Если Юджин не может преподать Кендалл урок воспитания, то смогу я. Я не чужой человек в их семье. А ее задница давно напрашивается на хорошую порку.
С меня хватит. Пусть уезжает обратно в Европу и там творит, что вздумается. Подальше от моих глаз. Здесь я не позволю Кендалл рушить свою жизнь.
Добегаю до номера, врываюсь внутрь, запыхавшись, будто пробежал марафон.
Где они, мать твою, делись?
Пытаюсь отдышаться и улавливаю голоса из спальни Джейсона. Крадусь к приоткрытой двери, тяжело дыша. Прислушиваюсь. Черт, я все-таки не готов услышать ее сладкие стоны. Не вызванные Джейсоном. Только не так.
С каждым шагом сердце бьется все быстрее. Ладони потеют и сжимаются в кулаки. Пусть они просто разговаривают. Пожалуйста.
– Почему ты все еще в платье, детка? – Я замираю у стены и заглядываю в проем. Мой пульс учащается.
Они стоят у кровати так, что могу видеть оба профиля. Джейсон медленно наступает и подталкивает Кендалл к матрасу. На нем уже нет рубашки, и он притягивает Кендалл к своей обнаженной груди. Ее пальцы трогают его мышцы…
Черт бы тебя побрал, Джейсон!
Мне не хватает воздуха. Начинаю задыхаться, когда он касается тонких шлеек ее платья и сбрасывает одну с плеча. Господи.
– Хотела, чтобы я сам тебя раздел? – Губы Джейсона опускаются на кожу Кендалл, усыпают ее поцелуями вдоль ключицы к шее. Вижу, как он ласкает ее языком.
Дайте кислорода.
Мать твою!
Отойди от нее! Убери от нее свои руки! Свои губы! Найди другую для своего языка!
Мозг взрывается, но я стою, как загипнотизированный, забыв, как дышать, как говорить, как двигаться.
Я бы хотел быть на его месте. Я мог быть на его месте. Мог целовать ее везде. Мог ласкать жарче, чем он. Мог облизывать, посасывать, кусать каждый дюйм ее гладкой кожи. Мог бы упиваться ее сладкими губами, ее томными стонами, вызванными только мной.
Я бы заставил ее стонать громче. Я бы сделал ей так хорошо, как никто никогда не делал. Я бы смаковал ее между ног. Я бы не сбавлял обороты, пока бы она не кончила мне на язык, впившись пальцами в мои волосы.
Я бы заставлял ее кончать еще и еще. Всю ночь. До рассвета. Все утро и весь следующий день. Мы бы не насытились друг другом так быстро.
Чувствую, как в брюках затвердел член.
Я гребаный извращенец. Я псих.
Но пульсация такая сильная, что в боксерах становится болезненно тесно. Вся моя злость, гнев и ревность обернулись диким возбуждением. И оно рвется наружу.
Да, черт возьми, я ревную! И я чертовски возбудился, наблюдая, как Джейсон соблазняет мою Кендалл.
Да, мою.
Она моя.
Ни Джейсона. Ни Чейза.
Моя.
Каждый нерв воспаляется и превращается в оголенный провод. Моя кожа наэлектризована.
Я смотрю, как рот Джейсона посасывает шею Кендалл. Она выгибается под его поцелуи и склоняет голову набок, встречаясь со мной испуганным взглядом.
Мое тело пронизывает тысяча игл. В горле скапливается непробиваемый ком.
Он делает ей больно? Ей неприятно? Она боится его напора?
Но страх, который я успел разглядеть в ее глазах, мигом развеивается. Губы Кендалл дергаются в злорадной улыбке.
Что за черт?
Она отстраняется от Джейсона, переводит на него хитрый взгляд и резко разворачивает его задом к кровати. Теперь они поменялись местами, теперь Джейсон упирается голенями в матрас. Кендалл улыбается и кладет руки на пряжку его ремня.
Нет, она не посмеет.
Стискиваю зубы и кулаки.
Нет, это уже перебор. Кендалл, остановись. Ты заигралась. Хватит!
Но границы Кендалл смыты. Она выбросила из головы слово «хватит». Она расстегивает ремень, а затем и ширинку Джейсона, и толкает его на кровать. Джейсон приземляется поперек матраса и усмехается:
– У-у-у… Какая дикая штучка… – Он приподнимается на локтях и выпрямляет ноги. – Хочешь поиграть?
– Обожаю игры. – Кендалл бросает на меня беглый косой взгляд и грациозно заползает на Джейсона, прогибая спину.
Она садит задницу сверху на его колени и резко впивается длинными ногтями в грудные мышцы Джея. Тот низко рычит и запрокидывает голову. Кендалл прикусывает губы и царапает торс Джейсона, спускаясь вдоль напряженного пресса к приспущенной линии расстегнутых брюк.
– Ты уже такой твердый, малыш Джей, – мурлычет она. Господи.
– Все для тебя, детка, – жадно облизывается Джейсон, следя за действиями Кендалл.
– Интересно, такой большой поместится у меня во рту? – Кендалл улыбается и игриво закусывает нижнюю губу.
Прошу, остановить. Прекрати.
У меня пересохло в горле. Сердце стучит, как бешеное. Звон в ушах такой громкий, что я готов биться головой о стену. Член набух и ноет. Он вот-вот прорвет гребаную ширинку.
Не знаю, чего хочу сильнее: придушить Кендалл или жестко трахнуть. За все, что она заставляет меня испытывать сейчас и все долгие годы.
– А ты проверь, – подыгрывает ей Джейсон и дергает пахом, призывая ее ухватиться за его ствол.
Кендалл, раз…
– Хочешь, чтобы я тебе отсосала? – Эта чертовка накрывает ладонью бугор в боксерах Джейсона.
Кендалл, два…
– О ч-черт, детка… Да, пожалуйста… – Джейсон прикрывает глаза и тяжело выдыхает в высокий потолок спальни. – Не могу больше ждать…
– Любишь глубокий минет, да, Джей? – Кендалл особенно сладко произносит его имя, склоняясь к паху, прикрытому лишь тканью боксеров.
Кендалл, три.
Глава 12. Преступление и наказание
Когда Бостон бросает меня с Джейсоном у входа в казино, немного трезвею и начинаю жалеть о своих действиях. Кажется, я снова перегнула палку. Нужно догнать его и нормально поговорить. Хотя, какой нормальный разговор получится после моей выходки.
Но раньше, чем успеваю сообразить, Джейсон обвивает мою руку и тащит меня по направлению к Bellagio. Я оглядываюсь на захлопнувшуюся дверь казино в надежде, что Бостон вернется. Но дверь не шевелится. Бостон не возвращается. Увы, не возвращается.
Ему все равно.
Ему плевать, с кем я и что буду делать с гребаным Джейсоном. Или с кем-то еще. Ему плевать, скользнут ли его руки под мое платье. Будут ли ласкать меня его пальцы. Будет ли он настойчив. Возьмет ли силой, когда я скажу «нет».
Бостону все равно. Даже если чертов Джейсон запихнет свой член мне в глотку в ближайшей подворотне. Даже если Бостон это увидит, на его лице не дрогнет ни один мускул. Потому что Бостон всегда холоден. Потому что ему плевать на меня. Ведь у него уже есть та, о которой стоит заботиться, которую хочется любить. А для меня в сердце Бостона нет места. Никогда не было.
Глаза начинает щипать. Я шмыгаю носом и на автопилоте волокусь за Джейсоном, который спешит трахнуть меня в своем номере. В их с Бостоном номере. Возможно, Бостон даже уснет через стену. Возможно, мне сто́ит позволить Джейсону это сделать. Возможно, мне придется стонать громче, чтобы Бостон узнал, на что я способна. Наверное, в его глазах я до сих пор неопытная маленькая девочка в хэллоуинской маске-голограмме Лорда Волан-де-Морта, которую не следует целовать.
Я прихожу в себя, когда Джейсон проводит меня через лобби отеля и пропускает в лифт. Железные створки сдвигаются, и Джейсон резко вжимает меня в стену, овладевая моими губами. Он напористо проталкивает язык мне в рот, и я впечатываюсь спиной в холодное зеркало.
– Эй, – надрывно дышу я, выставляя руку вперед, и отталкиваю его, – сбавь обороты, ковбой. Здесь же камеры.
– Да к черту их… – Он снова набрасывается на меня, но я уворачиваюсь.
– Я не собираюсь светить сиськами для всей службы безопасности Bellagio.
– Да им плевать. Думаешь, мы первая изголодавшаяся парочка, которой приспичило потрахаться в лифте? – Он сжимает ладонями мои бедра и подталкивает меня к себе, чтобы его твердый ствол уперся мне между ног.
Иисусе, что я делаю? Нужно бежать. На каком этаже мой люкс? Не помню… После таблеток голова как в тумане.
И раньше, чем успеваю опомниться, лифт останавливается, Джейсон за руку вытаскивает меня из кабины и, немедля, проталкивает в другую, которая доставит нас прямиков к пентхаусу.
– Погоди! Стой! – Я отступаю и забиваюсь в дальний угол. – Мне нужно заскочить в свой номер.
– Брось, детка. Я не вытерплю без тебя ни секунды. Я уже весь горю.
В доказательство Джейсон придавливает меня горячим торсом и пытается завладеть моими губами снова.
– Ну же, поцелуй меня, Кенди. – Его руки задирают подол платья, а пах все сильнее трется о мою промежность. – Дай сюда свои сладкие губки.
Я отчетливо чувствую эрекцию, упирающуюся мне в живот, и к горлу подкатывает рвотный ком.
Я не хочу этого. Я ошиблась.
Джейсон льнет ко мне всем телом, его жаркое дыхание опаляет шею. Мой пульс зашкаливает. Сердце рикошетит в груди. Я не знаю, что делать дальше. Вся самоуверенность куда-то улетучилась.
Как Бостон мог оставить меня? Я не хотела, чтобы так вышло. Я хотела только подразнить его, заставить наконец сорваться. Дать тот самый пинок под зад, о котором говорил папа. Но все зашло слишком далеко. Я облажалась.
Джейсон заволакивает меня в пентхаус, не останавливаясь тащит в спальню. В моих глазах проступают слезы.
Господи. Мне страшно.
Джейсон выхватывает клатч из моих слабых рук и бросает его на кресло.
– Черт, не представляешь, как ты заводишь меня. – Он расстегивает манжеты и шлицы12 рубашки, пожирая меня взглядом.
Джейсон подступает ближе, каждым шагом подталкивая меня к стене. Его серые глаза затягиваются дымкой, становятся безумными, и меня это пугает. Я пячусь назад.
– Давай выпьем. – Я нервно улыбаюсь и предлагаю первое, что приходит в голову, лишь бы оттянуть момент.