Пару лет назад она встретила потрясающего парня на конференции в Сингапуре. Он был разведен и о новой семье даже не помышлял. У него было великолепное чувство юмора. Они сильно увлеклись друг другом, даже задержались в Сингапуре еще на несколько дней. Но когда они разошлись, ее сердце не было разбито.
Были в жизни Фионы и другие мужчины, но ни один из них не сумел завоевать ее любовь. Ни у кого не было такой необузданной мужской силы, как у Берна. Никто не взволновал ее и не заставил мечтать только о нем. Никто не побудил ее полностью поменять свою жизнь…
— Я не помню, когда в последний раз видел дочь такой счастливой.
Фиона настолько была погружена в свои мысли, что даже не заметила, как вошел Берн. Она вздрогнула от неожиданности, когда услышала его голос, и выронила чашку, которую держала в руке.
— Извини, — сказал он, подходя к ней. — Я не хотел тебя напугать.
— Я, видимо, витала где-то в облаках, — призналась девушка.
Фиона нагнулась, чтобы поднять ручку, отлетевшую от чашки.
— Надеюсь, она была не очень дорогой.
— Не имею ни малейшего представления. — Он пожал плечами и улыбнулся. — Не переживай. Я включу стоимость чашки в твой счет.
Она понимала, что Берн шутит, но он поднял вопрос, который нельзя было игнорировать.
— Ты был так добр ко мне, когда разрешил пожить здесь. Это одна из причин, по которой я приготовила ужин.
Он прислонился к буфету и смотрел, как Фиона выбрасывала разбитую чашку, мыла руки и вытирала их полотенцем.
— Я еще никогда не пробовал таких спагетти. Было очень вкусно. Твой итальянский друг случайно не рассказывал тебе о других рецептах?
Скрестив руки на груди, она с шутливой высокомерностью подняла бровь и сказала:
— Я блестяще готовлю лазанью и песто.
— У меня уже слюнки текут.
— Еще у меня есть друзья в Греции, Вьетнаме и Таиланде.
— Только не говори мне, что и они тебя учили готовить.
— Так и есть.
Фиона нерешительно улыбнулась. Несмотря на кажущуюся непринужденность их разговора, в комнате явно ощущалось напряжение. Она понимала, что никому из них не хочется обсуждать кулинарию.
— Будешь кофе? — спросила она.
— Нет, спасибо.
Она крепче сжала руки.
— Райли уже уснула?
— Почти.
Их глаза встретились, и Берн сделал шаг вперед. Внутри нее все затрепетало. Он подошел к ней вплотную и взял за руки. Фиона замерла, и по ее телу пробежала дрожь.
— Ты ведь понимаешь, что я снова собираюсь тебя поцеловать?
Ее сердце забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Девушка попыталась подавить растущее возбуждение и решила немного подразнить его.
— Третий поцелуй, Берн?
Он улыбнулся.
— Ведешь счет?
Она покраснела и отвела взгляд. Берн сжалился над ней.
— Третий поцелуй значит очень многое.
Борясь с желанием немедленно броситься ему в объятия, она сказала:
— Я уверена, что это так, особенно если все три поцелуя случались при разных обстоятельствах.
— Наш первый поцелуй был просто игрой, — ответил он. — Пират и бабочка. Я и представления не имел, кто скрывается под маской. — Берн говорил спокойно, но некоторое напряжение в голосе выдавало его. — Думаю, что второй поцелуй был своего рода экспериментом.
— Так вчерашний вечер был экспериментом? — Фиона притворилась, что шокирована.
— Но третий поцелуй… — он крепко прижал ее к себе, и она почувствовала жар его тела. — Третий поцелуй…
— Опасен?
Берн не засмеялся, он был слишком напряжен для этого.
— Нет. Он обязателен, — прошептал он за мгновение до того, как их губы встретились.
Глава десятая
Их третий поцелуй был волшебным, горячим и чувственным.
Но его оказалось недостаточно.
Они оба почти сразу поняли, что этот поцелуй станет прелюдией к чему-то большему. Они были слишком возбуждены, чтобы останавливаться на этом. Их кожа горела от прикосновений, они жаждали продолжения. Дороги назад уже не было.
— Интересно, Райли уже спит? — хрипло прошептал Берн.
— Давай проверим.
Держась за руки, с сильно бьющимися сердцами и пылающими щеками, они на цыпочках пошли к спальне Райли.
Берн оставил включенным ночник у кровати дочери, и в его мягком свете они увидели девочку. Райли лежала на боку и прижимала к себе любимые игрушки. Она выглядела так трогательно в розовой пижамке, что у Фионы сжалось сердце.
— Она просто с ума по тебе сходит, — сказал Берн, нежно сжав ее пальцы.
— И я по ней, — прошептала Фиона. Она перевела взгляд на игрушки. Маленький желтый медведь и странный динозавр в зеленую полоску. — А это случайно не Атенгар и… ммм…
— Дункам?
— Да, Дункам.
— Они и есть, — шепнул он. — Она без них уснуть не может.
Фиона с удивлением смотрела на спящую девочку. В комнате были и другие игрушки — красивые куклы, плюшевый розовый кролик, сиреневый единорог. Трудно поверить, что игрушка, которую она в спешке купила три года назад, стала любимой.
Потом она поняла, что Райли открыла глаза и украдкой смотрит на них. Вдруг девочка моргнула, и ее карие глаза широко распахнулись.
— Это была ты? — спросила она.
— Что — я? — опешила Фиона.
— Это ты — та красивая леди, которая подарила мне Атенгара?
Фиона была поражена. К ее горлу подкатил комок, и она с трудом прошептала:
— Да. Я думала, что ты забыла.
Но как она могла помнить это? Ей тогда было всего три года и она только-только пережила ужасную аварию.
Девочка тепло и радостно улыбнулась.
— Я так рада, что это была ты, Фиона.
По щекам Фионы катились слезы. Она почувствовала, как крепко Берн сжал ее плечи. Она обернулась и посмотрела на него. Его глаза подозрительно блестели.
Он наклонился и поцеловал лобик дочери.
— Теперь засыпай.
Райли послушно легла, прижав к себе игрушки.
— Спокойной ночи, папочка. Спокойной ночи, Фиона. — Она улыбнулась и закрыла глаза.
— Я выключу тебе свет, хорошо? — спросил Берн.
— Ладно.
Они рука об руку вышли из комнаты. Не говоря ни слова, они прошли по коридору в дальнюю часть дома. В его спальню.
Остановившись посреди комнаты, Берн взял Фиону за руки и посмотрел на нее с такой нежностью и желанием, что у девушки перехватило дыхание. Его руки сомкнулись вокруг нее, и он прижал ее к груди крепко и сильно, затем коснулся губами ее волос.
— Прости меня, — прошептал он.
— За что?
— Я делал все, что мог, чтобы ты не встречалась с Райли. Я был не прав. С ума сошел от ревности.
Трясущимися пальцами Фиона дотронулась до его щеки и обнаружила, что он плачет. Ее сердце оборвалось.
— Я прощаю тебя.
Берн отчаянно вздохнул. Повернув голову, он начал целовать ее ладонь. Она положила голову на его широкое плечо.
— Не могу поверить, что Райли помнит тот день, — сказала Фиона. — Не знаю, почему я купила эту игрушку. Чувствовала, что должна сделать для нее хоть что-нибудь. И еще я видела тебя с Дункамом. Ты не знал, что я наблюдаю за тобой. Я увидела тебя сразу же, как ты вошел в приемный покой. На тебе был плащ, и ты выглядел очень несчастным. В руках у тебя был маленький плюшевый медвежонок. Я была так растрогана. Никогда не забуду этой сцены.
Берн поцеловал ее в кончик носа.
— А я помню, как сексуально ты выглядела в своем деловом костюме. — Он снова вздохнул, и Фиона почувствовала, как его дыхание щекочет ей кожу. — В то время я думал, что ненавижу тебя. Как я мог так ошибаться?
Она не знала, что ему сказать. Ей очень хотелось набраться храбрости и признаться, что она любит его. Фиона обрадовалась, когда он наклонился и поцеловал ее.
У этого нежного поцелуя был соленый вкус слез, и он выразил все лучше, чем слова.
Сейчас они не спешили. Они наслаждались каждым мгновением, каждым прикосновением. Их поцелуй становился все глубже и требовательнее, а их ласки — смелее и лихорадочнее.
Наконец, сгорая от возбуждения, Берн расстегнул молнию на платье Фионы, и оно упало к ее ногам. В его глазах она увидела неприкрытое желание, когда он смотрел на нее. Через секунду она опять была у него в объятиях. Не прерывая поцелуя, они срывали друг с друга остатки одежды.
— Да, насчет твоих больных мышц… — прошептал он.
— А что с ними?
Прежде чем ответить ей, Берн поднял ее на руки и отнес к кровати.
— Тебе может понадобиться еще один массаж, — сказал он, осторожно опуская ее.
Берн медленно провел руками по ее бедрам, оставляя горячий след там, где он дотрагивался до нее.
— Я уверена, что он мне просто необходим, — хрипло сказала Фиона, тая от его ласк. — У меня все болит, Берн. Все.
Ночью Фиона проснулась и осторожно выскользнула из-под руки Берна, чтобы не разбудить его. Она не хотела уходить, но чувствовала, что должна сделать это. Как только ноги Фионы коснулись пола, Берн схватил девушку за запястье.
— Ты ведь не собиралась сбежать, не так ли?
— Я хотела вернуться в свою комнату.
— Зачем?
Она посмотрела на него, и ее сердце заколотилось.
— Я не хочу, чтобы Райли обнаружила меня здесь утром.
Он нежно потянул ее за руку.
— Я хочу, чтобы ты осталась, Фиона.
— Но…
— Не волнуйся, — прошептал он. — Я всегда встаю раньше Райли. Она не придет сюда.
Его пальцы соблазнительно скользили по коже девушки, заставляя ее вздрагивать от удовольствия.
— Останься, — продолжал убеждать Берн, проводя рукой по ее бедру.
Ему было невозможно отказать. Фиона с радостью вернулась в его объятия. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой, такой полной жизни. Она знала, что находится именно там, где должна быть. Здесь ее место. В этом доме, в этой комнате, в постели этого мужчины.
Они еще спали, когда на рассвете зазвонил телефон на прикроватном столике. Берн поднял трубку после второго звонка.
Он откинулся на подушку и медленно пропустил между пальцев прядь волос Фионы.
— «Кулару», — сказал он в трубку.