– Ну хорошо, – ответил разведчик, нахмурив лоб и глядя в том направлении, которое ему только что обозначил мальчишка. – Только не шумите и тихо идите к себе в деревню.
– А о том, что нас видели, никому не говорите. Поняли?! – пробасил тот боец, что выглядел старше и только сейчас подал голос.
Он жестом и мимикой лица дал понять, что пора уходить. Мальчишки закивали в ответ, молча развернулись и быстро стали выполнять указание разведчика, удаляясь по петляющей в кустарнике тропинке, что вела в деревню.
– Видали?! – тихо пробормотал один из них, как только ребята удалились на пару сотен метров от места встречи с бойцами Красной армии. – Наши!
Остальные подхватили его слова и почти уже начали свой обычный шумный дворовый разговор, как Чапай с Витей, единственные, кто оставались сосредоточенными, хором осекли своих друзей:
– Да тише вы!
– Сказано было, чтобы никому! А вы разорались! – Витя строго посмотрел на товарищей, заставив замолчать даже тех, кто был старше его по возрасту.
– Мы больше не будем, – протянул кто-то из ребят, оправдываясь за всех.
Чапай с Витей молча отвернулись и пошли вперед, возглавив группу мальчишек, которые понуро потянулись за ними, осознавая вину за чуть не нарушенное ими слово.
– Чапай, скажи, а что дальше будет? – один из ребят прервал всеобщее суровое молчание их группы.
– Посмотрим, – коротко ответил тот.
– Они ведь и правда – разведчики? – снова спросил нетерпеливый мальчик.
– Ты же своими глазами все видел, – снова оборвал его Чапай.
– Они сами так сказали, – вмешался в разговор Витя, поддержав друга.
Ребята расположились на полянке на краю деревни, откуда просматривался подход к тому самому месту на реке, где они только что встретились с красноармейцами. Но тщетно их глаза оглядывали окрестности. Разведчиков никто из них больше не видел. И тут вдруг оглушительно громкий воющий звук и грохот наполнили небо, заставляя трепетать все живое на земле. От испуга ребята не смогли сдвинуться с места. Они так и оставались лежать на примятой траве и смотрели куда-то вверх и прямо, наблюдая что-то до сей поры им не виданное. Оглашая окрестности громким воем, по небу устремлялись вдаль снопы огня и дыма, оставляемые стремительными и непонятными ребятам предметами. Широкая дымовая полоса протянулась от кромки одной части леса до лесного массива другой, находившейся за рекой. С той стороны уже что-то грохотало и взрывалось. Над дальним лесом поднимались клубы черного дыма. Почувствовался запах гари. Шум и вой не прекращались, но устремлявшихся вдаль непонятных ребятам предметов уже видно не было. Все смешалось в дыму. И только раскаты грохота от взрывов за лесом смешивались с воющими звуками.
Все внезапно закончилось. Рев в небе прекратился. Громыхнул последний взрыв за дальним лесом. В воздухе оставалось только большое количество дыма, и все острее чувствовался запах гари.
– Вот это да! – пришел в себя первым Чапай и стал вертеть головой по сторонам, пытаясь понять причину жуткого воя и грохота.
Ребята вскочили и устремились в деревню, стараясь найти защиту под крышей родных домов. Едва они поднялись на пригорок, за которым уже начинались деревенские постройки, как Витя увидел вдали то, что привело его в трепет второй раз за сегодняшний день. Он громко вскрикнул, вынудив остальных остановиться и смотреть в указанном им направлении. По проходящей в стороне дороге стремительно мчались, оставляя за собой клубы пыли, пять странного вида грузовых автомобилей, которые были точно угаданы ребятами как «ЗИС‐5». Но вместо кузовов у них за кабинами располагались необычного вида надстройки, за которые держались руками солдаты. Машины прыгали на ухабах, виляли в стороны, а вскоре скрылись совсем, оставив после себя быстро осевшую пелену пыли. Проводив их глазами, Витя вспомнил, что точно такие же он уже видел в Мценске в октябре позапрошлого года, когда бродил с ребятами по городу, осматривая причиненные разрушения. Точно такие машины стояли на центральной улице города. Именно такие, необычные «ЗИС‐5», только обгоревшие и со следами попаданий пуль и осколков.
Он поднял глаза, желая увидеть те самые машины, которые только что он с ребятами наблюдал вдали, чтобы убедиться, что они настоящие, действующие. Он не обращал внимания на восторженные переговоры своих друзей, красочно описывавших в этот момент друг другу свои впечатления от увиденного. Витя опомнился, распрямился. Быстрым движением сжатой в кулак руки, так чтобы это было совсем незаметно для его товарищей, он смахнул проступившую на глазах влагу. Он еще раз глубоко вздохнул и уже собирался присоединиться к ребятам, как вздрогнул от неожиданности. Мгновенно замолчали все вокруг него. Взгляды мальчишек устремились в ту сторону, откуда еще несколько минут назад выезжали необычные грузовики «ЗИС‐5», а сейчас грохотала земля, тряслись кроны деревьев и поднимались клубы серого дыма. Взрывы сотрясали лес вдали. И шапки взметаемых ввысь фонтанов гари и огня были видны ребятам, с замиранием сердца смотревшим туда ничего не понимающими глазами.
– До вас что, ничего не дошло до сих пор? – закричал Чапай, заставив повернуться в свою сторону остальных мальчишек, уставившихся на него с вопросительными выражениями на лицах.
Витя тоже повернулся. Из всех он был единственным, кто уже чувствовал суть ответа, но не понимал деталей, а потому, как и другие, ждал разъяснений от своего товарища.
– Наши разведчики у нас узнали про немцев, про их воинскую часть, – с широченной улыбкой комментировал Чапай. – А потом как ударили по ней!
Мальчишки переглянулись между собой, хмурясь и пытаясь понять слова своего лидера.
– Вы же сами слышали, как за лесом все взрывалось! – предводитель ребят с превосходством смотрел на друзей, продолжавших взирать на него пустыми взглядами. – Снаряды с дымом летели туда, а потом машины, что ими стреляли, уехали по той дороге.
Он взмахом руки указал туда, где только что скакала на ухабах пятерка «ЗИСов». Мальчишки машинально повернули головы в ту сторону, куда указывал Чапай.
– Немцы по ним стали стрелять, а их там уже нет! – первым отреагировал Витя, начав пояснять слова Чапая.
– Точно! – радостно подтвердил тот и, вскинув к небу руки, громко закричал во весь голос: – Ура-а-а!
– Ура-а-а! – подхватили мальчишки и стали прыгать на месте и обниматься, охваченные нахлынувшим на них ощущением счастья. – Ура-а-а!
Бесконечная пешая солдатская колонна быстрыми шагами, поднимая дорожную пыль сапогами и ботинками, следовала через деревню. Отдельные группы возглавляли командиры в фуражках, с надетыми через плечо кожаными сумками или планшетами. Солдаты, все как один в касках, с оружием, с вещмешками, с перекинутыми поперек тела скатками шинелей и свернутыми плащ-палатками, со всем своим воинским скарбом, едва успевали вслед задававшим темп движения командирам. Каждую очередную пешую колонну, где все бойцы несли на себе все свое снаряжение и оружие, сопровождали конные подводы, груженные накрытыми брезентом ящиками и мешками. За ними ехали бочки дымящихся полевых кухонь, худые лошаденки тянули подводы с грузами, потом опять появлялись пешие солдатские колонны. Командиры прикрикивали на подчиненных, порою выходили из общего строя, сбавляли скорость, чтобы осмотреть бойцов, на кого-то бодро орали и снова бежали вперед, чтобы занять свое место в строю. Изредка появлялись несколько всадников, верхом на высоких лошадях, обгонявших пешие колонны и устремлявшихся вперед, оставляя после себя клубящуюся дорожную пыль.
Прижимавшиеся к покосившимся заборам деревенские женщины, особенно те, что постарше или совсем пожилые, то и дело вытирая выступившие на глазах от счастья слезы краями платков, подносили солдатам ковши или кувшины с водой, давая им напиться на ходу и прекрасно понимая, что останавливаться те у них не будут. Периодически кто-либо из женщин обращался к кому-то из солдат, что выглядел повыше или был старше остальных по возрасту, с вопросом, не видел ли он или не встречал на фронте ее мужа, сына, брата, отца. Не получая положительных сведений, слыша только: «Нет, не видели», они не сдавались и вновь подходили к колонне, протягивая очередной кувшин с водой проходящим красноармейцам, который ходил по загорелым мозолистым солдатским рукам, по-братски перекочевывая от бойца к бойцу и, опустев, передавался кому-либо из местных жителей, стоявших на обочине дороги. Его моментально подхватывал один из деревенских мальчишек, мчался с ним к ближайшему колодцу, где уже стоял и дежурил с ведром воды какой-нибудь подросток. Кувшин в очередной раз наполнялся холодной водой и спустя секунды возвращался в солдатский строй.
Избавившись от емкости с водой, Витя на мгновение остановился и стал разглядывать боевую колонну. Он с удивлением смотрел на бойцов, машинально сравнивая их с теми, кого ходил провожать на фронт после занятий в школе осенью сорок первого года. Он помнил тех крепкими мужчинами, сильными на вид, плечистыми. Шинели и ватники туго обтягивали их тела. Сейчас перед ним шли совсем худые, загорелые до черноты, в выгоревших и выцветших на солнце гимнастерках, покрытых слоем пыли и гари люди. Он видел перед собой совсем молодых людей, гораздо моложе тех, что шли через Мценск в сорок первом. Ему не верилось, что это были настоящие солдаты. Стереотип прошлого укоренился в нем. Сейчас на его глазах через деревню следовали те, что поражали своей худобой и молодостью. Талии солдат были затянуты на последние отверстия в брезентовых ремнях. Винтовки казались громоздкими, каски на головах смотрелись, словно округлые тазы.
Витя опустил глаза и взглянул на себя. Потом он прижал руки к животу, провел по бокам, ощущая пальцами выступающие ребра. Он начал понимать причину совершенно другого вида бойцов Красной армии.
– Им тоже есть нечего, – резюмировал он вполголоса, сказав это самому себе, и добавил: – Ничего не поделаешь – война!
Но больше всего удивило его наличие погон на плечах красноармейцев. Сын старшины Красной армии, он прекрасно помнил вид военной формы отца и его сослуживцев. Помнил диагоналевые галифе и петлицы на