Я снова хватаю его за шею и под яростный рык впечатываю лицом в барную стойку. В этот раз у урода ломается нос, и он скулит как побитая собака.
– Сука! – Чейз хватается за лицо, а бармен начинает суетиться и зовет охрану.
– Где она?! – кричу я и продолжаю стискивать шею Чейза.
– Бостон… – Джейсон пытается успокоить меня, но я отталкиваю его в сторону.
– Где она?!
– Вниз по лестнице. Иди полюбуйся на шоу, – Чейз плюется кровью. – Тебе понравится игра главной актрисы, – он усмехается и снова сплевывает. – Твоя сучка так обдолбалась, что готова объездить любой член. Мой, твой, еще чей-то… Без разницы.
Я резко бросаю его лицом в барную стойку и срываюсь на бег. Лечу вниз, по направлению, куда указал Чейз. Не замечаю пар, соединенных в экстазе. Плюю на гребаные оргии за стеклами по всей длине коридора.
Кендалл.
Мне важна только Кендалл. И я бегу, молясь не найти ее в одной из этих комнат за стеклом.
Пробегаю мимо затемненного окна, за которым резко зажигается свет. Я оборачиваюсь и торможу, замечая, как в комнату, по ту сторону стекла, двое мужчин заносят девушку. И это Кендалл.
Они толкают ее на железный стол. Мое сердце застывает, трепыхается, а потом рвется из груди. Хочет пробить это чертово стекло. Но с ним не справляются даже мои кулаки.
– Кендалл! – Я кричу не своим голосом, ударяя в окно, но ничего не происходит.
Я только могу наблюдать, как эти чертовы уроды кладут мою Кендалл животом на стол. Раздвигают ей ноги. Привязывают за лодыжки к ножкам. На руки надевают железные кандалы и растягивают их к противоположным углам стола. Закрепляют. Гладят ее своими грязными руками по спине. Шлепают по заднице прежде, чем один из них расстегивает ремень.
– Нет! – я бью с ноги в гребаное стекло, но оно не поддается.
– Бостон, дверь! – подсказывает Джейсон, указывая на черную дверь, замаскированную в стене. – Проще выбить дверь.
Я бросаюсь туда. Толкаю плечом. Потом ногой. С разбега. С размаха. Я ору, что есть сил. Моя Кендалл. Никто не посмеет тронуть ее.
Джейсон помогает, и мы оба проламываем дверь и вваливаемся в комнату, когда один из придурков пристраивается к Кендалл сзади.
Я набрасываюсь на него и отключаю с одного удара в голову. Второго вырубает Джейсон, и мы высвобождаем Кендалл из оков.
Снимаю пальто и набрасываю на ее плечи. Укрываю. Беру ее на руки. Она без сознания. Такая слабая. Холодная. Я сжимаю ее и дрожу сам.
Моя девочка… Как она тут оказалась? Я во всем виноват. Только я.
– Бостон, ей надо в больницу, – встревает Джейсон. – У нее почти не прощупывается пульс.
– Звони Аластору. Быстро.
Кендалл не реагирует, даже когда я встряхиваю ее, чтобы удобнее устроить в своих руках. Ее голова откинута на мое плечо, а руки безжизненно свисают к полу.
Дайте мне только разобраться с Кендалл. Дайте только унести ее в безопасное место и привести в чувства. Я вернусь и разгромлю это злачное место вместе с уродом Чейзом.
Джейсон порывается к выходу из комнаты, я следом, но трое тучных охранников в черных костюмах перегораживают нам путь.
Ну конечно, кто-то из наблюдающих за стеклом вызвал подмогу. Крысы. Только и умеют, что наблюдать из своих нор. И я рад, что подпортил им планы на вечер.
– Не так быстро. – Бас одного из охранников отражается от голых стен.
Джейсон моментально сжимает кулаки, готовый к новому раунду. Я стискиваю челюсть, сильнее обхватывая слабое тело Кендалл руками.
– Лучше свалите с дороги и дайте нам выйти, – угрожающе шипит Джей.
– Пусть тот, – мужик кивает в мою сторону, – оставит девушку, и можете катиться отсюда.
– Она уйдет со мной. – Мой суровый взгляд сверлит озлобленную морду охранника.
– Я сказал…
– Спокойно, Коул. – Здоровяка перебивают, и из-за его плеча в комнату входит Чейз. – Пусть уходят.
Его губы, подбородок и татуированная шея до сих пор в крови. Он проводит пальцем вдоль нижней губы, облизывает его и улыбается, как долбаный маньяк.
В данную минуту мне плевать на него. Разберусь с ним позже. Сейчас на моих руках сокровище, которое дороже мести, злости, любых чувств, кроме ее спасения. Поэтому я сдержусь. Сегодня сдержусь.
Охранники расступаются, и я выхожу из комнаты вслед за Джейсоном, неся на руках невменяемую Кендалл в моем пальто. Я толкаю Чейза плечом, тот усмехается, и я едва не срываюсь, чтобы добить эту нахальную мразь прямо здесь и сейчас.
Спокойно Бостон. Кендалл важнее.
– Чейз, какого хрена? – Я иду ровно и слышу шепот за своей спиной.
– Все под контролем. Маленькая сучка будет держать язык за зубами.
Мудак говорит громко, специально, чтобы я услышал. Он провоцирует меня. Хочет, чтобы я снова потерял контроль. Ему это приносит удовольствие. Гребаный мазохист. Он добьется своего, но только тогда, когда я этого захочу.
По пути к моему дому Джейсон пытается дозвониться до моего личного врача – Аластора. Не хочу посвящать в эту мутную историю лишних людей – это может плохо сказаться на репутации Кендалл. Не хватало еще, чтобы кто-то из медперсонала проболтался, и СМИ связали ее имя с наркотиками и закрытыми клубами для извращенцев.
Аластор приезжает в течение десяти минут после нашего прибытия в мою квартиру. Я укладываю Кендалл в свою постель и остаюсь рядом, пока врач осматривает ее.
– С ней все будет в порядке? – Мой голос вибрирует от тревоги. Пальцы напряжены и дрожат, когда я в сотый раз провожу ими по волосам.
– Скоро придет в себя. Я поставил ей укол.
– А капельница зачем? – вмешивается Джейсон. Я совсем забыл, что он все еще здесь.
– Капельница очистит кровь. Выведет из организма наркотические вещества, – спокойно поясняет Аластор, вводя в продезинфицированную руку Кендалл иглу. – Пусть отдыхает, – добавляет он. – Опасность ей больше не грозит.
Я бросаю на Кендалл обеспокоенный взгляд, склоняюсь над ней и аккуратно касаюсь пальцами щеки.
– Моя девочка… – С моих губ срывается шепот, когда чувствую тепло ее кожи.
Сердце пронзает острая боль. Этого могло не произойти, если бы я не натворил столько дерьма. Из-за меня Кендалл чуть не изнасиловали на глазах у толпы извращенцев. Из-за меня она сейчас под действием наркотика и в отключке. Из-за меня она могла переборщить и больше не открыть глаза.
– Идем, Бостон. Дай ей немного поспать. Все будет хорошо. – Аластор хлопает меня по плечу.
Я выпрямляюсь и, скрепя сердце, выхожу из спальни. Пусть набирается сил. Пусть спит. Теперь она в безопасности. Остальное я решу позже.
Мы втроем спускаемся в гостиную. Сен приносит нам выпить. Никто не отказывается, даже Аластор, который сорвался ко мне в три часа ночи.
– Так, значит, у нее передозировка? – Я делаю глоток рома, стоя у панорамного окна. Я слишком устал, но все равно не могу спокойно сидеть на месте. Меня колотит, как будто я сам под действием запрещенных веществ.
– Определенно. – Аластор присаживается в кресло. – Наркотики. Алкоголь. Возможно, что-то еще. Я выясню. Взял на анализ ее кровь.
– Спасибо, Ал. Я перед тобой в долгу. – Я стою к нему спиной, не отходя от окна, и сжимаю стакан с ромом до хруста стекла.
Наркотики.
Алкоголь.
«Твоя сучка так обдолбалась, что готова объездить любой член. Мой, твой, еще чей-то… Без разницы».
Стенки стакана не выдерживают и лопаются под давкой моих пальцев.
– Бостон! – вскакивает на ноги Джейсон. – Что за хрень?!
– Может, и тебе что-нибудь вколоть? – спокойно реагирует Аластор. – Чтобы нервы успокоить и крепко поспать. Сон и тебе бы не помешал, Бостон.
– Сен, убери, пожалуйста, – указываю я своей роботу-горничной. – Я в порядке, – отвечаю Аластору. – Хрупкое стекло.
Он приподнимается с кресла, снова открывает свой кейс и подходит ко мне.
– Дай сюда руку. Обработаю.
Я вздыхаю и разжимаю ладонь. Даже не заметил, что порезался. Как и не заметил капель крови среди осколков на полу.
Кендалл.
Я не чувствую боли сильнее, чем боль в сердце.
Как она могла добровольно довести себя до такого состояния? Неужели она настолько хотела забыться? Забыть меня? Занюхать. Запить. Затрахать. До потери сознания и пульса.
– Ладно, мне пора. – Аластор заканчивает с моими порезами, вытирает руки антибактериальными салфетками и закрывает свой кейс. – Удивляюсь, что говорю это тебе, но… Не твори глупостей, Бостон. Я отзвонюсь тебе, как только получу результаты анализов твоей… Эм… Знакомой.
Я слабо улыбаюсь. Аластор всегда такой тактичный. Он знает Скайлар. Знает, что она уже моя невеста. И наверняка заметил, что мы теперь живем вместе. Он знает и о ее положении, потому что я попросил его начать курировать беременность, как только Скай вернется. Но… Аластор промолчал по поводу обдолбанной, юной, полуголой девицы, выряженной в портупею, в моей постели. Он даже не осудил. В его взгляде никогда нет пренебрежения. Даже сейчас. И даже если бы Аластор сгорал от любопытства, он бы не влез не в свое дело. За это я его и ценю. Полная противоположность моему другу Джейсону, который даже не знает, когда следует вовремя уйти.
Я провожаю Аластора, а Джей, кажется, не собирается покидать мой дом, не допив ром до дна бутылки.
– Черт, надо было попросить Аластора посмотреть и мою руку, – жалуется друг. – Кажется, челюсть того полуголого придурка из развратной комнаты вывихнула мне кисть.
– Заживет к утру. Не ной. – Я возвращаюсь в гостиную.
– Блин, охренительно мы всех с тобой раскидали, старик. Я и не знал, что ты умеешь драться.
– С детства увлекался джиу-джитсу и всегда занимался спортом. Правда за пределами спортзала не доводилось. До недавнего времени…
В моих воспоминаниях всплывает туалет в клубе на дне рождения Кендалл, и я рефлекторно сжимаю челюсть. Надо было еще тогда прибить этого мудака Чейза. Смерть в сортире – лучшее, что он заслуживает.