— Кстати, по закону мне уже должно было прийти уведомление с датой суда. Вообще, признаюсь, меня тревожит и поведение Кости и моя встреча с Мегерой у Льва Ильича. Нужно как–то проверить не отозвал ли он заявление! Алина!
— Что? Я не знаю, давай погуглим.
— Алина! Я поняла! Я упустила из виду один важный момент. Мегера–то до сих пор думает, что Лев Ильич Игнатьев — отец Даниэля! О результатах теста ей–то никто не отчитывался!
— Она наверняка заставила Костика отозвать заявление или и вовсе не подавать его. Потому он и припёрся к тебе тогда пьяный. Костя ведь почти не пьёт, — поддержала идею Алина.
— Да! И опека — сто процентов её рук дело. Она хочет, пока мы с Костей не развелись, быстренько забрать Данечку себе. Или Костику.
— Но ведь есть тест ДНК. Как они могут его забрать?
— Они сделают вид, что его не было, — произнесла я спокойно. Паззл в голове окончательно сложился. — Сейчас у них всё выглядит красиво и гладко. Они получают опеку над Даней, лишают меня родительских прав, чтобы я никак не могла влиять на его жизнь, а потом связываются с Игнатьевым, выбивают миллионные алименты на сына или и вовсе продают его с концами. Уж не знаю, на что способна больная фамилия Мегеры Геннадьевны.
— Она Дьявол.
— Ну что ты, Алина. Святая женщина! — пародируя голос Кости, произнесла я. (27903)
Взгляд устремился вдаль. Теперь, когда я знаю, кто стоит в эпицентре ситуации с опекой, даже дышится легче.
— Нам нужно срочно найти отца ребёнка, Лиза. Иначе по закону Даня так и останется ребёнком Костика.
— Кто там у нас следующий?
Глава 26
Время до вечера мы с Алиной использовали максимально эффективно. Отгенералили всю квартиру, спрятали чулки и развратное кружевное бельё. Здесь, конечно, не обошлось без закатывания глаз, но решили, что лучше перебдеть, чем недобдеть. От продуктов полки холодильника в прямом смысле ломились — спасибо Максу, он выполнил свою часть работы по воскрешению моей репутации ещё вчера. Для закрепления эффекта решили ещё прогуляться в парке, наделать красивых фото и выложить во все социальные сети.
— Лишним не будет! — важно заявила сестра.
На природе настроение улучшилось без допинга. Мы болтали, смеялись, дошли до парка и расстелили тёплый плед на земле под раскидистым дубом. Данечка с удовольствием по нему ползал, уплетал пюре из полюбившегося ему кабачка и радостно делился эмоциями, улыбаясь во весь рот и лопоча что–то невероятно милое.
Все тревоги и горести были временно позабыты и мы втроём искренне наслаждались погодой, природой и обществом друг друга.
— До чего хорошо! — выдохнула Алинка от полноты чувств.
— Да, — протянула я.
— Агу, — согласился Данечка и ухватил меня за палец.
Пока я приговаривала, до чего мой сыночек силён и умён, сестра хихикала, а затем резко прервала наши милования с Данькой.
— Лиза, мне кажется, это к тебе.
Я подняла голову. На асфальтированной дорожке в пяти метрах от нас стояла эффектная молодая женщина, в стильном наряде, на каблуках и с коляской дорогостоящего бренда. И в упор смотрела на меня.
— Вы мне? — спросила я на очередной её кивок. У неё что, губы так надуты, что плохо открываются?
— Странно, — сказала Алине и поднялась.
С высоченными и острыми как стилет шпильками незнакомки по траве, конечно, не походишь. То ли дело я. Удобные джинсы и кеды. Бегай где угодно, носи на руках сына, танцуй, кружись.
— Добрый вечер, — поздоровалась первой.
— Здравствуйте, — отозвалась та, подтвердив, что нынешняя мода на излишне пухлые губы дара речи не лишает. — Вы ведь Лиза, да?
— Да. Мы знакомы?
— Нет, лично не знакомы. Ой, извините, я не представилась. Инна. Я хотела с вами поговорить. Вы не против прогуляться?
— Я здесь с ребёнком, поэтому извините, нет. Что вы хотели? — поторопила я девушку.
Грешным делом ещё подумала, что девица с ребёнком — пособница опеки, так что мне лучше быть рядом с сыном. Мало ли, на что те способны. Лучше перестраховаться сто тысяч раз.
Взгляда не спущу с Дани и Алины!
Встала так, чтобы мои дорогие и родные оставались в поле зрения во время разговора.
— У меня деликатный разговор, — попробовала убедить меня модная дама.
— А у меня маленький ребёнок ползает по пледу и норовит наесться земли и травы, — парировала я.
— Ладно. К этому разговору всё равно не подготовиться.
— Ну так и начинайте! — Я кивнула ей и тут же вернулась взглядом к полянке. Однако следующая фраза заставила меня развернуться к незнакомке всем телом.
— Лиза, я прошу вас: порвите с Демьяном!
— Что?!
— Он… дело в том, что…
— Кто вы такая?
Женщина посмотрела на сына, заботливо поправила ему одеяльце. Я поневоле тоже покосилась на малыша. Темноволосый и смугленький, видимо, она много времени проводит с сыном на свежем воздухе.
«Темноволосый и смугленький как Демьян», — болью отдалось в сердце.
— Я супруга Демьяна.
Еще недавно мой мир, бережено склеенный по кусочкам после предательства Кости разбился сейчас на множества мелких осколков, острыми гранями боль впивающимися в меня. На мгновение я оглохла и видела перед собой лишь непроглядную тьму. Моргнула, выпустив жгущие глаза слезы и отвернулась, чтобы не показывать дорожки соленой влаги, струящиеся по щекам.
Вот тебе и идеальный мужчина! Разбросанные по квартире носки и неумение готовить — совсем не самые страшные его тайны.
— Из–за вас он бросил нас с Ванечкой.
— Бросил? — переспросила я в надежде переварить эту мысль и осознать.
— Да. Мы уже два года вместе. Были вместе. До вашего появления в его жизни. Я очень, очень вас прошу, пожалуйста! Вы ведь тоже мать! Вы должны меня понять! — женщина прижала руки к груди. — Я не могу без него!
— Я… я должна поговорить с Демьяном.
Все это походило на злой розыгрыш. Может кто–то решил пошутить или Мерера Генадьевна подослала актрису, чтобы деморализовать меня.
— Умоляю! Не надо! Пусть это останется между нами.
— Извините, девушка, я выслушаю сперва его, затем приму решение.
Развернулась и на деревянных ногах пошла к сестре и сыну. Опустилась на плед, Алинка втиснула в мои заледеневшие от ужаса пальцы пластиковую чашку с горячим облепиховым чаем.
— Что случилось? Кто это?
Рассеяно посмотрела на сестру, с трудом осознавая что недавний разговор произошел наяву, а не приснился в ночном кошмаре.
— Жена Демьяна, кажется, — заторможено ответила я.
— Кажется?
— Может, девушка. Она не уточнила, только сказала, что они два года вместе и её зовут Инна. А ребёнок–то Данькиного возраста, вот почему Демьян так уверенно с ним общался. — Я тяжело и громко вздохнула. — Вот и сказочке конец.
— Ничего не конец! А ну, не кисни! Демьян — хороший мужик! Не может он быть совсем негодяем. Давай сперва разберёмся. Сейчас столько ушлых девиц! Может, это и не его ребёнок вовсе. И не девушка она ему никакая, — попыталась поддержать меня Алина, но безуспешно.
В это время из сумочки раздалась телефонная трель, я взяла трубку и посмотрела на экран.
— Демьян, — прошептала я, сжимая смартфон.
— Ты не горячись, — напутствовала меня Алинка. — Поговори нормально, уверена, он все объяснит.
— Привет милая, — раздался из динамика мужскойголос.
— Привет Демьян, — тихо произнесла я.
— Вы где? Я звонил в дверь, там никого.
— Мы…гуляем, сейчас будем.
— Отлично.
Он отключился, а я подняла глаза на сестру.
— Пошли домой? — спросила она, вскакивая на ноги.
Мы собрали вещи и вернулись. Еще на подходе к подъезду я увидела Власова. Он стоял возле лавочки в окружении команды местных сплетниц. Пожилые дамы обычно не слишком приветливые сегодня были явно в хорошем расположении духа. Они заливисто смеялись, а при нашем появлении даже не скривились как обычно.
— Добрый вечер, — поздоровался он, обаятельно улыбаясь и протягивая мне букет цветов.
Я остановилась, но цветы не взяла.
— Алина? — обернулся он к моей сестре. Та, поколебавшись, забрала букет и Даньку, оставив мне пустую коляску, и убежала.
— Давай я помогу, — тут же ухватил её Демьян и понёс в подъезд. Я придержала дверь, но выдавить из себя не могла ни слова ни полслова.
— Лиза, что–то случилось? — спросил мужчина, поднимаясь за мной на этаж.
У двери домой я обернулась. И вовсе не за тем, чтобы предложить ему войти.
— Ты бросил Инну ради меня?
Он удивился. По–настоящему удивился. Но не соврал.
— Ну, в какой–то мере, — ответил он.
Я подняла взгляд к его лицу. Упрямо сжатые губы, чётко очерченные скулы. Сжимает недовольно зубы. Конечно, неприятно, когда тебя раскрывают.
— Извини, Демьян, я так не могу. На чужом несчастье своего счастья не построишь. Это не то, с чем я могу смириться, — выдохнула ему в лицо и открыла дверь.
Бросила полный надежды взгляд. Ну же! Скажи хоть что–нибудь! Останови меня! Заверь, что это какая–то ошибка! Нелепое стечение обстоятельств! Дурная шутка!
Но он молчал, не отрывая от меня странного взгляда.
— Прости, — шепнула я, скрываясь за дверью.
— Прости, — кажется, ответил мне он.
Из спальни доносилось воркование Алины и агуканье Данечки. За спиной, через тонкую дверь, стихал звук шагов. Когда хлопнула подъездная дверь я закрыла глаза. Но и из–под плотно сомкнутых век сочилась предательская влага.
Моё сердце разбито. Растоптано. Уничтожено.
Мне не было так больно в кафе, когда Костя положил передо мной тест ДНК и предъявил обвинения.
Мне не было так страшно и одиноко, даже когда я оказалась один на один с пустым голубым небом, за которое невозможно ухватиться, делая шаг из кабины самолёта, прыгая с парашютом.
Мне не было так обидно… никогда! Нигде! Ни при каких обстоятельствах!
Всхлипывая, уползла в ванную, закрылась там и спряталась за шторкой душа, пустила воду. Не знаю, что быстрее наполнило ванну, то ли водопроводная вода, то ли водопад моих слёз. Они капали и капали без остановки. Огромные, тяжёлые, тёплые. Но почему–то совсем не приносящие успокоения, облегчения.