– Сегодня набью твое имя. – Кендалл демонстрирует мне свое изящное левое запястье. – Это вторая точка. – Я беру ее за руку и снова целую в то место, где совсем скоро будет красоваться каллиграфическим тонким шрифтом «Бостон». Она улыбается. – А потом, после нашей свадьбы, нарисую линию поверх «вены любви», соединим все наши точки. Как думаешь, будет красиво?
– Будет бесподобно. – Целую ее в лоб и открываю дверцу машины. – Я тоже кое-что придумал.
– Правда? – Она выскакивает из салона и манит меня за собой. – И что же?
– Узнаешь в первую брачную ночь. – Я играю бровями.
– Ну не-е-ет… – Кендалл надувает губы. – Я же сгорю от любопытства, Бостон!
– Даже не проси.
– Ну хотя бы намекни.
– Нет.
– Хотя бы место! – топает ногой она и дергает меня за руку. Ну совсем как ребенок. Я усмехаюсь.
– Неа.
– Это как-то связано с областью паха?
– Кендалл!
– Ну а что? – смеется моя ненормальная. – Я была бы не против, если бы ты разрисовал для меня член. Это было бы та-а-ак самоотверженно.
– Лучше я пожертвую чем-нибудь другим для тебя. Член нам еще пригодится. – Я шлепаю ее по заднице и подталкиваю ко входу.
Кендалл хихикает и уволакивает меня за дверь тату-салона, где мы застреваем на целый час.
Потом я везу ее в порт, где, укутавшись в пледы, мы встречаем рассвет напротив залива Массачусетс.
Ветер ерошит кудрявые волосы Кендалл, и я целую ее вместе с первыми лучами солнца, застревающими в серых облаках. Целую ее лицо, губы, шею и свежую татуировку на запястье, покрытую тонкой пленкой.
«Бостон» загнан чернилами ей под кожу и останется там навсегда. А я останусь в сердце, как и она в моем. Навечно.
Я целую ее миллион раз. И еще миллион повторяю, как сильно ее люблю. И повторю еще миллион через десять дней, когда Аластор даст заключение, что со здоровьем Кендалл все в порядке. Когда я встану на колено и надену на ее палец самое красивое и необыкновенное в мире кольцо. Когда назову ее своей женой. Когда «вена любви» на ее левой руке соединит все наши три точки.
Через два дня Кендалл «улетает на съемки в Нью-Йорк» – официальная версия для ее семьи. Она предупредила, что звонить будет редко, – Аластор настоял воздержаться от любых коммуникаций на период обследования. Поэтому публикации в социальных сетях Кендалл распланировала на десять дней вперед и поставила таймер для каждого поста. Так никто не заметит ее отсутствия. Никто кроме меня.
Ее нет рядом уже двадцать четыре часа, а меня ломает, будто лишился дозы. Я чувствую ее нехватку каждой клеточкой кожи. Чувствую зависимость от ее прикосновений, поцелуев, улыбок, ее красивых глаз, пышных кудрей, ее рук, застрявших в моих волосах.
Десять дней.
Всего десять.
Это не три года, которые когда-то разделяли нас.
Мы же справились. Дождались. Совершили уйму ошибок, но нашли способ быть вместе.
Еще десять дней я переживу.
На пятый день отсутствия Кендалл моя прибыль по результатам биржевых торгов возросла вдвое. «Нотис.коин» укрепилась. Капитализация моей монеты существенно повысилась. И все потому, что эти пять дней я даже не спал. Ни я, ни Джейсон, ни вся оставшаяся команда трейдеров и аналитиков, которых я заставил работать, не смыкая глаз.
Мне нужно было себя занять. Максимально. Как делал это и раньше, когда Кендалл только улетела в Европу.
«Если ты зол, раздражен и расстроен – тащи свою задницу за стол и работай, – так всегда говорил Эзра. – Отключайся от реальности и работай. Блокируй эмоции, вытряхивай воспоминания, направляй энергию в нужное русло и, мать твою, делай то, что в будущем принесет тебе кучу бабок», – твердил он.
Так же и с тоской. Так же и с зависимостью. Так же и с той, к которой дико тянет каждый раз, как только я отвлекаюсь от дел, и тогда звоню Аластору, чтобы узнать, как там Кендалл. Я уже достал его. Знаю. Потому что в последнее время он постоянно сбрасывает.
На седьмой день я был готов сорваться к нему и нарушить все условия договора по прибыванию Кендалл в частной клинике. Видимо, лечить нужно было не ее одну. Как оказалось – я тот еще наркоман. И я бы сорвался, если бы не звонок Эзры на восьмой день.
– Ты уверен, что Кендалл не пострадала? – Жесткий тон Эзры и его серьезное выражение лица по видеосвязи заставляют меня насторожиться.
– О чем ты?
– Не имею права разглашать всю информацию. Это дело засекречено…
– Какое отношение имеет Кендалл к засекреченным делам ФБР?! – вспыхиваю я.
– Дослушай, – отрезает Эзра. – Мы уже давно копаем под одну группировку. Основная их деятельность – наркоторговля. Они производят и распространяют новый вид наркотика. Но это не все. Вещество, которое они производят, напрочь срывает крышу. Буквально превращает людей в диких животных. Этой херней пичкают девушек, снимают с ними извращенное порно, сливают в сеть и продают особенно откровенные моменты за бешеные бабки. И принимают заявки на следующие эпизоды. За отдельную плату, разумеется.
– Вот же черт!
Я сразу вспоминаю мою Кендалл и видео, которым Чейз шантажирует ее. Все могло бы быть гораздо хуже, если бы я тогда не успел. По словам Кендалл на видео нет прямого полового акта, но… Черт… Что, если даже этот ролик окажется в сети? Чего это будет стоить репутации Кендалл?
– Можно больше подробностей? – произношу я, сжав челюсть.
– Они работают на территории США, но плотно переплетаются с кланом в Италии. Даркнет кишит их продуктом. Наркотиком и порно-роликами, снятыми под действием этого же вещества. Мы пытаемся отслеживать, но никаких результатов. До конкретных личностей не добраться. Все подчищено. Даже я не успеваю за ними.
– Ну и к чему ты клонишь?
– Представь, каково же было мое удивление, когда я узнал, что Чейз Холл, о котором ты просил нарыть информацию, оказался связан с секретным делом ФБР!
– Твою ж мать…
Я знал. Я так и знал, что этот урод действует не только в личных целях!
– Поэтому я и спрашиваю, не пострадала ли Кендалл от этого человека. Уверен, ты рассказал мне не все.
– Я не мог рассказать все, – признаюсь я. – Я обещал Кендалл, что никто не узнает. На кону ее репутация. И… – вздыхаю и утираю ладонью лицо. – Она не знала, что делала. Чейз манипулировал ею. Кендалл наивная…
– Я понимаю… – Эзра выдерживает паузу. – Никто ничего не узнает, Бостон. Только между нами. Мне просто нужна информация, чтобы выйти на более крупную «рыбу». Чейз – пешка. Если мы надавим, он вскроется и выведет нас на верхушку. Маловероятно, конечно. Но это единственная ниточка, за которую я могу сейчас ухватиться.
– Я все расскажу, но прежде, чем вы начнете действовать, мне нужно переговорить с Чейзом один на один. У него есть кое-что, что может очень сильно навредить Кендалл.
– Надеюсь, это не то, о чем я думаю? Это не связано с тем, что я тебе говорил о продукте и цели его применения?
– Нет.
Надеюсь, что нет.
Надеюсь, что я успею выхватить гранату раньше, чем Чейз сорвет чеку.
– Уверен, ты знаешь, что делаешь. Только не затягивай.
– Дай мне день, и я перезвоню.
На девятый день я выследил Чейза. Это не сложно, ведь он известный фотограф, да и подруга Кендалл – Юко, не из молчаливых. Пришлось полететь за этим мудаком в Нью-Йорк.
– Детка, выше подбородок! – командует Чейз, когда я захожу в студию.
Его белобрысая, выкрашенная в пепельный цвет, шевелюра действует на меня как красная тряпка на быка.
Взмахни тряпкой, тореадор, – я разорву тебя в клочья.
– Взгляд на меня! Вот так. Красотка! – Он приседает на корточки, и в этот момент я подхожу ближе и кладу руку ему на плечо.
– А теперь взгляд на меня. – Я сжимаю пальцы и надавливаю над ключицей.
Чейз корчится. Ему больно, но он ехидно усмехается:
– Скучал по тебе, красавчик.
– Тогда пойдем поговорим. – Подхватываю Чейза под мышку и встряхиваю, чтобы он встал на ноги. – Девочки, у вас перерыв, – сообщаю я, выводя Чейза в коридор.
Заталкиваю его в первое попавшееся свободное помещение и закрываю за собой дверь на замок.
– Удали видео с Кендалл, – сходу требую я, пронизывая его взглядом.
– Тебе не понравилось? – усмехается Чейз. – Ладно, согласен, актриса из нее так себе. На фото она смотрится лучше. Но, черт возьми, красавчик, это была ее первая проба. Стоит ли так расстраиваться? Дай ей шанс!
Хватаю Чейза за шиворот и притаскиваю вплотную к себе. Только сейчас могу разглядеть на его лице желтоватые оттенки отметин, которые я оставил ему в прошлый раз. Фингалы почти сошли, но этот придурок попытался замаскировать их тональным кремом. И этому человеку под сорок лет? Гребаный клоун.
– Продай мне это видео. Сколько оно стоит? Сколько нужно заплатить, чтобы ты отвалил от Кендалл и оставил ее в покое? Я дам любую сумму.
– Заманчивое предложение, но я вынужден отказаться. Личный интерес важнее денег, верно, красавчик?
– Отвали от нее! Повторяю последний раз! – Я встряхиваю его.
– А если нет? – язвительная улыбочка Чейза так и призывает проехаться ему по лицу, но я держу себя в руках. Пока держу. – Снова изобьешь меня? Тогда точно сядешь. В прошлый раз я просто не старался.
– Если кто и сядет, так это ты. Я знаю, чем ты занимаешься.
– Пишешь меня что ли? – опять смеется Чейз. – Все знают, чем я занимаюсь. Я ведь фотограф. Мое имя не на слуху разве что у бездомной шавки.
– Ты понял, о чем я.
– Нет, красавчик, у тебя очень туго с формулировкой. Дай конкретики.
Я комкаю его шарф в кулак, тяну на себя и заставляю Чейза подняться на носочки, чтобы поравняться со мной лицом. Произношу нос к носу:
– Кендалл моя. Исчезни из ее жизни. Иначе я превращу твою в ад.
– Начинай. Я не отдам ее. – Выражение его лица на миг становится серьезным. – Я готовил Кендалл для себя. – Он ударяет меня по рукам и высвобождается из моей хватки. – Думаешь, я сдамся просто так? Подарю тебе то, что так бережно создавал своими руками? – Ублюдок ослабляет шарф на горле, стягивает его и бросает в сторону. – Ну уж нет, красавчик. Я старался не для тебя. Учил ее не для тебя. Играл на ее желаниях не для тебя, Бостон. Ты и так получил слишком много. Взял то, на что претендовал я. Чего хотел я. Что должно было достаться только мне. Но знаешь, я не брезгливый. Я с удовольствием приму Кендалл обратно после твоих смешных попыток поиграть с ней в любовь. А знаешь почему? – Он склоняет голову набок и облизывает губы. – Уязвленные девочки особенно отчаянно седлают член в попытках склеить свое разбитое сердце. – Его улыбка приобретает животный оскал. – Поэтому давай, Бостон, играй пока не надоест. Бей ее сердце. Кроши. Я