– Я тоже безумно скучаю, – отхлебываю ви́ски и подхожу ближе к экрану.
– Оу… Вживаешься в амплуа Эзры? – хихикает она, указывая на рокс.
– Пробую, но выходит с натяжкой.
– Как ты, Бостон? У тебя все хорошо?
– Конечно. Почему спрашиваешь?
– Эзра переживает. И теперь я вижу, что не зря.
– Да брось. Почему?
– Потому что ты мне лжешь, – Серена хмурится и сдвигает черные брови. – А ты никогда мне не лгал. Кому угодно, но только не мне.
– Черт… Проницательная ты Панда. Ничего от тебя не скроешь.
– Бостон, что-то случилось? Мне звонила Стен.
– Да Боже мой! – с грохотом приземляю рокс на уцелевший кофейный столик. – И ты туда же! Мы с Кендалл взрослые люди! Мы сами в праве решать, что нам делать! Хватит нас контролировать. Лучше почитай нотации своему лучшему другу Юджину, который ведет себя как полный засранец!
– Бостон, я не… Я не знаю подробностей. Стен просто сказала, что у тебя сейчас сложный период…
– О да, блять! У меня сложный период. До хрена сложный период, Серена! – сам не знаю, отчего так резко завожусь, но уже не могу совладать с яростью, которая переполняет меня со вчерашнего вечера. – Я всего лишь чертовски люблю Кендалл, которая доставляет мне сплошные проблемы. У которой есть мутный бывший, которому я едва не проломил голову. Из-за которого вчера угодил за решетку. А еще я расстался со своей девушкой, на которой собирался жениться. Да, я сделал Скай предложение. И да, она, представляешь, беременна от меня. Но я не могу быть с ней, потому что Кендалл заполонила весь мой мозг, твою ж мать! А сама ведет себя, как будто ей на все это наплевать!
– Твою ж… – Серена накрывает рот ладонями, а затем утирает ими же и лицо.
– Да, я в гребаном дерьме, Серена. И это еще верхушка айсберга, о которой я могу тебе рассказать, – как резко воспламенился, так же быстро и остываю, усаживаясь на край дивана. Беру стакан с ви́ски и делаю жадный глоток.
– Ты правда любишь ее, Бостон?
– Больше жизни. И это чувство убивает меня, Серена. Мне больно от того, что происходит. Иногда я думаю, что все было бы проще, не появись в моей жизни Кендалл.
– Да. И все было бы правильно, – кивает она, и я застываю перед экраном, будто загипнотизированный синими глазами. – Ты бы жил так, как планировал долгие годы. Мне ли не знать о твоих планах, – хмыкает она. – Ты бы достиг каждого пункта. Ты ведь невероятно умный и целеустремленный. Ты бы женился на Скайлар. Она прекрасная девушка, между прочим. И у вас были бы очень красивые и смышленые дети. Вы бы состарились, оставили бы своим потомкам огромный банковский счет за плечами. И были бы довольны этим. Но, Бостон, ответь на один вопрос… Ты бы о чем-то сожалел?
– Да, – после минутной паузы отвечаю я. – О том, чего хотел, но не сделал.
– Ты сам ответил на свой вопрос, – Серена вглядывается мне в глаза сквозь огромный экран. – У тебя сейчас есть возможность сделать так, как ты хочешь. А уже потом решишь сожалеть об этом или нет.
– Пресвятые угодники, и где только Эзра тебя отыскал, а? – мы оба смеемся. – Спасибо, Панда.
– Я люблю тебя, мой хороший. Прилетай к нам, если почувствуешь, что не справляешься. Хорошо? Мы будем рады тебя видеть.
– Хорошо.
– И больше не смей при мне ругаться! Мне хватает твоего отца!
– Я понял, – усмехаюсь. – Прости.
Как только Серена заканчивает вызов, я бросаюсь на парковку к своей Шевроле. Но вместо адреса Джейсона вбиваю в навигатор другой маршрут. Пора разобраться с главным вопросом. И я сделаю это сегодня.
Глава 27. Зависимый
Настоящее время
Бостон
Пробираюсь к дому Кендалл ближе к ночи – не хочу еще раз встретиться с Юджином лицом к лицу в дверях. Я снова буду стараться выглядеть примерным, а он будет перегораживать мне путь и сжимать гребаную дверную ручку до деформации металла. Мне это не нужно. Хватило и прошлого раза. Поэтому сейчас выбираю проверенный способ – окно в спальню Кендалл на втором этаже.
Бросаю третий камушек и терпеливо жду, когда окно наконец распахнется. Я нервничаю. Поэтому замахиваюсь снова, но рама поднимается раньше, чем я успеваю бросить.
– А позвонить нельзя было? – шипит Кендалл, перевешиваясь через подоконник. Я улыбаюсь, как только вижу ее красивое, наигранно раздраженное лицо. Моя сосредоточенность на важных темах моментально испаряется. Она слишком красива.
– Я хотел быть романтичным, – цокаю. – Ты убиваешь все мои благие намерения.
– Ну прости, – усмехается она. И эта беззаботная улыбка, которая озаряет ее лицо при виде меня, заставляет кардинально поменять мой изначальный план.
Я был настроен серьезно. Хотел забраться к ней в комнату и поговорить. Ведь нам есть о чем. Например, о том, что я сказал Скай пару часов назад. Или о том видео, которым Чейз шантажирует Кендалл. Или о наших планах на будущее. Оно ведь у нас есть. Нам только нужно сгладить острые углы, и все наладится, даже несмотря на то, что ее отец готов выбить из меня душу. Это я переживу.
– Спрыгивай, – резко командую ей.
– Ч-что? – Кендалл не верит ушам и прищуривается.
– Спрыгивай скорее. Я тебя поймаю.
– С ума сошел?! – возмущается она и на всякий случай подальше отходит от окна.
– Черт возьми, Конфетка, некогда размышлять. Прыгай. Ты доверяешь мне?
– Д-да… – она снова выглядывает из окна и оценивает высоту. – Доверяю… Но… Я слишком боюсь сломать свои ноги. Они мне деньги приносят, знаешь ли!
– Твои безумно красивые, длинные, сексуальные ноги никогда в жизни не пострадают при мне. Обещаю. Ну же, – расставляю руки шире. – Иди ко мне. Пока твой отец не выстрелил в меня из двустволки.
Кендалл тихо хихикает:
– У него нет оружия.
– Неважно. Не будем проверять.
Кендалл прикрывает рот ладонью и проглатывает смешок. Затем перекидывает ногу через подоконник и глядит вниз.
– Только поймай меня, ладно?
– Обещаю.
– Иначе я отобью тебе член. Специально упаду так, чтобы между твоих ног.
– Ты обязательно сегодня упадешь между моих ног, – оглядываю ее позу, которую она неосознанно приняла, перебираясь через подоконник на четвереньках. Спина прогнута, колени расставлены в стороны, она собирается перевернуться и сесть на задницу прежде, чем спрыгнуть ко мне в руки. – А потом я между твоих. И это не будет болезненно. Поверь мне.
– Сейчас проверим.
Кендалл закусывает губу и с вызовом смотрит мне прямо в глаза прежде, чем прыгнуть вниз. Я вовремя подхватываю ее под бедра. Ее длинные ноги обвивают мою талию. Я ловлю ее. Прижимаю за спину к своему торсу и не могу устоять – валюсь на влажный газон вместе с Кендалл, которая придавливает меня сверху.
– Черт возьми! – шепотом ругаюсь я, не выпуская ее из объятий.
– Это была глупая идея, – усмехается она. – Ужасно бредовая, если честно, – хихикает уже громче. – Я не отдавила тебе член? – смеется и даже не думает подниматься с моего тела.
– Т-ш-ш! – быстро зажимаю ладонью ее рот, а сам едва сдерживаю смех. – Прекрати! – не могу перестать смеяться. Она хохочет под моей ладонью, и теплое дыхание щекочет кожу, отчего я еще больше заливаюсь смехом.
На кухне в доме Фраев резко зажигается свет.
– Вот же черт! – шикаю я. – Это все ты. Говорил же: прыгай быстрее.
– Бежим!
Кендалл вскакивает на ноги и протягивает мне руку. Я хватаюсь и несусь следом за ней, прямиком к изгороди на заднем дворе. Мы прошмыгиваем в незапертую дверь и бежим дальше до моей машины. Заскакиваем в салон. Бешено дышим. Жадно глотаем теплый воздух и начинаем смеяться во весь голос.
– Ты ненормальный, – сквозь смех выдыхает Кендалл, запрокидывая голову.
– И это ты мне будешь говорить? – смотрю на нее, улыбаясь, и в эту секунду убеждаюсь наверняка, что принял правильное решение.
Еще пару часов назад я чувствовал себя несчастным, а сейчас счастлив лишь потому, что она прыгнула мне в руки, и я ее поймал.
Скай бы никогда не прыгнула. Скай бы я и не предложил.
Я смотрю на Кендалл, как она смеется, как сужаются от смеха ее глаза, как отпружинивает от спинки сидения кудрявая копна волос, и единственное, что вертится в моей голове, вырывается вслух:
– Я люблю тебя.
Кендалл замолкает. Выпрямляется на сидении и смотрит мне в глаза. Кажется, моя фраза выбила из салона все веселье. Кажется, не весело теперь и нам. Но я приехал сюда именно за этим.
– Я думала, ты злишься на меня… – Кендалл робко отводит взгляд.
– Злюсь, – беру ее за руку и подношу к своим губам. Целую каждый палец. – Безумно злюсь, – переворачиваю ее ладонь и теперь целую запястье, продвигаюсь медленно выше, вдоль вен, к изгибу локтя. – Ты даже не представляешь, что творится у меня внутри. Эти сутки… Неделя… Месяц… Перевернули мою жизнь. Ты перевернула мою жизнь, Кендалл, – резко бросаю ее руку и обхватываю за плечи, притягивая я себе.
– Прости, – шепчет она, уставившись мне в глаза. Смена моих настроений пугает ее. – Я не хотела…
– Думаю, этого всегда хотел я.
Набрасываюсь на ее губы. Я так сильно этого желал. Хоть и злился, хоть и прогонял ее. В ту же секунду мне хотелось гнаться за ней следом и целовать, целовать, целовать, пока мой гнев не растопили бы ласки ее тела.
Мне хотелось придушить ее в той камере и одновременно так сильно прижать к себе, чтобы прутья решетки вре́зались в наши тела и оставили шрамы. Мне хотелось кричать на нее. Обвинять. Ругать за то, что она позволила кому-то другому прикоснуться к себе. Позволила обмануть себя. Опоить. Снять на камеру. Как можно быть такой глупой?
Мне хотелось трахнуть ее прямо там. Жестко и грубо. Чтобы она знала, помнила, кому она принадлежит. Чтобы впредь не забывала никогда. Чтобы ни один наркотик не оказался сильнее меня. Как можно быть такой желанной?
Я никогда не найду ответ. Никогда не смогу насытиться вдоволь. Поэтому настырнее впиваюсь в ее губы, проталкиваю язык в рот и смакую ее сладкий вкус. Мой любимый вкус и любимый запах шафрана, ударивший в ноздри.