— Это Эди болтает там с Алекси Галанти? — рявкнул я, обращаясь к Джо Доннелли, встретившему меня у входа.
Я чуть не взорвался от злости. Я не возвращался сюда целых три недели. И каждый день переживал настоящие пытки, вспоминая Эди.
Ее лицо, решительное и напряженное, когда мы сидели за игровым столом в ночь нашего знакомства. Ее губы, дрожащие, но податливые, когда я целовал ее при свете луны. Ее грудь, полную и зовущую, в том крохотном купальнике. Ее руки, нежные и уверенные, когда мы танцевали вместе в наш последний вечер. Ее глаза, два зеленых океана, блестевшие от слез, когда я вынудил ее смириться с реальностью того, кем я был на самом деле и как мало мог ей предложить.
Все эти воспоминания обрушились на меня, когда я смотрел на нее, словно изголодавшийся человек, и чувствовал, что готов взорваться в любую секунду. Эти воспоминания не давали мне покоя по ночам и утром, когда я просыпался опустошенный и сходивший с ума от неутоленного желания. Именно они стали причиной моего незапланированного возвращения в Монако. Потому что прошло три недели, пока я пытался забыть ее, но я так и не смог. И вот что я вижу.
Женщина, которой я открыл радости плотских наслаждений, смотрит на другого мужчину точно так же, как однажды смотрела на меня.
— Да, Эди сегодня заправляет игрой клуба миллионеров; Алекси — один из игроков.
Я почти не слышал своего друга.
Почему она так улыбается Алекси? Может, между ними что‑то есть? Ну почему я не прислушался к своему внутреннему голосу и не вернулся пораньше. Она была невинной, а я бросил ее в океан, кишащий акулами. Мой друг — или, скорее, мой бывший друг — был среди них самой прожорливой и беспощадной.
— Кстати, рад тебя видеть. Мы ждали тебя не раньше следующей недели.
— Мои планы изменились, — бросил я и снова повернулся, уставившись на женщину, которая занимала все мои мысли. Мне до чертиков не нравилось, что Алекси стоял к ней слишком близко. Еще мне не нравился низкий вырез ее платья, в котором этот кретин наверняка мог видеть ее пупок.
— Данте, возьми себя в руки. — Джо щелкнул пальцами у меня перед глазами.
— Что?
— Ты смотришь на нее так, словно готов проглотить ее.
Но так оно и было.
Я облизал пересохшие губы, стараясь не обращать внимания, как кровь устремилась к низу моего живота.
— Алекси не должен так нависать над ней. Она работает здесь.
— Я знаю. Но как насчет тебя?
— Ты о чем?
— Ты прекрасно понял, что я имел в виду, — парировал Джо, разозлив меня еще больше. Он был моим другом, наверное, самым лучшим. Мы дружили с самого детства. Но даже он не позволял себе говорить со мной подобным образом. Но я не успел высказаться ему, потому что он оборвал меня на полуслове. — Ты звонил мне каждый день, чтобы узнать, как она. А теперь ты здесь, а должен был находиться в Париже. Что, черт подери, происходит между вами? Мне казалось, что ты порвал с ней.
— Алекси заигрывает с моей сотрудницей, а я не должен сердиться по этому поводу? — вскинулся я, не сводя глаз с Эди.
Черт, я скучал по ней, по ее запаху, по тому, как она прижималась ко мне во сне. Когда уляжется эта страсть? Почему я не мог справиться с ней? И почему, когда я снова увидел Эди, воспоминания о ней начали причинять мне еще худшую боль, а не наоборот, как я надеялся?
— Алекси флиртует со всеми подряд, — тоже повысил голос Джо. — И раньше тебя это не волновало.
Мы начали привлекать внимание окружающих. Но когда Алекси заправил завиток за ушко Эди, а она улыбнулась ему той милой улыбкой, которая раньше предназначалась одному мне, меня охватила ярость. Та самая ярость, которая разбушевалась во мне после слов, брошенных ею на прощание.
«Я обязательно воспользуюсь твоими уроками, как доставить удовольствие мужчине, когда у меня появится новый любовник».
С тех пор эти слова мучили меня каждую ночь. Но я держал расстояние, решительно настроившись не поддаваться своим желаниям и сводившей с ума ревности.
Я допустил огромную ошибку.
— Ублюдок! — заревел я, и в мою сторону повернулись несколько человек.
— Данте, подожди! — Джо хотел схватить меня за руку, но я вырвался и шагнул в толпу.
Все закончится прямо здесь и сейчас. Эди должна держаться подальше от таких парней, как Алекси Галанти. Она была слишком неискушенная и наивная. И о чем я только думал, когда предлагал ей работу, на которой она будет вынуждена сталкиваться с такими мерзавцами, как он? Она нуждалась в моей защите, сейчас даже больше, чем когда‑либо. Даже если мы не были вместе, я считал себя обязанным защищать ее.
Эди словно почувствовала мое присутствие и повернулась в мою сторону. Ее изумрудные глаза, которые всегда пленяли меня, встретились с моими, и повергли в волнение.
— Данте? — Мое имя слетело с ее покрытых блеском губ, и я услышал его своим сердцем.
— Галанти, тебя сюда больше не пустят, — гаркнул я Алекси и, оттолкнув его, схватил Эди за руку и потащил ее за собой в кабинку охраны в другом конце казино. В моих цепких пальцах ее кожа казалась такой нежной и такой хрупкой. Эди чуть напряглась, и я слегка ослабил хватку, боясь причинить ей боль, но продолжал крепко держать ее, потому что не хотел отпускать.
Алекси выкрикнул нам вслед что‑то насмешливое или обидное — я не разобрал, потому что не видел и не слышал никого, кроме Эди.
— Почему ты здесь? — смущенно и в то же время с вызовом спросила она, но не стала вырываться. — Я сделала что‑то не так?
— Нам нужно поговорить, — ответил я и, повернувшись к трем парням, сидевшим в кабинке охраны, громко рявкнул: — Оставьте нас.
Когда они выскочили из помещения, оставив нас вдвоем, я ногой захлопнул за ними дверь и только тогда отпустил руку Эди. Я смотрел на это прекрасное лицо, освещенное светом мониторов, и не мог налюбоваться ею. Волосы Эди были собраны в высокую прическу, но несколько прядок ласкали ее шею. Ее полная грудь судорожно вздымалась в откровенном вырезе платья, которое и платьем‑то не назовешь. Мне отчаянно хотелось уткнуться лицом в ее шею и вдохнуть сладкий аромат ее кожи, насладиться ее вкусом, лизнув кончиком языка ее ключицу, а потом сорвать с нее платье, чтобы освободить эти спелые, наливные груди, обхватить ее соски своими зубами и…
«Данте, ради всего святого, держи себя в руках!»
Я покачал головой, пытаясь развеять эротический туман, в который погружался, стоило мне оказаться рядом с ней. Я приехал сюда не ради того, чтобы утолить свой голод. Я здесь для того, чтобы защитить ее от таких парней, как Алекси Галанти… И я сам.
— Ты спишь с ним? — хрипло выдавил я. Я отказался от нее, чтобы спасти от самого себя. И ее тут же соблазнил другой мужчина, такой же пресытившийся и циничный, как я. Если не хуже.
Мне следовало проверить, как у нее дела, лично. Я предложил ей эту работу, чтобы присматривать за ней, а потом бросил ее одну. Какой же я кретин.
Но теперь я здесь и никуда не уйду, пока она не поймет, что я сделаю все, чтобы защитить ее. Даже если мне придется защищать ее от ее собственной наивности.
— Потому что он не достоин тебя, bella. Так же, как и я.
Она молча смотрела на меня, а на ее лице играл едва заметный румянец, говоривший о ее неискушенности. Может, Эди считала себя опытной из‑за того, что произошло между нами, но она ошибалась. Она была слишком доверчивой, слишком бесхитростной, слишком идеалистичной, чтобы понять, как устроены мужчины.
— Ответь мне, bella, — потребовал я, коснувшись ладонью ее щеки. И когда она отпрянула, мне показалось, что мое сердце пронзили острым кинжалом. — Ты спишь с Алекси?
Глава 19
— Почему ты спрашиваешь? — прошептала я, пытаясь сдержать эмоции, которые грозили заново уничтожить меня.
Я вся встрепенулась, когда увидела его, но потом мои восторженные чувства сменились острой болью, которую он причинил мне.
Теперь я стояла перед ним, совершенно сбитая с толку, и пыталась понять, что происходит. Данте выглядел как сумасшедший, с тяжело вздымающейся грудью и безумным блеском в глазах.
В моей голове кружилось бессчетное количество вопросов по поводу того, что он здесь делал, почему вел себя подобным образом и при чем тут мистер Галанти, но единственным, за который я смогла ухватиться, был тот, который я задавала себе тысячу раз с тех пор, как мы расстались.
Как он мог смотреть на меня с такой тоской, когда с такой легкостью отвергнул меня? Мне понадобилось целых три недели, чтобы убедить себя, что мы расстались не по моей вине. Мне не следовало начинать разговор о его матери, но я не хотела огорчать его. Может, сказанное мною было неуместным, но оно исходило из любви к нему.
— Алекси соблазнил тебя? — Голос Данте вдруг стал на удивление уверенным для человека, который до этого нес околесицу. — Если так, я убью его.
— Хватит, — через силу выдавила я, — хватит спрашивать меня о мистере Галанти. Ты с ума сошел?
— Мистер Галанти? Не Алекси. Слава тебе, Гос поди, — облегченно рассмеялся он. — Значит, ты не спала с ним.
Его глаза опасно зажглись, когда он поднял руку и коснулся пальцем пульсирующей жилки на моей ключице.
— Это чудесная новость, bella. Я горжусь тобой.
Мне стало жарко, и желание принять его ласки, похвалу и покровительство стало почти что невыносимым. Разве не об этом я мечтала с того самого вечера, как мы расстались? Что он вернется и скажет, что я по‑прежнему дорога для него и что он хочет, чтобы мы снова были вместе. И что он не собирался причинять мне столько боли. Но ярость, закипавшая во мне, оказалась сильнее возбуждения. Когда Данте давал мне отставку, он вел себя грубо и неоправданно жестоко, и теперь мне отчаянно захотелось причинить ему такую же боль. Я резко ударила его по руке, достаточно сильно, чтобы он охнул.
— Не прикасайся ко мне! — завопила я. — Как ты смеешь спрашивать меня о моей личной жизни? Ты… — Я так разозлилась, что не могла говорить. — У тебя нет никакого права.