– Кого? – озадаченно нахмурилась Стефэния.
– Там была клетка с детьми. И я узнала некоторых из них. Я уже забирала их из других домов, а после самолично отправляла партией в Салару. Но вот, спустя две недели, я вижу их в подпольном питомнике… Дальше я просто перестала себя контролировать.
– Что это значит?
– Это значит то, что вы были правы все это время относительно некоторых людей. Но если кто-то готов жрать дерьмо и пресмыкаться, то другие не пожалеют жизни десятков других, ради своего благополучия. И сейчас я понимаю, что моя ненависть к вампирам не настолько велика, как к таким людям. И меня пугают те способы, какими бы я стала уничтожать их.
***
В дверь постучались и вошли двое человеческих мужчин с озадаченным выражением на лице.
– София? – с тревогой спросил Кристиан, разглядывая мое бледное лицо. – С тобой все хорошо? Что происходит? Почему нас вызвали так поздно?
– Проходите, пожалуйста, – указала я им ладонью на кресла напротив меня. А сама, глубоко вздохнув и борясь с головокружением от слабости, чуть сместилась, садясь в кресле удобнее.
Мужчины переглянулись, но выполнили мою просьбу.
– София, что происходит? – нахмурился Гилмер.
– Сегодня днем был обнаружен крупный подпольный человеческий питомник.
– Серьезно? – изумился Кристиан. – Где? Ты была там? Тебя ранили?
– На территории баронства Луческу. И со мной все будет хорошо, – ответила я, так как скрывать данный факт не посчитала нужным. – Но важно не это, – уже серьезнее посмотрела я на своих товарищей. – Ввиду открывшейся информации, мне кое-что нужно от вас.
– Если тебе нужна какая-то помощь о нас, только скажи! – с готовностью кивнул Гилмер, а у меня дернулся мускул на щеке, но я быстро справилась с собой и спокойно посмотрела на мужчин, позволив себе улыбнуться.
– Рада слышать, что могу рассчитывать на вашу поддержку, – произнесла я и сцепила пальцы между собой. – Гилмер, ты, как главный в нашей делегации, отправляешь еженедельные отчеты, я права? Ведь ничего не поменялось?
– Нет, София. Все без изменений, – чуть нахмурился мужчина на этих словах.
– Полагаю, ты ведешь взаимную переписку. Мои отчеты, как и Кристиана, ты оправляешь одновременно от своего лица, так же должен получать и подтверждения, что послания были доставлены в Катиму. Так?
– К чему эти вопросы? – занервничал мой старший товарищ, а я с трудом сдерживала клокочущее в душе негодование, сохраняя видимость спокойствия.
– Я хочу видеть эти подтверждения, – только и произнесла я, посмотрев в изуродованное лицо того, кого считала другом.
– Софи? – в растерянности позвал Кристиан.
– Гилмер? – в свою очередь поторопила я, смотря только на старшего посла. – Где подтверждения моих отчетов? – строже спросила я.
– Да что происходит?! – в бешенстве закричал Кристиан, пока мы со старшим товарищем сверлили друг друга взглядами.
– Измена, – произнесла я, отчего молодой мужчина дернулся и с ужасом посмотрел в мое лицо. – В том питомнике я обнаружила людей, которых отправляла в Салару, с подробным отчетом и перечнем по именам, возрасту полу и даже отличительным чертам во внешности. Естественно, я указывала точное число пересылаемых людей. Но ни одного подтверждения о том, что они добрались до Салары, я так и не увидела своими глазами, несмотря на то, что ежедневно спрашивала об этом Гилмера и получала утвердительный ответ, что все прошло хорошо.
– Гилмер, – посмотрел мой друг на своего товарища почти с мольбой. – О чем она говорит? Это ведь недоразумение!
Но Гилмер продолжал напряженно молчать, а я заметила, как подрагивают его пальцы.
– Я уже отправила послание Тристану. Он теперь в курсе произошедшего и ведет следствие, – тихо произнесла я, отчего бывший военный дернулся, но так не произнес и слова. – Гилмер, – позвала я, стараясь призвать к его совести. – Я ведь знаю, что ты – хороший человек. Лучше рассказать все сейчас. Я смогу тебя защитить. Но если ты продолжишь упрямится, у меня не останется выхода. На кого ты работаешь?
– Прости, девочка, – тихо произнес он, медленно подняв на меня взгляд от пола. – Ты не должна была узнать. Но на этот случай у меня есть особые указания…
– Мне тоже жаль, – кивнула я с сожалением, смотря в глаза тому, на кого, как мне казалось, я могла рассчитывать. А после он резко поднялся и выбросил руку все заклинанием на пальцах в мою сторону, но я была к этому готова, и прошептала лишь одно слово, и заклинание рассеялось. А уже в следующее мгновение горло Гилмера сжимал Дорин, чью злость можно было прочесть лишь в алеющих глазах, вместо яркой синевы. Очередной магический выброс сказался на мне, и я прикладывала все усилия, чтобы не потерять сознание. Магии во мне никогда много не было. А для одного дня я поистратилась даже больше положенного. Вероятно, магия накопится во мне еще не скоро хотя бы для одного заклинания.
Гилмер отчаянно вырывался, ругался и проклинал вампиров, пока Кристиан растерянно смотрел то на меня, то на друга. Но его, на всякий случай, с двух сторон, уже зафиксировали два вампирский гвардейца.
С большим трудом я поднялась с места и нетвердой походкой подошла к Гилмеру, что напряженно смотрел за мной. Встала напротив и тихо произнесла с горечью в голосе:
– Это же люди, Гилмер. Там были дети, женщины, не пожалели даже стариков. Их мучили, пытали, издевались и резали, словно скотину. Как ты мог это допустить?
– У меня не было выбора, – прохрипел он в ответ, так как Дорин держал его горло очень крепко.
– Кто лишил тебя этого выбора? Ты собственноручно обрек сотни своих соплеменников на мучения. Что может служить оправданием этому?
– У меня был приказ, – процедил он напряженно, но в глазах его я видела запоздалую вину, которая, впрочем, ни капли не утешала.
– Как тот, что меня необходимо убить, если стану мешать?
– Достаточно, – услышала я у себя за спиной, и из тени вышел Алукард, в чьих глазах застыл приговор старшему послу. – Дальнейший разговор будет проходить в другом месте.
– Но… – начала я.
– Я сказал: «хватит!», – строго посмотрел он на меня, отчего мне пришлось заткнуться. – Я и так пошел тебе на уступки, дав ему шанс признаться во всем самому. Он этим шансом не воспользовался. Я выполнил свою часть договора.
– Я хочу присутствовать при допросе, – твердо произнесла я.
– Исключено! Ты еле на ногах стоишь. Не нужно было геройствовать, не пришлось бы вновь тратить магию и лишаться сил. Отчет ты получишь…
– Простите, Ваше Величество, но отчетам я более не верю.
Алукард зло сузил глаза и зловеще произнес:
– Тебе не понравятся способы моего допроса.
– Плевать, – упрямо тряхнула я головой. – Я должна знать. Это и меня касается!
– Учти, ты сама этого захотела… – тихим голосом, обещающим ужасы, произнес Алукард и посмотрел на Дорина. – Начнем.
***
– Может, уже прекратишь мельтешить? У меня от тебя в глазах рябит, – пожаловалась императрица и страдальчески поморщилась.
– Мои извинения, Ваше Величество, – вежливо произнесла я и заставила себя сесть, в нетерпении поглядывая на дверь, в надежде, что придет Дорин и внесет ясности в происходящее на допросе. Проблема в том, что Гилмер согласился добровольно сотрудничать, но с условием – чтобы меня при разговоре не было. Стоит ли говорить, что Алукард указал мне на дверь в ту же секунду? Как итог я уже битый час хожу из угла в угол в гостиной императорских покоев, а Стефэния выполняет функции моего стража, пока Дорин и Алукард заняты делом.
– Чего ты так нервничаешь? – недовольно поинтересовалась вампирша. – Боишься пропустить самое интересное? Так его не будет, если этот человек сам все расскажет. Алукард в этом плане до жути щепетильный и принципиальный. Одно сплошное позорище, а не вампир, – проворчала она.
– Почему вы так плохо отзываетесь о нем? – неожиданно задала я вопрос, вдруг поняв, что меня это оскорбляет. При разговорах с Алукардом, я не помню ни одного случая, когда он нелицеприятно отзывался о супруге. Либо с безразличной снисходительностью, либо вообще никак. Стефэния же при каждом удобном случае старается его унизить. И хорошо, если только при мне, а не при других.
Мой вопрос, кажется, удивил вампиршу, и она недовольно сверкнула глазами в мою сторону. Когда я приготовилась, что меня попросят закрыть рот и не бесить, с большим удивлением отметила, как Стефэния озадаченно нахмурилась, поджала губы и посмотрела в пол, прежде чем ответить:
– Быть может, я пытаюсь таким образом убедить себя в никчемности этого мужчины.
– Что? – не смогла я сдержать изумленного выражения на лице. Стефа усмехнулась, но с пояснениями не спешила. Постучала ноготками по резному, деревянному подлокотнику кресла, в котором сидела, а после строго посмотрела на меня и потребовала:
– Я не хочу, чтобы кто-то еще узнал о том, что я тебе расскажу. Тем более Алукард.
– Если это знание не повлияет на судьбу моего народа – я буду молчать, – честно призналась я.
– Тогда все в порядке, – снисходительно фыркнула она и коротко осмотрела меня. – Мы с тобой похожи, прелесть моя.
– Например? – нахмурилась я, так как никаких общих черт за нами не наблюдала.
– Мы обе в свое время разочаровались в мужчинах. Только если они вызывают у меня брезгливость, тебя они пугают, – произнесла она, а я озадаченно промолчала, внимательно разглядывая лицо девушки, в чьих глазах стояла застарелая тоска. – С тех пор прошло много времени, но только брат не вызывал у меня негативных эмоций. Дорин оказался единственным, кого я не призирала за его половую принадлежность. Так я думала, пока не встретила Алукарда, – произнесла она и снова усмехнулась. – Первое время он олицетворял все, что ненавидела в мужчинах: сильный, уверенный, беспринципный, готовый идти по головам ради своей цели. Одно то, что с помощью моего клана он сверг своего родного отца, уже говорило мне о многом. Но проходили годы, а ненавидеть его становилось все сложнее. Порой мне приходится напоминать себе причины для моей неприязни, но с каждым разом даже я понимаю, что ни больше надуманные.