— Нет, — уверенно ответил он и замолчал на несколько секунд, раздумывая, стоит ли продолжать. — Но ты же знаешь, у меня есть правило: ни один полицейский не бывал у меня дома.
— Неправда, я была, — Лена попыталась разрядить напряженную обстановку, но подойти ближе не решилась. Их по-прежнему разделял целый шаг.
— Ты исключение из всех правил…
Они знакомились заново, постепенно нащупывали ту самую нить, связывающую их друг с другом, и очень боялись, что она уже порвалась.
Его слова и мягкая улыбка немного успокоили, но пауза затянулась. Так и не дождавшись от него никаких действий, Елена взяла инициативу в свои руки.
— Тогда, может, обнимешь хотя бы?
Казалось, очевиднее вещи не существовало, только до Хабарова это поздно дошло. Осознав, как сильно сглупил, он мгновенно сделал шаг вперед и притянул ее к себе.
Долгожданные объятия, нежные и в то же время такие крепкие, окончательно разрушили возникший между ними барьер, обнажили истинные чувства. Ударная волна выбросила обоих из реальности. Они насыщались друг другом и восполняли недостаток тепла за все время расставания.
— Настоящий полковник и весь мой, — Алексей потерся носом о гладкую кожу щеки. До сих пор не мог поверить, что это происходит с ним, что он наконец имеет возможность прикасаться к самой желанной женщине. Обхватил ладонями ее лицо и нетерпеливо припал к приоткрытым губам. Целовал мягко, но требовательно, вновь утверждая свою единоличную власть над ней.
Лена безропотно принимала это и не сопротивлялась — в данный момент она целиком и полностью принадлежала ему, искала в нем спасение от собственных мыслей, чувствовала, как согревается душа, замерзшая от промозглого ветра разлуки, и жизнь обретает смысл. Ради одного такого момента стоило ждать. Она была счастлива здесь и сейчас, и думать о том, что произойдет через секунду или две, не хотелось совершенно.
— Пойдем в дом, уже поздно, — Леша первым нашел в себе силы прервать это безумие и отстранился.
Размякшая от жарких влажных поцелуев, Зимина не сразу пришла в себя, и он воспользовался ее замешательством — приобнял за талию и повел за собой.
Юля встретила их у порога. В воздухе приятно пахло свежеприготовленной едой.
— Пап, ну чего вы как долго?
— Ты голодная?
— Угу.
— Тогда мой руки, сейчас кушать будем.
Нескольких секунд было достаточно, чтобы Лена пришла в себя.
— Давай телефон, и я поеду.
Серьезный холодный тон обжег спину. Хабаров развернулся к ней лицом и, придав голосу уверенности, сказал:
— Ну уж нет, сначала поужинаем.
Он предвидел такой исход событий и намеревался всеми силами предотвратить его.
— Леш, мы с тобой оба все понимаем, — устало выдохнула Зимина и тут же почувствовала подкативший к горлу ком. — Зачем усложнять?
— Лен, я хочу побыть с тобой. Когда мы еще увидимся…
— Никогда, — на автомате ответила она. Жестко, но честно. Не хотела произносить это вслух, все вышло как-то само собой.
— Ленуль, пожалуйста…
Алексей взял ее за руку и вкрадчиво заглянул в глаза.
Столько надежды и немой мольбы, что Лена не выдержала их натиск, они поглощали ее. Противостояние было бессмысленно.
— Хорошо. Я останусь на ужин…
Уголки губ дрогнули в улыбке — у него получилось оттянуть неизбежный момент расставания. Хотя бы на пару часов.
— Телефон, — напомнила она и выдернула руку.
Эта ситуация больно била по самолюбию, он должен был быть мужчиной, защищать ее, но не мог, вместо этого только доставлял кучу проблем. Ощущение собственного бессилия перед обстоятельствами напрягало и угнетало.
— Лен, может, не стоит? Ты же понимаешь, я не смогу вернуться. Зачем тебе подставляться?
Хабаров знал наверняка: даже когда все закончится, дорога в Россию будет закрыта. В противном случае его постигнет та же участь, что и партнера по бизнесу, который предложил открыть «Золотую рыбку». Алексей должен был уехать с дочкой в безопасное место и разорвать связь с Еленой, чтобы в случае чего никакие нити не привели к ней. Объяснять это не имело смысла, она и так все прекрасно понимала.
— Телефон, — Зимина намеренно проигнорировала вопрос. Не хотела даже вдумываться в его суть. Ее совсем не волновало, чем все это может обернуться, только бы спасти ему жизнь.
Леша мгновенно понял, что спорить бесполезно — взгляд, полный решимости, обезоруживал. Молча достал из ящика комода заранее приготовленные телефон и толстую папку.
— Держи, может пригодиться.
— Что это?
— Очень важные бумаги. Ты сама все поймешь.
— Хорошо, — Лена еле заметно кивнула и направилась к выходу, но он остановил ее, поймав за запястье.
— Ты куда?
— В машину отнесу и вернусь.
Хабаров подозрительно посмотрел на нее.
— Леш, я же обещала.
Шумно выдохнул и разжал руку — так сильно боялся ее потерять, что перестал отдавать себе отчет в своих действиях.
— Прости…
Как только за Леной закрылась дверь, из ванной прибежала Юля и вытянула руки вперед.
— Пап, я помыла, чисто?
Алексей опустился на корточки, поднес к лицу вкусно пахнувшие мылом ладошки и поцеловал их.
— Чисто.
Девочка звонко рассмеялась и обняла отца за шею.
— Я так тебя люблю, — он готов был отдать все за одну лишь ее улыбку.
— И я тебя, сильно-пресильно!
Московская область. БО «Васильки»
Громов вернулся на базу, когда уже стемнело. Отдав охраннику ключи, попросил отправить ребят забрать застрявшую машину, а сам прямиком направился в бар. Он был совершенно опустошен и раздавлен. Сил не осталось ни физических, ни моральных, только острое желание напиться и забыть обо всем, не ощущать эту безумную боль, что раздирала сердце на части.
Тимур понимал, что это не выход и вряд ли как-то ему поможет, но просто не мог по-другому, ему жизненно необходимо было притупить свои страдания. Выбор пал на водку — старый проверенный друг, она жесткая и капризная, зато действует безотказно, из ее лап сознанию не выбраться на волю до самого утра. Взяв несколько бутылок, он ушел к себе в комнату и заперся изнутри — не хотел никого видеть и ни с кем разговаривать.
Скинул с себя грязные, промокшие насквозь вещи и надел чистые. Затем налил себе стакан до краев и залпом осушил его содержимое, даже не поморщившись. Он не чувствовал, как водка обжигает горло, — душевные страдания затмевали все.
Взгляд невольно скользнул по камере. Тим лишь горько усмехнулся, теперь ему стало абсолютно все равно, что с ним будет. Выпив второй бокал, он прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Организм был настолько измотан, что опьянение наступило довольно быстро. Он не любил это состояние, но сейчас искал в нем свое спасение. Как ни пытался не думать об Ирине, ничего не получалось, — картинки помимо воли возникали в уставшем мозгу и мучили его, раз за разом напоминая, чего он лишился.
Гордая и неприступная, Романова сражалась с ним до последнего, но все же сдалась на милость. Она любила его горячо и преданно, доверяла безгранично, и он обязан был защитить ее, но не сумел.
Обнаженная душа металась, как птица в клетке, больно ударялась о ребра, вырывалась на волю. Новая волна отчаяния накатила внезапно, стянув все внутренности тугим узлом. Поддавшись порыву, Громов замахнулся и запустил стакан в стену, в ту же секунду звон бьющегося стекла разрезал тишину комнаты. Он ухмыльнулся: его жизнь так же, как этот стакан, разбилась на тысячи осколков, — их можно собрать в кучу, но склеить уже не получится.
Взяв со стола бутылку, Тимур принялся пить из горла, заливая свои страдания сорокоградусной анестезией. Сознание постепенно затуманивалось, он потерял ориентацию в пространстве и вскоре отключился, так и не получив желаемого облегчения.
Московская область. Сергиево-Посадский район
Вернувшись, Лена помогла Леше накрыть на стол, и они всей семьей сели ужинать.
— Я взял билеты, — нарушил он повисшую в воздухе тишину.
Зимина невольно вздрогнула, но не от неожиданности, а от страха. Она знала, что Хабаров должен уехать, более того, сама его об этом просила, но представлять, как взлетает самолет, было невыносимо тяжело. Переживать проблему в себе всегда проще, чем говорить о ней вслух. Казалось, вот он, рядом с ней, согревает одним лишь присутствием, а через несколько часов все рухнет.
— Куда, пап? — поинтересовалась Юля, активно зачерпывая ложкой картофельное пюре.
— Мы с тобой завтра улетаем в Испанию, — пояснил ей Алексей и обратился к Елене. — Я уже забронировал виллу недалеко от Валенсии.
— Лена, а ты с нами поедешь?
— Нет, — отрезала она и опустила глаза.
— Жаль, — грустно вздохнула девочка, подперев голову рукой. Аппетит у нее резко пропал. — А когда мы теперь увидимся?
— Солнышко, я не знаю. Много работы, — Зимина не хотела давать ложную надежду на скорую встречу, но и сказать ребенку правду не нашла в себе смелости.
— Может, правда, бросишь все и с нами? — Хабаров осознавал всю абсурдность своего вопроса, но не мог его не задать.
— Леш…
— Я понял.
— Юляш, ты доела? — Лена намеревалась выйти из-за стола, чтобы как можно скорее покинуть этот дом. Боль в груди нарастала, терпеть ее становилось все сложнее.
— Угу.
— Пойдем спать, время много.
— А сказку расскажешь?
— Ну конечно.
Юля отодвинула тарелку и, спрыгнув со стула, отправилась в свою комнату.
Уже через двадцать минут она сладко сопела, прижимая к себе большого игрушечного зайца. Елена любовалась ею и невесомо гладила по спине. Глухая тоска защемила сердце — она так привязалась к этой девочке, искренне полюбила ее и теперь не знала, как оборвать эту ментальную связь.
Зажмурив глаза, чтобы не расплакаться, слегка сжала маленькое плечико и быстро вышла из комнаты.
— Спит? — спросил Алексей, когда она спустилась на кухню, и, получив утвердительный ответ, направился к ней.
— Вот теперь мне точно пора, — Лена инстинктивно сделала шаг назад и уже хотела незаметно прошмыгнуть к двери, но не успела.