— Не знаю, до этого ни разу не открывал, — признается Лекс. — Но написано живо.
— Они упрощают сложную природу чувств до уровня сказки. Встретились глазами — и всё, судьба. Это красиво, но далеко от реальности.
Саша устраивается на диване, кивком головы приглашая сесть рядом, чтобы забинтовать мне ногу, как обещал раньше:
— Я тоже не верю в любовь с первого взгляда. Но иногда достаточно пары сообщений, чтобы сильно увлечься. Иди ко мне, Оль.
Любовный роман лежит на подлокотнике дивана открытым, даже когда Саша ловко использует эластичный бинт, оборачивая его вокруг моей щиколотки.
Его пальцы тёплые, действия решительные. Я ловлю себя на том, что слежу за каждым движением, как заворожённая. Постепенно привыкая к тому, что и зачем он делает на моей территории.
Это иррационально, но я вручила ему своё доверие без особой опаски и условий. Как будто мои инстинкты на время вырубились.
— Когда язык Томаса опускается ниже, дразня, мучая и заставляя девушку терять контроль, она судорожно ищет опору... — выразительно зачитывает Саша. — Он тянет её к себе, а его жезл наполнен мощью, жаждущей выхода и ждущей момента, когда она примет его полностью.
Он закрепляет бинт и, не убирая руки, прижимает ладонь чуть выше щиколотки.
Мне горячо. Даже очень. Я чувствую себя не просто в безопасности, а под защитой, потому что все мои базовые потребности, кроме одной, закрыты.
— Кто-то правда называет член жезлом? — интересуюсь, поднимаясь с места и вставая коленями на мягкую обшивку дивана. — Покажи.
Потянувшись за книгой, я наклоняюсь ближе, чтобы рассмотреть текст — так близко, что чувствую, как мужское плечо касается моего живота.
Саша не отодвигается.
Между нами — сантиметр, может, меньше. Напряжение будто живое: тянется, извивается и ищет выход.
Я слышу его прерывистое дыхание — Лекс сосредоточенно вглядывается в моё лицо, а мои глаза мечутся по строчкам, почти не различая смысла. Поймать нить сюжета в этот момент просто невозможно.
— Там дальше самое интересное, — продолжает издеваться он. — Похоже, герои переходят к минету. И, похоже, я немного недооценил этот жанр.
— Наверное, я тоже.
Перехватив мою ладонь, Саша опускает её на свой пах. Я не успеваю ничего сказать — только издаю глухой, сдавленный стон, который срывается с губ, когда под пальцами ощущается твёрдость.
Ток проходит от ладони по всей руке, груди, ниже и глубже. Там, где и без того всё вибрирует.
Бёдра непроизвольно сжимаются. Я не двигаюсь, но внутренне — вспыхиваю.
Саша молча приспускает штаны, а заодно и боксёры.
Я опускаю взгляд — и пальцы сами тянутся вперёд: скользят по рельефной коже живота, цепляют мягкие волоски, обводят головку и контур напряженной длинны.
Член налитый и гладкий. Он... тяжело покачивается, пока я не обхватываю его ладонью и не трогаю выступающие вены. Вверх и вниз. Вниз и вверх.
На губах рождается ещё один тихий, сорвавшийся стон — и у меня, и у Саши.
— Решил похвастаться своим жезлом? — спрашиваю с усмешкой, опустив голову вниз и щекоча его лицо своими волосами.
Саша шумно выдыхает, чуть сдавливая моё бедро. Его кадык нервно дергается, а рука скользит по моему боку, задирая футболку и обнажая кожу — и его губы тут же касаются пупка. Там, где особенно щекотно.
— Я больше заинтересован в проверке, чем в похвале.
— А что с ним? Вроде все ок. По крайней мере, на ощупь.
Он целует меня точечно, как будто отмечает путь, как в любовном романе, который мы читали.
Каждый поцелуй рассыпает искры по всему телу. Во мне смешались похоть, нежность и почти болезненное желание раствориться в нём.
Это переплетение ощущений на миг парализует, но совсем ненадолго — на мою ладонь опускается крепкая мужская рука, задавая и ускоряя ритм.
На самом деле — у него отличный жезл. Великолепный. Идеальный. Из лёгких вылетает весь воздух, когда я оказываюсь на спине без джинсов, и единственное, о чём я думаю, глядя на нависающего на локтях Сашу, — чтобы он трахнул меня им как можно скорее.
Я царапаю его затылок, притягивая ближе. Жесткие губы жалят мои, и я не успеваю опомниться, как его язык уже сплетается с моим, смешивая дыхание и стирая мысли.
Пока я теряюсь в тягучих ощущениях, мужские руки сгибают мои ноги в коленях, приводя меня в положение, в котором я чувствую себя ещё более открытой и уязвимой.
— В такой позе будет нормально?
Вместо ответа — кивок. Я слишком на взводе, чтобы тратить силы на разговоры и вспомнить о том, что ещё недавно у меня была травма.
Саша качает бёдрами, входя в меня с тихим шипением. Раскачивается в ритме — от медленного, тягучего толчка до стремительного.
Захватывает мои запястья, поднимает их над головой и удерживает, обездвиживая.
Мои согнутые ноги упираются в его корпус, покрытый волосками. Я вздрагиваю и выгибаюсь навстречу, ощущая сладкие спазмы внизу живота, схлёстывающиеся с выплесками спермы внутри.
Этот секс заканчивается быстро — оргазм накрывает неожиданно, забирая в плен: руки, губы, взгляды и ускорившиеся толчки. Это не похоже на картинные сцены из любовных романов — это гораздо лучше. Как и всё, что между нами происходит.
29.
***
Саша приезжает ко мне домой почти каждый день всю неделю, пока я нахожусь на больничном.
Я не прошу — он просто приходит сам: с цветами, шоколадом или ягодами. Всегда с боевым настроем заниматься сексом — и это вызывает беспокоящую зависимость от его близости, харизмы и способности делать мне хорошо. Проблема в том, что мне это начинает нравиться… слишком сильно.
Столько секса в моей жизни, пожалуй, не было никогда. Горячего, неприличного и ненасытного секса. Быстро, вдохновенно. Взахлёб.
Гормоны бушуют, мозг отключается, а тело требует продолжения, даже когда сил уже нет.
А ещё никогда на моей кухне не пахло едой, приготовленной не моими руками. Тем более — мужскими. Тем более — такой вкусной. Некоторые блюда, как, например, фирменные макароны по-флотски, я вообще попробовала впервые.
После такого больничного возвращаться на работу, где у меня накопилось много дел, — сомнительное удовольствие. Нога не беспокоит, но после недели в почти курортном режиме организм явно протестует: энергии нет, энтузиазм испарился, и хочется только обратно забраться под одеяло и обо всем позабыть.
Меня ждёт судебное заседание по делу с особо упрямым адвокатом и отчёт, который срочно требуют уже несколько дней. Я доделываю его в пятницу вечером, одной рукой отвечая Саше, который припарковался на соседней улице рядом с популярной кофейней.
Я не знаю, как люди совмещают личную жизнь и работу, требующую полной отдачи, потому что у меня всё время создаётся ощущение, что где-то я не дотягиваю. Или не дотяну настоящие отношения, потому что вряд ли построенные на сексе, можно считать полноценными.
И я уже не говорю о дружбе и родителях: Карина давно зовёт пройтись по магазинам, а мама с папой приглашают на ужин — и, похоже, начинают обижаться после отказов.
Наивно было думать, что Ира долго удержит язык за зубами. Благодаря ей, они уже в курсе, что у меня появился мужчина. Теперь ждут либо знакомства, либо объяснений. А я сама не уверена, готова ли я к одному или другому.
— Привет! — здороваюсь с Сашей, прижимая к боку ноутбук. — Давно ждёшь?
— Не очень.
— Это хорошо.
Из-за запрета травматолога на каблуки я подхожу к Саше в непривычно плоских балетках и сразу ощущаю разницу в росте. Обычно каблуки спасали, а теперь я почти у него под подбородком.
Мне приходится забраться на заднее сиденье с ноутбуком, чтобы внести исправленную формулировку в отчёт и, наконец, отправить его начальству — пока они не начали звонить мне по сотому кругу.
Казалось бы, простая задача, но тянется бесконечно, потому что я всё время отвлекаюсь.
Саша в брюках и тёмно-синей рубашке с расстёгнутым воротом, его рука уверенно лежит на руле. Сконцентрированный, собранный, адски красивый. И почему-то именно в чётких движениях, прямой спине и взгляде, устремлённом на дорогу — есть что-то, от чего у меня плавится внимание.
Мы договорились поехать к нему. Не потому что так удобнее — просто захотелось сменить обстановку. Всё остальное будет как обычно: впереди вечер, который почти наверняка закончится сексом. Только теперь — в новом месте.
— Извини, мне осталось совсем чуть-чуть, — оправдываюсь, выглядывая в окно и прикидывая, что до нужного дома осталось проехать всего две улицы.
— Без проблем.
На заднем сиденье полно места, и я раскидываюсь, как будто еду на море, а не пытаюсь закрыть отчёт в последний момент.
Спина у окна, ноги вытянуты, ноутбук — на бёдрах. Рядом — сумка, провод, бутылка воды и очень чуткий, понимающий мужчина, от которого по телу разливается сладкий, тягучий сироп.
— Я бы забила, но, к сожалению, не могу.
— Тогда, я сделаю ещё один круг, — отвечает Саша.
— Меня хотят повысить, и это что-то вроде принципа — обойти конкурента любой ценой.
— Ты ответственная и трудолюбивая — у конкурентов просто нет шансов.
— Ты сейчас намекаешь, что я зануда? — тихо посмеиваюсь.
— Разве зануда — это не комплимент?
Я захлопываю крышку ноутбука и отворачиваюсь к окну, хотя краем глаза вижу, как взгляд в зеркале заднего вида пытается найти мой, чтобы пересечься.
— Оль...
— М-м?
— Ты обиделась?
— Нет.
Включив поворотник и перестроившись в крайний правый ряд, Саша, не отрываясь от дороги, тянется рукой назад и поглаживает моё колено. Тепло его ладони автоматически отключает малейшее раздражение.
— Скажи, как проф психолог, каким кажусь я, — предлагает он, предоставляя мне возможность отомстить. — Можешь не подбирать слов.
— Это как-то по-детски — давать сдачи.
— Ну и что.
Пряча улыбку, я поворачиваю голову. Его взгляд в зеркале — твёрдый и требовательный, но искренне раскаивающийся. Примирительный тон заставляет меня быстро сдаться, не успев даже толком начать сопротивление.