Они любят меня любой.
И я совсем не понимала, какую боль могла доставить им, если бы ушла из жизни. Эти попытки были моей самой огромной ошибкой.
– Мы любим тебя, детка. – Мама целует меня в висок, а затем Риверу в щеку. – Ты сильная девочка.
– Незабываемая девочка.
Слышу голос Бостона и оборачиваюсь вместе с мамой и Риверой к холлу. Там стоит Бостон и мой отец, лицо которого больше не пылает гневом.
– Готова снова заявить о себе на весь мир?
Глава 40. Лучший праздник
– Выйдем на улицу. – Юджин открывает входную дверь и выпроваживает меня под снег.
– Мы замерзнем. – Я нехотя переступаю порог и выхожу на крыльцо.
– Быстрее закончим. – Он захлопывает дверь за своей спиной и складывает руки на груди. – Слушаю.
– Я хочу жениться на ней. – Я начинаю прямо и с основного. – И мне нужно твое благословение.
– Ты его не получишь.
– Ты же понимаешь, что Кендалл уже сказала мне «да»? Она совершеннолетняя, и я могу повести ее под венец хоть завтра, наплевав на традиции. – Юджин напрягается и стискивает челюсть. – Но мне важно получить разрешение от тебя, Юджин. Поэтому я здесь. Мне важно, чтобы ты перестал считать меня врагом и понял, что я последний человек, который хотел бы причинить Кендалл боль. Я люблю ее. И хочу сделать ее счастливой.
– Я заметил, – скептически прищуривается он. – Ее фиктивные отношения с Чейзом, чтобы насолить тебе. Ее безрассудное поведение, чтобы забыть тебя. Твоя невеста, которая из-за тебя едва не лишила меня дочери. И чем это все закончилось? Инвалидностью, судебным запретом, депрессией, растянувшейся на годы. Годы, Бостон. Моя дочь замкнулась и отвернулась от всей семьи на долгие месяцы. Тебе этого мало? Хочешь, чтобы она все-таки сделала то, чем грозила? Хочешь вогнать ее в могилу?
– Ты вообще слышишь меня?! – Я повышаю тон. Мне надоело, что Юджин совершенно не слушает то, о чем я говорю. Значит, буду говорить громче. И я не только о тоне. – А где был ты, когда она притащила этого гребаного Чейза? Где был ты, когда я вытаскивал твою дочь из гребаного закрытого клуба извращенцев? Где был ты, когда ее едва не изнасиловали ублюдочные друзья Чейза? Почему ты не выносил ее на руках оттуда? Почему не избавлял ее организм от наркотиков? Почему не лечил ее? Почему не слушал? Не замечал? Ну конечно, ведь так спокойнее. Ведь она уже взрослая, да? Самостоятельная. Рассудительная. Кендалл самодостаточная, способная принимать собственные решения, но только не тогда, когда дело касается меня, верно, Юджин?
– Заткнись, Бостон! – Его ноздри задуваются, а челюсть скрипит.
– Нет. Я не буду больше молчать. Я нахлебался дерьма. Я отмолчал свое. Я ждал вдали от нее, пока все остынут. И, между прочим, делал то, чем не занимался ты. Я убрал Чейза. Я отомстил. Я удалил то видео и заставил всех забыть. И я, черт возьми, готов вернуть Кендалл ее славу. Тебе уже пора понять, что ради нее я готов на все. И я не хочу, чтобы ты был для меня препятствием. Я хочу видеть в тебе союзника. Отца, которым считал тебя раньше. Да, я ошибался. Да, натворил дерьма. Думаешь, я не виню себя за это? Каждый день, Юджин. И мне с этим жить. Но рядом с Кендалл я по-прежнему чувствую себя человеком. С ней я знаю, как сильно способен любить. И это лечит мою душу. Позволь мне до конца излечить и душу Кендалл. Дай мне шанс. Я смогу.
Юджин раскрывает рот, но проглатывает слова. Он тяжело выдыхает, отвернувшись в сторону, и набирает полные легкие морозного воздуха. Затем еще раз и еще. Я терпеливо жду. Пусть переварит мои слова, осмыслит, черт побери. Поймет, что я не враг, не предатель, не мучитель. И даже если он не увидит во мне прежнего Бостона… Пусть. Я уже давно не тот, что три года назад. Это неважно. Важно лишь то, чтобы Юджин снова доверился мне.
– Я очень сильно люблю ее, Бостон, – тихо проговаривает Юджин.
– Знаю. Иначе бы ты не разбивал мне лицо при каждой последней встрече.
Он слабо усмехается.
– И я боюсь ее потерять.
– Я тоже. – Я смотрю ему в глаза. – Больше всего на свете.
– Мы пережили очень сложный период…
– И я бы хотел прожить его вместе с вами. Рядом с Кендалл. Я бы помог. Но… Она не позволила, потому что думала, что я не приму ее… такой. Представляешь? Упрямая. Все решила за меня. Даже запретила всем рассказывать мне о ее травме.
– Это она в мать. Сложная женщина, но не любить ее просто невозможно.
– Мне не рассказывай, – ухмыляюсь я и ловлю ответную улыбку Юджина.
– Я вижу, как ведет себя Кендалл сейчас. – Голос Юджина в миг становится серьезным. – Она согласилась на программу реабилитации. Работает с психотерапевтом. Посещает группы. Уже встала с кресла и согласилась на протезирование. Невероятный прогресс за несколько месяцев, которого мы со Стенли не смогли добиться за годы. – Он тяжело вздыхает. И я понимаю, как сильно болит его сердце, задевая эту тему. – И я вижу, что моя дочь светится впервые за три года. Светится так ярко, как светилась всегда только с тобой. Думаешь, я не замечал? Я не слепой, Бостон. Я просто… Наверное не хотел верить, что моя девочка уже достаточно взрослая, чтобы любить мужчину. Я хотел для нее легкой жизни. Без боли и страданий. Но так ведь не бывает, верно?
– Я сделаю все, чтобы со мной она никогда не страдала, Юджи, обещаю.
Он молчит, вглядываясь в мое лицо. Ищет подтверждения моим словам.
– Прости меня, – добавляю я. – За нерешительность. Многие пострадали именно из-за нее. И Кендалл, и Скайлар. Вы со Стенли. И я сам. Я сожалею. Если бы я только мог все исправить, Юджи. Но время, увы, не подвластно мне. Я могу повлиять только на будущее. И поверь, тут я уверен. Я не заглажу вину, не исправлю то, что уже никогда не исправить. Но я подарю новое счастье. Мы все начнем с нуля. Я приложу максимум усилий и не оступлюсь. Доверься мне.
Юджин пристально смотрит мне прямо в глаза и кладет свою большую ладонь мне на плечо.
– Ты не тот замкнутый мальчик десяти лет, с которым меня знакомила Серена. Ты вырос и научился говорить громко. Ты не тот юнец, который оставался за няньку у моих детей. Теперь ты готов нянчить своих. Ты не тот парень, который воровал Кендалл из окна ее спальни. Тебе больше не нужны секреты от меня. Ты не мой сын, Бостон… И я этому рад.
– Юджи?.. – От его слов становится не по себе. Кажется, вот сейчас он замахнется и снова разобьет мне нос, окрестит судебным запретом, лишь бы я не приближался к его дочери. Но вместо удара Юджин говорит:
– Потому что теперь я могу выдать за тебя мою дочь. Ты хотел моего благословения? Еще пару месяцев назад я бы ни за что не дал его тебе. Но сейчас… Я верю тебе. Верю и признаю, что с тобой моя дочь будет счастлива. Благословляю вас. И прошу, позаботься о ней. Она мое сокровище.
– Она мое все. – Я обнимаю его, и Юджин обнимает меня в ответ. – Спасибо, Юджи, для меня это очень важно. И для Кендалл тоже.
Он крепко сжимает меня в объятиях и похлопывает по спине, а потом резко выпрямляется и прочищает горло.
– Ну а теперь рассказывай, что ты задумал. Сказал, что знаешь, как вернуть ей славу. Выкладывай.
– Расскажу при всех. Кендалл сама еще ничего не знает. И, честно говоря, я не уверен, что она согласится, потому что идея сумасшедшая. Поэтому мне будет нужна твоя поддержка.
– Сумасшедшая идея говоришь? Давненько я не участвовал ни в чем сумасшедшем.
– Готова снова заявить о себе на весь мир? – Я вглядываюсь в округленные от удивления глаза Кендалл и улыбаюсь. – Если захочешь, я гарантирую тебе изумительное возвращение.
– Вернуться в модельный бизнес? – неуверенно переспрашивает Кендалл, сидя за праздничным столом.
– Стать его королевой.
– Бостон, ты сумасшедший, знаешь?
– Да. Ты постоянно мне об этом говоришь. Так что скажешь?
– Какой модельный бизнес, когда я даже на ногах стоять не могу? Точнее, на одной ноге.
– Мой вопрос был не таким. – Я подхожу к ней ближе, отодвигаю от стола стул, на котором сидит Кендалл, и присаживаюсь перед ней на корточки. – Хочешь вернуться? Ты заняла еще не все таблоиды в полный рост.
– Ты запомнил? – усмехается она. – Я мечтала об этом в пятнадцать.
– Я помню каждую твою мечту. – Я беру ее за руку и целую пальцы. – Ну так… что скажешь? Согласна взорвать этот мир своим феерическим возвращением?
– Да, – улыбается и хихикает Кендалл. Сейчас так ярко горят ее глаза. Она счастлива. Но я могу сделать ее еще счастливее.
– А согласна ли ты стать моей женой? – Я встаю перед ней на колено и вытаскиваю из кармана кольцо с черным бриллиантом в виде сердца, которое забрал у нее в порту.
– Господи… – Стенли, стоящая за спиной дочери, ахает и прикрывает рот руками, Кендалл мечет взгляд на отца.
– Не переживай. Юджин дал свое благословение. И я встал на колено, как ты того и желала. Твоя очередь дать мне свой положительный ответ.
– Миллион раз «да». – Она тянется к моему лицу, обнимает меня за шею и целует.
Вошедшие в столовую близнецы громко свистят. Ривера фотографирует нас и наверняка уже делает пост в социальных сетях с какой-нибудь дурацкой подписью. Стенли обнимает мужа и смахивает слезы.
– Миллион раз «люблю», – шепчу я Кендалл в губы. – Это лучший день рождения, который у меня когда-либо был. И все благодаря тебе.
– Это мое лучшее рождество. И все благодаря тебе.
К Новому году Кендалл переехала ко мне.
Я вкратце рассказал ей свой план о ее возвращении на подиум и дал ей время все обдумать, а сам впервые за три года поехал в Атланту.
Теплая и влажная Атланта встретила меня снегом. Такая погода не характерна для этого города, снег здесь идет всего пару дней в году, и, кажется, я притащил его с собой из Бостона.
Я был здесь раньше, но всего раз. Я не был близко знаком с родителями Скайлар и не охотно посещал их дом. Хватило раза за два года наших с ней отношений.