Хастлеры вошли в камеру и остановились около стены. Тим узнал их сразу — сам лично отбирал претендентов для развлечений клиентов базы. Внезапная догадка пронзила сознание. Он дернулся, как от удара током, и выразительно посмотрел на управляющего.
Перехватив его взгляд, Адольф зловеще рассмеялся:
— Расслабься и получай удовольствие.
— Ты охерел, что ль?
— Что такое? Даю тебе последний шанс рассказать мне все, иначе сам понимаешь…
— Нет.
Тимур собственноручно подписал себе смертный приговор. Не для того держался столько дней, чтобы сдаться в самом конце. Он прекрасно осознавал, что его изнасилуют в любом случае, даже если сейчас все расскажет, Бушин ни за что не прекратит этот спектакль, слишком жаждет извращений. Выхода не было — оставалось молиться о смерти.
— Приступайте.
Но мужчины не спешили начинать. Собравшись в кучу, опасливо посматривали то на Тимура, то на Адольфа. Участвовать во всем этом не хотелось никому.
— В чем дело? — раздраженно прорычал управляющий.
— Мы не можем так…
Он глубоко вздохнул: подобное проявление непослушания не стало неожиданностью. Отставив бокал на стол, достал из кармана пистолет и, передернув затвор, просто положил его рядом.
Молодые люди поняли все без слов. Испугались, решили не спорить и обступили Тимура. Один даже попытался снять с него разорванную на спине футболку.
— Не трогайте меня! — прохрипел Громов, уже ни на что не надеясь. Мерзкие прикосновения грязных рук оставляли на теле кислотные ожоги.
— Адольф Михалыч, у нас проблемы, — раздался взволнованный голос из рации.
Бушин нахмурился.
— Что случилось?
— Посторонние люди на территории.
— Что? Какие еще люди? — тень тревоги пробежала по его лицу, но он остался предельно спокойным.
— Мусора, ше… — фраза оборвалась на середине.
— Вы там обкурились, что ли? — зло процедил Адольф, но больше ему никто не ответил.
— Конец тебе, — не сдержался Тим и рассмеялся.
Мужчины в панике отступили, так и не посмев ничего сделать. Власть стремительно менялась, и слушаться Бушина в таких обстоятельствах было крайне неразумно.
Сохраняя ледяное спокойствие, он неспешно встал, залпом допил коньяк и, взяв со стола, пистолет направил его на Громова.
— Поквитаемся?
Он успел только нервно сглотнуть. Громкий выстрел эхом разнесся по подвалу. Правый бок обожгла острая боль.
— Косой, — скривившись, прошептал Тимур.
Гитлер усмехнулся и подошел ближе. Взял его за волосы, вынудив посмотреть в глаза, и пояснил:
— Если б я попал куда надо, ты бы сразу сдох, а так мучайся, истекая кровью, и наслаждайся моим подарком.
Брезгливо поморщившись, он отпустил Громова и поспешил покинуть подвал.
Московская область. БО «Васильки»
Задолго до сбора гостей машины СОБРа окружили базу отдыха «Васильки». Бойцы расположились согласно схеме — в местах, не доступных для объективов камер — и ждали команды.
Дымов и Зимина подъехали чуть позже и остановились под раскидистым деревом, неподалеку от главных ворот. В последний раз пробежались по плану и проверили готовность сотрудников.
Обстановка накалялась с каждой секундой все сильнее. Воздух разряжался, словно напоминая, о том, какое важное мероприятие предстоит. Несколько месяцев тяжелой кропотливой работы наконец могли дать свои плоды. Оставалось сделать лишь один шаг. Решающий шаг.
— Сколько осталось? — Елена нервно покосилась на Стаса.
— Десять минут, — спокойно ответил тот.
— Неужели все закончится?
Она сама не верила в свои слова. Казалось, дело о «Золотой рыбке» будет продолжаться вечность. События последних дней поглотили настолько, что некогда было даже поднять головы, не то что философствовать.
Дымов, полностью сосредоточенный на деле, толком не расслышал ее вопрос — еще раз мысленно прогонял каждый свой шаг.
— Слушай меня внимательно. Сейчас я с ребятами пойду внутрь, а ты останешься в машине.
Пришло время наконец сказать правду. Он знал, что Зимина будет сопротивляться, и, решив избежать споров, просто поставил ее перед фактом.
— Но… — попыталась возразить она, однако Стас резко перебил ее.
— Вот ключи и рация.
— Дымов, мы так не договаривались! Я начальник след…
— Я командую изнутри, ты рулишь снаружи.
Он переживал не столько за результат, сколько за ее жизнь, просто не мог позволить ей войти в здание, подвергнуть себя такой опасности. Елена являлась, в первую очередь, следователем, хорошим, толковым, но опыта в подобных мероприятиях у нее было не много. Все ее тщательно скрываемые качества — чувствительность, импульсивность — в такой стрессовой ситуации дали бы о себе знать. И закончиться для нее это могло бы трагично. Как, в общем-то, и для него самого. Но Стас давно все просчитал и осознанно шел на риск.
— Если со мной что-то случится, ты должна будешь довести операцию до конца. Поняла меня?
Зимина явно напряглась. Она, наоборот, старалась не думать о плохом и искренне надеялась на благоприятный исход. Но раз даже Дымов в этом сомневался…
— Стас…
— Давай вот только без соплей, — отмахнулся он, заметив, как застыли слезы в ее глазах.
— Удачи, — тихо произнесла Лена и обняла его за шею. Не хотела допускать и мысли о том, что он может погибнуть, но инстинктивно прощалась с ним. Сама не знала на сколько — на час или навсегда…
Стас тяжело выдохнул и, прижав ее к себе, погладил по волосам. Всего несколько секунд, таких важных и нужных.
— Начинаем, — скомандовал он в рацию и вышел из машины.
Московская область. БО «Васильки»
Бушин быстрым шагом направлялся к своему кабинету. Он понимал, что земля горит под ногами и нужно как можно скорее скрыться из «Васильков», — ведь если его поймают, выбраться из лап правосудия будет невозможно.
Адольф не боялся, позаботился обо всем заранее и подготовил пути отступления. Все его счета, скорее всего, уже заблокировали, но основные денежные средства он давно перевел заграницу, туда, где их никто не найдет.
Внизу послышался шум, мужские голоса и крики девушек. Бушин рефлекторно прибавил скорость. Он уже видел заветную дверь кабинета — оставалось только войти внутрь, и он свободен.
— Адольф, — обеспокоенный голос Карины заставил замереть в нескольких шагах от цели и обернуться.
— Чего тебе?
В его планы совершенно не входило общение с ней, дорога была каждая секунда.
— Что происходит? — она подошла ближе.
Бушину пришлось открыть дверь и пропустить ее вперед.
— Облава.
— Что это значит?
— Значит, конец всему.
Он заперся изнутри и достал из тайника необходимые документы.
— На вот, держи крепче.
— Любимый, что нам делать? — Карина сильно переживала. В тюрьму ей совершенно не хотелось.
— Сваливать, — будто между делом произнес Гитлер, взял приготовленную канистру с бензином и, облив все вокруг, поджег тоненькую струйку.
Огонь вспыхнул молниеносно и начал охватывать все больше территории, превращая страшные тайны в горстку пепла.
— Иди за мной, — коротко приказал управляющий, и Базанова безропотно последовала за ним.
Оказавшись в собственной спальне, он нажал на спрятанную в стене кнопку и, открыв один из шкафов, шагнул на темную лестницу.
Московская область. БО «Васильки»
В «Золотой рыбке» уже собралась бОльшая часть гостей. Одни выбирали себе девушку на ночь, рассматривая претенденток пристальным взглядом, вторые неспешно потягивали алкогольные напитки и просто наслаждались возбуждающим зрелищем, а третьи и вовсе вели между собой светские беседы.
Сквозь расслабляющую музыку никто не слышал приближающиеся шаги. Двери резко распахнулись, и в бар влетели сотрудники СОБРа. Всеобщая паника была им только на руку, быстро и организованно они выводили клиентов на улицу и сажали их в фургоны. Местные охранники даже не пытались противостоять — не имели ни оружия, ни численного преимущества, поэтому просто скрывались в служебных помещениях в надежде избежать правосудия. Но там их уже ожидал неприятный сюрприз.
Тем временем Стас спускался по лестнице в подвал. Из разговора Бушина с Глебом он знал, где именно находится Громов, и целенаправленно шел к нему. Острый едкий запах усиливался с каждой ступенькой, но Дымова это только подгоняло. Миновав несколько пустых камер, он уверенно шагнул в последнюю и, закрыв нос рукой, осмотрелся.
Тимур так и остался висеть после ухода управляющего, охранники и хастлеры трусливо сбежали, оставив его умирать в гордом одиночестве.
— Эй, ты как? — Стас потряс Тима за плечо. Грудная клетка то сужалась, то расширялась, а это означало, что дыхание есть.
— Дымов… — прохрипел тот, открыв глаза. Все вокруг расплывалось, но черты лица боевого товарища он узнал безошибочно.
— Дымов-Дымов, живой?
Громов еле заметно кивнул. Это было единственное движение, которое он мог совершить. Все мышцы затекли и окаменели до такой степени, что он их попросту не чувствовал. Находясь на грани, уже терял ощущение реальности и готов был провалиться в бездну.
— Соберись, Громов, надо валить!
Стас снял его с крюка и развязал веревку на запястьях.
— Блядь, — громко выругался, увидев кровь на своих ладонях. — Тебя ранили?
Тимур снова кивнул. Руки резко запульсировали, слабая чувствительность постепенно возвращалась.
— Давно? — уточнил Дымов, осматривая рану и пытаясь прикинуть, сколько у него осталось времени.
— Несколько минут…
Он понимал, что в любую секунду Тим может отключиться, а если повреждены внутренние органы, — больше не прийти в себя. На тот момент главной задачей было продержать его в сознании как можно дольше, не дать заснуть, но и не переутомить.
— Дави здесь, — сказал Стас, положив его ладонь на футболку в том месте, куда попала пуля. — Только не отпускай.
Даже в такой момент Громов все понимал, но от этого не становилось легче. Он не боролся за жизнь просто потому, что не видел смысла. Его единственная любовь умерла, оставалось лишь мечтать о встрече с ней на том свете.