Я врезаюсь в его твердую татуированную грудь, голова встряхивается, и губы Чейза ловят мои.
– Трахни меня, Кендалл. – Чейз настырно усаживает меня на свои бедра сверху и толкается в меня пахом. Его твердый член упирается мне между ног, а властные губы не выпускают моих. – Трахни. Раздели со мной свой грех. Прочитай мне молитву из своих стонов.
За моей спиной стонет девушка за стеклом. Ее голос охрип. Шлепки плети участились. Она всхлипывает и просит взять ее. Она скулит и молит об этом, а Чейз снова толкается в меня.
– Трахни меня, малышка. Ты ведь этого хочешь. – Чейз делает еще один плавный рывок, заставляя меня раздвинуть ноги шире. – Согреши со мной.
Я бы хотела. Забыться. Вычеркнуть Бостона. Перекрыть. Перечеркнуть лучшее, что было в моей жизни. Попытаться заменить того, кто незаменим.
Голова затуманена. Я почти ничего не соображаю. Двигаю бедрами, сидя на Чейзе, трусь об него, но не могу представить никого другого кроме Бостона. Мне кажется, что я оседлала его. Он ласкает меня пальцами под тканью трусиков. Его руки срывают с меня «рясу». Его пальцы тянут за кожаные ремни портупеи и заставляют меня стонать.
Бостон.
Мы в заброшенном порту. В том контейнере, где я хотела потерять свою девственность еще три года назад. Где хотела отдаться ему сегодня в этой чертовой портупее, потому что ему бы понравилось. Он бы крепко стискивал мою шею, тянул за ремни, пока я бы не начала задыхаться, и грубо входил бы в меня.
Он был бы грешным, а я порочной.
Мы бы грешили вместе.
– Бостон… – Я закрываю глаза и насаживаюсь на пальцы, которые входят в мое мокрое лоно. – Бостон, я люблю тебя…
Я теряю рассудок. Не различаю, где реальность, а где плод моих фантазий.
Мои губы кусают. Тело жадно лапают.
В горло льется алкоголь. Слишком много. Мимо. По подбородку, шее, обнаженной груди. Мои соски затвердели и трутся между грубых ремней портупеи.
Я запрокидываю голову.
Забываюсь.
Теряюсь в стонах за стеклом, во вздохах рядом. Вокруг раздаются шлепки тел. Всхлипы. Несдержанные крики чьих-то оргазмов. Всем так хорошо. И мне.
Мои веки дрожат. Я обмякаю. И утопаю в руках Бостона. Они такие большие. Горячие. Требовательные. Они везде.
Я тону в своих иллюзиях и отключаюсь.
Прихожу в себя на мгновение.
Меня тащат по коридору.
Снова провал.
Потом вижу людей. Это не Локвуд или Юко. Даже не Винсент. Я не могу разглядеть их лиц.
Опять теряю сознание.
Меня бьют по лицу. Встряхивают. Снова бьют. Шлепают по щекам, чтобы я очнулась.
Веки такие тяжелые. Они дрожат, но поднимаются, и я вижу Чейза. Его глаза напротив моих глаз. В нос ударяет резкий запах алкоголя. Меня тошнит. Пальцы Чейза сковывают мои щеки, продавливают их. Мне больно.
– Тебе повезло, что я не люблю трахать бревна. – Он сжимает сильнее, а потом резко отталкивает меня, и я падаю на холодный пол. – Но не волнуйся, мы с тобой обязательно развлечемся в другой раз.
– Бостон… – шепчу я.
– Сегодня ты можешь называть их, как пожелаешь. – Слышу ехидный смех Чейза перед тем, как отключиться.
Меня поднимают несколько пар рук. Несут. Давят. Причиняют боль. Я пытаюсь закричать, но не могу пошевелить языком. Даже рот не раскрывается.
– Смотри, очнулась, – кто-то смеется.
– Да какая разница. Она все равно не вспомнит. Давай быстрее. Клади сюда. Сейчас придут люди. Чтобы поглазеть на эту шлюшку, нормально отвалили бабла.
– Ты первый?
– Да, твою мать. Хочу трахнуть ее тугую задницу.
– Жаль, ртом не поработает. Совсем никакая.
– Да плевать. Главное, что не будет сопротивляться. Чейз все устроил.
– Ладно, пора начинать.
Меня бросают животом на какую-то твердую поверхность. Один привязывает ноги, второй хватает за челюсть и тянет мое лицо вверх, чтобы проговорить в самые губы:
– Ну что, крошка, устроим шоу? Ты собрала много зрителей.
Глава 21. Грязь
«Мне надо выпить», – с этой фразой я поехал к Джейсону.
Рассказал ему про беременность Скайлар, про кольцо, про чувства к Кендалл, про то, какой я мудак.
Мы запили это, а потом выпили еще раз. И еще. Мне не хочется домой. Не хочется видеть там вещи Скай и ощущать ее присутствие в каждой комнате.
Я мудак.
Как я до такого докатился? Когда все вышло из-под контроля?
– Старик, смирись, – потягивает ром Джейсон. – Это не худший вариант. Скай секси. И родит тебе наследника. И никто не мешает тебе потом трахать Кендалл.
– Закройся, Джей.
– Да ладно, – усмехается он. – Не строй из себя праведника. Хватит, Бостон. Мы все такие. Любим одних, трахаем других. Это нормально. Тем более, что Скай будет принимать все, что ты выкинешь.
– Она не будет.
– Еще как будет. Она уже закрыла глаза на твою измену. Думаешь, она не знает? Не догадывается? Не чувствует? Бабы все знают. У них, блин, радар на других телок. Она вынюхает чужой запах. И по хрену, что ты сто раз мыл член в умывальнике – она все равно учует.
– Я хотел ей сказать, Джей. Я бы все прекратил, если бы… – Я роняю лицо в руки вместо того, чтобы сделать глоток рома.
– Забей. Это чушь. Все забудется и наладится.
– Я не хочу так. Не могу. Меня давит.
– Ты не любишь ее? – прищуривается Джейсон.
– Скай? Я… Черт… – тяжело выдыхаю я. – Думал, что люблю. Но с Кендалл… Это другое. Она взрывает меня, понимаешь? Всегда. Со Скай я как будто сплю и вижу приятный, волшебный сон. А Кендалл меня будит. Она врывается. Крушит. Наводит хаос. Заставляет меня встать на ноги, пойти и умыться. Встряхнуться. Начать жить. С ней все по-настоящему. С ней я чувствую. Внутри меня все бурлит. Кипит. Горит. И я не могу это сдерживать. С ней мои демоны сыты. И ей нравится их кормить.
– Старик, женись на ней.
– Ты идиот, Джей, – усмехаюсь я. – Какого черта я тут два часа распрягался про ребенка и свои обязательства?
– Ну…
Джейсона прерывает звонок моего телефона. В час ночи. И это не Скайлар, которая улетела к родителям в Атланту, чтобы сообщить приятнейшую новость о долгожданном внуке или внучке. Я просил ее не спешить. Просил. Но двадцативосьмилетней девушке слишком сильно хотелось обрадовать родных. Они слишком хотели наследников и уже начинали плавно давить на Скай.
Звонит Кендалл.
И мое сердце пропускает удар. Я думал, что она больше никогда мне не позвонит.
– Да. – Я отвечаю моментально.
– Бостон? – В трубке голос не Кендалл.
– Да. – Я насторожен.
– Это подруга Кендалл. Юко. – Девушка шепчет, но я все равно улавливаю азиатский акцент. – Мне кажется, у Кендалл проблемы. И… Помоги ей.
– Что? – Мое сердце замирает, и я вскакиваю на ноги. – Какие проблемы? Кто ты такая? Откуда у тебя телефон Кендалл?
– Просто приезжай, ладно? Она звала тебя перед тем, как отключилась. Я скину геолокацию.
Подруга Кендалл бросает трубку, а мне на телефон приходит точка местонахождения Кендалл.
Отключилась?
Меня начинает трясти.
Что с ней, мать твою? Что произошло?!
– Что такое? – хмурится Джейсон.
– Мне надо ехать. Кендалл в беде.
– Я с тобой.
Чтобы нас с Джейсоном впустили в клуб, мне приходится вывалить охраннику нехилую сумму бабок. Видите ли, здесь частное мероприятие и вход строго по спискам, в которых нас, конечно же, нет. И плевать им, кто я такой, хоть президент США.
Но мы вошли, и я охренел от происходящего, ступив через черту. Через черту Бостона, который знал. Я словно оказался в другом мире. И этот мир пропитан развратом, сексом и наркотиками.
Неоновый свет палит глаза. Безумное техно разъедает мозг и гремит, трахая последние извилины. Люди танцуют, если это можно назвать танцем. Скорее ломаются. И спариваются прямо на танцполе, у бара, за столами, в клетках, подвешенных к потолку, как животные. Как голодные звери, которые годами не видели мяса. Дорвались. Накинулись. Обглодали. Сгрызли.
– Почему я не знал об этом месте? – лучезарно улыбается Джейсон и уже лапает двух девиц, облепивших его с обеих сторон.
Я вытаскиваю его из тисков сексуальных полуобнаженных тел и кричу сквозь музыку:
– Идем!
Оглядываю эту дикость и не могу поверить. Немыслимо. Как будто два разных города. Как будто два меня, дерущихся за одно тело. Тот Бостон и этот. И они никогда не найдут компромисс.
– Ты снова лишил меня охренительного траха, – ноет Джейсон.
– Мы здесь не для этого.
– Ну да, конечно, – вздыхает он. – Кендалл. Мы должны найти Кендалл.
Мы должны найти Кендалл как можно быстрее, иначе сердце из моей груди вырвется. И я сдохну прямо в этой блядской грязи.
Я верчу головой и пытаюсь понять, куда, черт возьми, мне надо бежать, но внезапно замечаю знакомую фигуру в черном идиотском ассиметричном пиджаке. Только он один здесь без костюма, не наряжен ни в вампира, ни в мумию, ни в маньяка. Только он один не участвует в вакханалии вокруг, как будто насытился, как будто ждет меня.
Не замечаю сам, как ноги несут меня к гребаному Чейзу. Как руки хватают ворот его пиджака. Я встряхиваю его. Толкаю и прижимаю мордой к барной стойке.
– Где она?! – Я ору ему на ухо и вдавливаю лицо ублюдка в стойку. Он смеется. – Где она, твою мать?! – Его смех становится истерическим. Я поднимаю его за шиворот и ударяю лицом в стойку еще раз. Потом еще раз. Пока из его рта не начинает сочиться кровь. – Урод! Где Кендалл? Что ты с ней сделал, скотина?! Я прибью тебя прямо здесь. Своими, блядь, голыми руками! – Бью его лицом, держа за затылок. – Где она?!
– Ну не знаю… – усмехается Чейз, когда я позволяю ему поднять голову. Он вытирает кровь рукавом пиджака и подает знак испугавшемуся бармену, что все в порядке. – Не уверен, что стоит ей мешать. Девочка получает удовольствие, Бостон. Которое ты ей, видимо, не додал.