Историю знакомства Эзры и Серены я слышал тысячу раз. И каждую тысячу Эзра не уставал повторять, что именно Стенли вовлекла его в этот сущий «ад». Здесь нужно учитывать, что для этих двух ненормальных слово «ад» имеет абсолютно противоположное значение – «счастье», «любовь», «целый мир». И когда знаешь, татуировка на груди моего отца «Больше, чем ад» обретает совершенно противоположный глубокий смысл.
– Они не сатанисты, клянусь, – поясняю я Джейсону, когда заканчиваю рассказывать ему историю Эзры и Серены.
– Ага, так уж я и поверил. Ривера называет тебя демоном. Совпадение? – Друг крестится. – Не думаю.
– Я не их родной сын, Джейсон, успокойся. И перестань хлестать шампанское. Кажется, утром ты дарил эту бутылку мне.
– Ты не принял подарок и вместо этого вовлек меня в тайны своего семейного культа. У меня стресс.
– Тогда зачем увязался за мной? – Я торможу у бара, где, судя по подсказке, меня должна ждать Стен.
– Люблю приключения.
– Кендалл придумала эту игру не для тебя, – напоминаю ему в десятый раз.
– Неважно. Я уже в теме. Идем за подсказкой. – Джей вываливается из машины, спотыкается и едва не падает на землю, хватаясь за капот. – Все хорошо, старик. Я в норме. Идем.
Стенли обнимает меня и говорит, что следующая наводка скрывается в баре за предметом, который напоминает мне Кендалл.
Убиваю на поиски час, пока не вспоминаю, как называется бар.
Hurricane26.
Это и есть моя Кендалл. И чтобы сделать следующий шаг к ней, мне пришлось воспользоваться стремянкой.
– Едем, Джей. Я знаю следующую точку, – усмехаюсь я, читая записку, вытащенную из-под рождественской мишуры, накрученной на вывеску бара:
«А разве демоны водятся под ивами? Спроси у той, которая так решила».
– Придется встретиться сегодня и с Риверой. – Я подталкиваю друга к машине. – Только будь готов, она не из самых приятных девушек.
– Не знаю, мне нравится. – Джей стряхивает с куртки хлопья снега и забирается в салон «Шевроле». – Видел ее ноги? Они как будто никогда не заканчиваются.
– Джей, ей всего восемнадцать. Ее бесконечные ноги не для твоих глаз. Так что не смей таращиться.
– Я всегда буду таращиться. Грех не смотреть на такие ноги. И талию. И си… – он прокашливается, когда ловит мой суровый взгляд, – лицо. Ты видел, какая она красивая?
– Едем к Ривере, а потом я отвезу тебя домой. Ты надрался, старик.
Ривера поджидает меня у назначенного места – под заснеженной ивой, скрестив руки на груди. Она переступает с ноги на ногу и глубже зарывается подбородком в ярко-розовый пушистый шарф. Как только я торможу у обочины, ее спокойное выражение лица окрашивается недовольством.
– Я чуть задницу здесь не отморозила, пока ты ехал, – возмущается она, стоит мне выйти из машины.
– А я ведь просил тебя ехать быстрее, – вмешивается Джейсон, который тоже решил выползти вслед за мной. – Видишь, к чему привела твоя мания следовать правилам? Малышка едва не отморозила свою красивую задницу!
– Джейсон, – рыкаю я.
– Кого это ты тут малышкой назвал, Джеймсон? – фыркает Ривера и сжимает губы.
Я усмехаюсь от того, как она специально коверкает имя Джейсона. И судя по тому, как злится мой друг, Ривера делает это не в первый раз.
– Короче, не знаю, почему я согласилась на уговоры моей чокнутой сестры и теперь принимаю участие в этой тупой игре… Но вот твоя подсказка. – Она вытаскивает руку из кармана куртки и протягивает мне кусок красно-белой сигнальной ленты.
Я верчу предмет в руках, разглядываю со всех сторон, но не нахожу там слов. Ни единого.
– И это все? – хмурюсь я.
– Все, – нетерпеливо цокает Ривера.
– И… Кендалл больше ничего тебе не говорила?
– Слушай, я понятия не имею, что затеяла моя сестра. Разбирайся с этим сам, понял? Ты ведь умный. Ну так и пошевели мозгами. А я пошла. Если папа заметит, что я тут с тобой стою, то твоя игра закончится раньше, чем ты разгадаешь последнее послание.
– Ладно, спасибо, Ривера, ты очень помогла, – улыбаюсь я.
– Пофиг. – Она закатывает глаза и сует руки обратно в карманы куртки. – И кстати, не бери с собой Джеймсона. Кендалл просила, чтобы ты был один.
– Джеймсон отправляется домой, – смеюсь я. – К другому Джеймсону27, который ждет его в бутылке.
– Ага. – Ривера с отвращением оглядывает Джея с ног до головы. – Ему бы не помешало проспаться.
– Эй, я вообще-то здесь стою, – возмущается мой друг. – И между прочим, прошу заметить, стою. Сам. Поэтому не надо меня никуда отправлять.
– Пофиг, – снова фыркает Ривера и собирается уходить, но оборачивается, обращаясь ко мне: – С днем рождения, демон. Странно, что ты появился на свет в Рождество.
– Спасибо. Ты, как всегда, добра, – я одариваю ее улыбкой.
– И не смей долго задерживать мою сестру, понял? Рождество все-таки семейный праздник. Я не смогу ее прикрывать бесконечно.
– Знаю и обещаю вернуть Кендалл к ужину.
Какой бы дерзкой и несговорчивой ни пыталась казаться Ривера, я знаю, что у нее доброе сердце. Она любит Кендалл всей душой и заботится о ней. Наверное, она даже любит и меня. Своей странной любовью, но это все равно приятно. Она говорит, что не занимает мою сторону, но каждый раз содействует нашей тайной встрече с Кендалл. Разве это не мило?
– С Рождеством, малышка! – Джей кричит вслед Ривере и смеется, когда она, не оборачиваясь, отводит руку в сторону и показывает ему средний палец. – Она забавная, – комментирует он, усаживаясь на пассажирское сиденье «Шевроле».
– Даже не думай. Юджин сломает тебе шею.
– Не понимаю, ты отговариваешь меня или интригуешь? Ты ведь знаешь, что я люблю нарушать правила.
Я раскрываю рот, чтобы усмирить пыл друга, но тут меня озаряет…
Нарушать правила.
Разжимаю кулак, в котором скомкан кусок красно-белой ленты. Именно такой был обмотан вход в заброшенную часть порта, когда мы с Кендалл проникали к контейнеру. Я не снимал сигнальную ленту, чтобы Кендалл не догадалась о том, что я выкупил эту землю. Я видел, как ярко сияла Кендалл от возможности совершить что-то запретное, например, пробраться на закрытую территорию, чтобы остаться там со мной наедине. Она боялась, крепко впивалась пальцами мне в руку, но все равно шла следом. Наверное, она бы пошла за мной на край света, если бы только я вел ее за руку.
Я резко вжимаю педаль газа в пол и мчусь к дому Джейсона, превышая скорость. Снег не перестает усыпать Бостон. Праздничный город мерцает от рождественских разноцветных огней и утопает в снегопаде. Не припомню такой снежный декабрь. Обычно в это время льет дождь, но сегодня Бостон будто окунулся в сказку. И я имею в виду не только город. Я сам пропитан магией сегодняшнего дня. Оказывается, улыбка не сходит с моего лица ни на минуту. Я улыбаюсь целый день и, странно, но чувствую себя счастливым в суете, которую навела Кендалл.
Мне хочется скорее найти ее.
Поэтому спустя час я уже паркую машину у порта, выхожу, наставляю воротник пальто, чтобы спрятаться за ним от снега, и шагаю на поиски своего счастья.
Глава 39. Семья
Морозный воздух щекочет нос, я быстро потираю его шерстяной перчаткой и снова хватаюсь рукой за ограждение. Я еще неуверенно стою.
Ривера привезла меня в порт около получаса назад и на всякий случай оставила поблизости инвалидное кресло, все-таки это мой первый день «на ногах». Я уже совершала короткие прогулки с тростью, но они ограничивались медицинским центром. А сегодня я решила, что хочу встретить Бостона именно здесь и стоя.
Я не смогла бы приехать сюда в кресле. Это место и приковало меня к нему.
Если честно, меня до сих пор охватывает страх. Слышу, как волны бьются о пирс, и внутри все сжимается, конечности немеют, сердце начинает биться чаще. Но я не позволяю панике охватить меня. Я научилась бороться, контролировать приступы. Я не умру. А если и придется, то точно не паника закопает меня в землю.
Дышу глубже. Глотаю морозный воздух и вспоминаю, что когда-то это место дарило счастье. До аварии именно здесь мы с Бостоном обретали комфорт. Это было наше место, о котором не знал ни один лишний человек. Только я и Бостон. Только старый контейнер, пледы, тепло от его объятий и вино.
Хочу, чтобы остались только эти воспоминания. Чтобы порт ассоциировался с чем-то хорошим. Я пытаюсь управлять своим сознанием, но все равно еще ни разу не взглянула на океан. Одно дело слышать, а совсем другое – видеть облик своей смерти. К этому я еще не готова.
Я потираю плечи и встряхиваю головой, отгоняя дурные мысли. Снежинки роятся вокруг моего лица, и я вздергиваю подбородок к небу. Снег падает на мои ресницы, тает на теплых губах. Я улыбаюсь. Эта зима прекрасна. Настоящее чудо за долгие годы дождей.
Момент умиротворения прерывают чьи-то руки, обхватившие меня со спины за талию. Я взвизгиваю и отрываюсь от земли, роняя трость. Меня обнимают крепко-крепко. Меня кружат. Я зажмуриваюсь и начинаю смеяться, потому что понимаю, что оказалась в объятиях Бостона.
– Хватит, прекрати! – хихикаю я, разводя руки в стороны. – Мы сейчас упадем!
И мы падаем в сугроб под мой громкий визг. Бостон приземляется на спину, а я – на него сверху. Он не отпускает меня, лишь крепче обвивая руками мою талию.
– Я нашел тебя, – шепчет он, зарываясь носом мне в волосы.
– Я ждала тебя. – Я скатываюсь на бок, чтобы оказаться лицом к его лицу.
Мы лежим в снегу возле заброшенного порта. Рядом развивается сигнальная лента, от которой я оторвала кусок, чтобы оставить Бостону последнюю загадку. На нас тихо падает снег. На меня, укутанную в шарф и теплый длинный пуховик, и на Бостона, в черном пальто почти нараспашку, но, кажется, его это совершенно не заботит. Наши носы соприкасаются. Его тонкие пальцы касаются моей щеки. Карие глаза смотрят прямо на меня. Тепло от его дыхания паром оседает на моих губах.