
В какой-то момент Фиона подумала, что не сможет сесть на лошадь. Кобыла по кличке Серая Леди стояла достаточно спокойно. Но седло было так высоко от земли, даже выше, чем она помнила. Вообще-то, Фиона немного приукрасила, когда сказала Берну, что не ездила верхом пять или шесть лет. На самом деле она не подходила к лошадям лет десять.
Но она знала, что не должна показывать свой страх. Берн воспользуется первой же возможностью, чтобы отправить ее назад. Фиона взяла поводья, поставила ногу в стремя и села в седло.
На ее счастье, Серая Леди даже не шелохнулась. Фиона глубоко вздохнула. Она расправила плечи и выпрямилась в седле, судорожно сжимая в руках поводья. После этого обернулась и улыбнулась Берну.
— Все в порядке? — спросил он.
— Конечно.
Лошади пошли шагом, но Фиона нервничала под внимательным взглядом Берна. Серая Леди оказалось очень смирной лошадью, и вскоре Фиона начала расслабляться и наслаждаться неторопливой поездкой. Когда они выехали из ворот поместья и пустили лошадей легким галопом, Фиону захлестнула волна радости. Ей приносило истинное удовольствие скакать на сильной лошади.
Девушка знала, что все ее мышцы к концу дня будут немилосердно болеть, но сейчас ее это не беспокоило. Сейчас она собирается провести весь день в компании Берна.
Почерневшие деревья в «Белых утесах» все еще тлели, поэтому Берн и Фиона обошли их стороной. Девушка вскрикнула, когда увидела, как много разрушений принес пожар.
Фиона уже видела последствия лесных пожаров, но тогда она ехала в своей машине по шоссе. В таких случаях она обычно чувствовала сожаление. Но теперь это была ее личная потеря.
За прошедшие несколько недель она ощутила свою связь с этой землей. Сейчас ей было больно смотреть на обгоревший склон холма, покрытый сотнями черных, безжизненных стволов деревьев. Она видела голую землю и камни, где только вчера зеленела листва, а в высокой сочной траве кенгуру нежились на солнышке.
Теперь над этим безрадостным пейзажем летали ястребы и вороны, и Фиона содрогалась при одной мысли о бедных погибших животных.
Казалось просто невероятным, что надо всем этим кошмаром может быть такое чистое голубое небо.
Берн молча ехал рядом с ней.
— Ты удивишься, как быстро тут все оживет, — сказал он. — Через неделю или около того на деревьях уже появятся зеленые побеги.
Но потом они добрались до руин, в которые превратился дом.
Железная крыша покривилась и осела, стены почернели, а в некоторых местах и вовсе разрушились. В ее бывшей спальне пустые оконные створки болтались на петлях.
Берн повернулся к Фионе. Его глаза потемнели от сочувствия к ней.
— Сомневаюсь, что здесь что-нибудь уцелело.
Фиона старалась держаться мужественно и грустно улыбнулась ему.
— Хорошо, что я не успела далеко зайти с ремонтом.
— У тебя есть страховка? — спросил он.
— Да, дом и имущество были застрахованы.
— А скот?
— Я не уверена, но, скорее всего, тоже.
Она смотрела на дом, и слезы появились у нее на глазах. Ее ноутбук остался внутри, но, к счастью, все важные файлы она успела скопировать еще до отъезда из Сиднея. Еще там была одежда, но тоже ничего особенного, кроме платья, которое она надевала на бал-маскарад. Ну, а плеер с ее любимой музыкой вообще легко было заменить.
Но в доме оставались вещи Джейми. В том числе и фотографии.
Эти чертовы фотографии, которые перевернули жизнь Берна, исчезли, превратились в пепел.
Какая жестокая ирония! Если бы у нее не было этих доказательств, она бы никогда не вернулась в «Белые утесы» и уж точно не причинила бы такую боль Берну.
— Достаточно насмотрелась? — спросил он.
Фиона кивнула в ответ.
— Может, выпьешь чаю? Тебе станет легче, — предложил Берн.
— Чаю? — она удивленно посмотрела на него.
— Ну да. Мы же в походе. Сейчас спустимся к реке и попьем чаю, прежде чем искать скот.
Они в походе. Фиона улыбнулась.
— Конечно, пойдем.
Пожар не добрался вплотную к реке, поэтому они расположились на траве на берегу. В седельной сумке Берна был походный котелок и все, что нужно для приготовления чая. Они развели небольшой костер из тонких веточек и наполнили котелок водой из реки.
Место было очень красивым. Было так приятно сидеть на берегу, смотреть на воду и слушать потрескивание костра, что Фиона попыталась не обращать внимания на боль в мышцах и напряжение в бедрах. Но она не могла выбросить из головы мысли о фотографиях Джейми и той боли, которую они причинили.
— Ты будешь строить новый дом? — спросил Берн.
Девушка вздохнула и усмехнулась.
— Думаю, это будет зависеть от того, кто захочет купить его.
— Я все еще заинтересован в покупке.
Она задумчиво кивнула и нахмурилась.
— В завещании моего брата есть условие, касающееся его ребенка. Поэтому тебе… тебе не придется покупать все поместье. Половина его и так…
Она не смогла закончить предложение.
Берн сидел, глядя на огонь, и так долго молчал, что Фиона пожалела, что вообще заговорила. Он был так добр к ней вчера, да и сегодня утром тоже. Девушка чувствовала, что отношения между ними налаживаются, а теперь она снова все разрушает.
Фиона закусила губу и стала смотреть, как пузырьки в котелке поднимаются на поверхность.
Наконец она не выдержала и мягко сказала:
— Берн, я сама не одобряю поведение моего брата. Мне неприятно то, что он сделал. Мне невыносима мысль, что он мог разрушить твою семью.