– Нет, Скай… – Мой большой палец потирает ее щеку. – Нет. Я просто сегодня очень устал. Да и приезд Кендалл удивил не только тебя. Прости, ладно?
– Ладно…
Она красивая. Даже после бессонной ночи. На ресницах свежая тушь, а контур скул подчеркнут румянами. Скайлар всегда прекрасна. Не припомню, чтобы видел ее без макияжа или в неглаженной одежде. Она всегда старается быть идеальной. Без единого изъяна.
Я считал себя таким же. До сегодняшней ночи. И теперь я, кажется, не достоин Скайлар. Я натворил слишком много неправильных вещей.
– Мне пора на работу, – сообщает Скайлар.
– Останься, – обнимаю ее.
– Не могу.
– Пожалуйста. Я заглажу свою вину.
– Я не обижаюсь на тебя, Бостон. – Скайлар отстраняется. – Мне правда пора. Увидимся вечером.
Вечером.
Вспоминаю про вечеринку Кендалл в честь ее совершеннолетия и ощущаю адскую боль в висках. Там будет ее парень. Тот, кому она отдала всю себя. Когда она только успела?
– Нас пригласили на вечеринку. – Я останавливаю Скайлар, которая уже поднялась по лестнице на второй этаж.
– Какую еще вечеринку?
– День рождения Кендалл. Она позвала нас обоих.
– Прислала пригласительные? – Скайлар вздергивает одну бровь.
– Известила устно. Это же Кендалл. Ей плевать на формальности.
– Какое-то сумасшествие, – фыркает она.
– Тем не менее, мы приглашены.
– Не знаю, смогу ли.
– Скай… – Поднявшись по лестнице, я беру ее за руку. – Пожалуйста, относись к ней проще.
– А ты относишься к ней проще? – хмурится она.
– Я думал, мы закрыли тему.
– Закрыли. – Скайлар прищуривается и аккуратно высвобождается из моей хватки. – Сообщу тебе о своем решении позже.
Ближе к обеду Юджин пишет, что вечеринка состоится в семь. Дресс-код: total black. На лицах – черные маски.
Я в бешенстве. Почему получаю уведомление только сейчас? Это неприемлемо. Юджин, а тем более Стенли, не могли заранее не оповестить меня. Значит, дело в желании Кендалл. Она сомневалась, хочет ли меня видеть?
К двум дня мне домой доставляют две одинаковые маски, которые будут прикрывать только линию глаз. Это в стиле Кендалл. Она всегда любила наряжаться. Всегда любила таинственность.
Уточняю у Скайлар ее присутствие, и она соглашается. После этого откладываю ей несколько черных элегантных платьев в бутике Saint Laurent и прошу ее выбрать. Покупку оплачиваю своей криптовалютой.
Заезжаю за Скайлар в шесть тридцать. На мне черный смокинг и черная рубашка с галстуком-бабочкой. Мы с Кендалл всегда неровно дышали к черному цвету. Скайлар выбрала черное платье в пол с длинным рукавом и открытой спиной. Собрала светлые волосы в пучок и подчеркнула образ увесистыми платиновыми серьгами. Она прекрасна. А я взвинчен.
Не нахожу себе места. Не могу избавиться от мысли, что не владею ситуацией.
Там будет ее бойфренд.
Тот, кто сделал невинную Кендалл опытной. Тот, кто «отлично трахается». Кто доставляет ей удовольствие и не заботится о том, что ей едва стукнуло восемнадцать.
– Бостон, зачем ты вцепился в руль? Машина на автопилоте. – Замечание Скайлар заставляет меня отлипнуть от дороги. Я и не заметил, что все это время сжимал руль.
– На всякий случай, – улыбаюсь ей.
– Как обычно хочешь все держать под контролем. – Алые губы Скайлар растягиваются в улыбке.
– Ты очень красивая, – шепчу я.
– Спасибо.
– И тебе очень идет это платье.
– Спасибо. Но я все равно считаю странным – организовывать праздник в подобных цветах. Еще и в масках. У твоей Кендалл абсолютно отсутствует чувство стиля.
– Правда? – усмехаюсь я. – Так ты все-таки не узнала ее? – Скайлар прищуривается, и я понимаю, что она понятия не имеет, кто такая Кендалл. – Кендалл и есть стиль. Ее голограммы заполонили весь мир. Она самая востребованная топ-модель последних двух лет.
– Мне не нравится такая мода. – Скайлар отворачивается к окну. Ее раздражают разговоры о Кендалл. И я могу ее понять. Мне самому нужно прекратить говорить о ней так часто.
Мы добираемся на место к семи. Машину отгоняют на парковку. Скайлар берет меня под руку и ступает на красную дорожку, выложенную к центральному входу в арендованный клуб.
– Это что, вручение премии «Оскар»? – шепчет Скайлар, когда мы проходим мимо группы фотографов.
Кендалл всегда любила выкладываться по максимуму.
Мы не останавливаемся и не позируем для папарацци. Скайлар не захотела, а я никогда не любил особое внимание к своей персоне. Проходим в здание, и по мере приближения к банкетному залу, мое сердце начинает стучать чаще. Ладони потеют, и меня бесит это волнение. Туже затягиваю маску и сглатываю, проходя в основной зал сквозь тяжелые бордовые шторы.
Изумительно.
Я часто бывал на роскошных приемах, но то, что устроила Кендалл, взрывает мозг. И пусть не врет, что не принимала участия в организации, – тут в каждой детали чувствуется ее рука.
Стены и высокие потолки выделаны бордовым бархатом. Дорогая ткань окутывает огромный зал разными уровнями, и создается впечатление, что помещение пропитано густой кровью. Цвет глубокий и насыщенный. Тон идеально сочетается с черным глянцевым подиумом в центре зала и выделяет его среди круглых столов. Вдоль подиума расставлены композиции из бордовых цветов. Их очень много. Подиум извивается среди них, как черная змея, и буквально утопает в живых бутонах.
Между бордовыми складками потолка, над подиумом, свисают хрустальные освещенные ленты. Они длинные и покрыты стеклянными бусинами. А в центре зала, у S-образного изгиба подиума, сооружена огромная инсталляция из таких же хрустальных тонких нитей, что свисают с потолка. Серебристые стержни переплетаются между собой у пола, вихрем вздымаются к потолку, и уже там расширяются в диаметре.
«Это ураган», – доходит до меня.
Это Кендалл.
Безумно красивое и неординарное произведение искусства. Массивный «ураган» переливается за счет мелких белых лампочек, встроенных между хрустальными нитями, и отбрасывает яркие блики на весь зал. Свет отражается от прозрачных столов и стульев, отчего кажется, что они тоже хрустальные.
– Ого! – Скайлар разглядывает шикарное оформление. – Вот это размах.
– Да уж, – улыбаюсь я. – Такого даже я не ожидал.
– Скай! Бостон! – Меня хлопают по плечу, я оборачиваюсь и встречаюсь с ослепительной улыбкой Юджина. – Залип? Понимаю. Кендалл всем мозг вынесла этой вечеринкой.
– Кендалл? – Ну конечно же, кто бы сомневался. – А разве не вы со Стенли занимались организацией?
– Мы только исполняли поручения нашей дочери, – усмехается Юджин. – Ты же знаешь, какой дотошной она может быть. Но, согласись, вышло волшебно! До сих пор поражаюсь фантазии Кендалл. А в сочетании с талантом И́тали получилась бомба.
– При чем тут моя сестра? – недоумеваю я.
– Кендалл просила ее нарисовать эскизы зала, чтобы потом выслать мне. Все должно было в точности соответствовать задумке Кендалл. Вроде бы получилось, – Юджин снова улыбается.
– То есть даже Итали знала о празднике? – Меня охватывает возмущение. Почему я оставался в неведении до вчерашнего дня? – И давно Кендалл планировала мероприятие?
– Ну… – Юджин отводит взгляд и поправляет свою маску. Либо вспоминает, либо нервничает. – Около полугода.
Прекрасно! И я узнаю об этом последний.
– Но она предупреждала, что все может отмениться в последний момент, – добавляет он.
– Почему? – Я уже не скрываю удивления.
– Не знаю. Кендалл разве когда-то что-то объясняла? Сказала, что у нее могут поменяться планы, когда она приедет в Бостон. И все тут.
Поменяться планы?
Скайлар бросает на меня неоднозначный взгляд. Я ослабляю пальцем галстук-бабочку.
В один миг Кендалл могла отменить банкет, если бы я…
Нет, стоп. Чушь собачья.
Я здесь вовсе ни при чем. Просто Кендалл такая. Она ураган. Яркий, сверкающий, непостоянный.
– Но в любом случае я рад, что Кендалл не спустила на ветер кучу бабок, – смеется Юджи.
Мне не смешно, но я делаю вид, что смеюсь. Скайлар тоже натянуто улыбается – видно, что ей некомфортно поддерживать разговор о Кендалл. И всему виной их провокационная первая встреча. Если бы все сложилось по-другому, Кендалл бы ей понравилась. Она всем нравится.
– Что ж… – Юджи еще раз хлопает меня по плечу. – Пойду поприветствую других гостей. Жаль, наше «итальянское» семейство Нот не смогло приехать. Да и Шейн снова куда-то укатил, – вздыхает.
– Папа в Сиэтле. Сказал, там очередные переговоры, но что-то он зачастил в этот город.
– Думаешь, дело в той самой Элеонор, о которой он почти ничего не рассказывает?
– Определенно.
Юджин хитро усмехается.
– Ладно, не скучайте. Вон там бар. Подают отличные коктейли в черно-красных тонах, – улыбается он и театрально закатывает глаза. – Еще одна заморочка моей малышки Кендалл. Но маски – класс. Мне ведь идет, правда? – подмигивает и удаляется к толпе людей, только что вошедшей в зал через массивные шторы.
– Выпьем? – обращаюсь к Скайлар и обнимаю ее за талию.
Скай ежится от прикосновения моей ладони к ее обнаженной спине, но кивает в знак согласия. Она берет меня под руку и сдержанно улыбается, а я сканирую взглядом ее лицо. Все-таки идея с масками интересная. Возможно, попрошу Скайлар оставить маску сегодня и в спальне.
Уже час потягиваю черный ром, разглядывая людей вокруг. Откуда их столько? Кто они все? Такое чувство, что Кендалл созвала весь бостонский бомонд. Точнее – его юную часть.
Молодые девушки в коротких черных платьях громко хихикают. Их бойфренды или, скорее, партнеры на одну ночь не устают болтать и присасываться к своим напиткам. И где-то среди них есть парень Кендалл. Среди всего этого зверинца, в который не вписываюсь ни я, ни Скайлар.