— Ну договаривай, раз уж начал, — Зимину такой поворот событий не устроил. Она чувствовала, что здесь что-то не так, а интуиция ее редко подводила.
— Я не знаю, за что. Он не посветил. Сказал, личное.
— Отлично… А ты что у Грачева делал? — об этом она боялась даже подумать. Версии одна хуже другой хаотично возникали в голове.
— Ничего, поговорил просто, — невозмутимо ответил Стас и залпом допил свой чай. Вспоминать о недавнем разговоре не хотелось совершенно. Да и сама ситуация в целом все еще напрягала.
— Что-то слабо верится…
Елена моментально выстроила логическую цепочку: Грачев убивает Стрельцова, а Дымов, соответственно, мстит за друга. Чем это все могло обернуться, она не представляла. Прекрасно знала возможности Стаса, но тягаться с генералом ему было явно не по зубам.
— Ну ты же видишь, я еще живой.
— И слава Богу! Знала бы, зачем тебе все это, в жизни бы адрес не дала!
— Зям, ну у меня мозги-то есть, — Дымов был способен на многое, но адекватно оценивал силы.
— Мозги есть, а тормозов нет. Ты понимаешь, какие последствия могли быть?
— Ага, Грачев мстил за сына, я за друга, а тебе пришлось бы за меня. Вот такой вот замкнутый круг.
— Очень смешно, — одернула его Зимина и, выдержав паузу, все же спросила: — И что, даже не уволят?
— Нет. Лен, заканчивай, мы по другому поводу собрались.
— Ладно. Что там у тебя?
— Бушин.
Лена резко напряглась и изменилась в лице. На несколько минут забыла о своих насущных проблемах, о том, что именно сегодня ей предстояла встреча с бывшим управляющим «Золотой рыбкой». Все это время она много думала, анализировала, пыталась расставить приоритеты, но неизменно приходила к выводу, что должна спасти Хабарова. По-другому просто не сможет, а значит, пойдет на любые условия.
— А что Бушин?
— Тяжелый случай. Ни родственников, ни знакомых. По прописке не живет, в последний раз там появлялся пару лет назад.
— Затаился где-нибудь, наверно, — Зимина неопределенно пожала плечами.
Старалась вести себя естественно, чтобы Дымов ничего не заподозрил. Ему она решила не говорить ни про звонок, ни про шантаж, ни про встречу. Во-первых, не хотела грузить его своими проблемами, а во-вторых, не была уверена в том, что в этот раз все пройдет так же гладко.
— Знать бы где… Хитрый он, сука.
— Да уж.
— Гениальных идей нет? — на всякий случай уточнил Стас и с надеждой взглянул на Елену. Он уже сломал всю голову в попытках придумать блестящий стратегический план, но зацепиться пока было не за что.
— Нет.
— Жаль.
— Стас, ну, а что мы сейчас можем? Подождем пока, — ляпнула Зимина, чтобы ненадолго отложить решение вопроса, но ни на секунду не задумалась о том, как это будет выглядеть со стороны.
— Ага, пока он из Москвы по тихой свалит. Зям, ты в своем уме?
Дымова смущало ее странное поведение, но он не стал акцентировать на этом внимание. Ухватился за спасительную мысль.
— А у тебя есть другие варианты?
— Есть. Жениху твоему надо позвонить, — довольно ухмыльнулся он. Эта идея возникла внезапно и на тот момент казалась единственно возможной.
— Какому еще жениху?
— У тебя их много, что ль? Хабарову. Может, че интересное поведает. Как он там, кстати?
— Понятия не имею, — Лена лишь развела руками и встала из-за стола. Мышцы болезненно сводило, так, что просто невозможно было находиться на одном месте.
С Алексеем она не виделась почти целый месяц и безумно скучала по нему, но не пробовала даже позвонить. Знала, что, если услышит его голос, только разбередит незажившие раны. Какой смысл тешить себя напрасными надеждами, сходить с ума от бешеных чувств и сгорать от жажды встречи? Нужно забыть, как бы ни было больно и сложно, просто вычеркнуть из памяти и пытаться жить дальше.
— А че так? Поругались?
— Расстались.
— Зяма, твою мать! — выругался Стас, резко посерьезнев. — Нахера мы тогда всю эту кашу заварили? Закрыли бы его далеко и надолго. Я только из-за тебя впрягся, думал, любовь неземная.
— Дымов, прекрати, — одернула его Елена, из последних сил сохраняя спокойствие. — Так надо.
— Че ты мне тут втираешь? Свалил за границу и кинул тебя сразу? А я предупреждал, нехер доверять всем подряд.
— Я не хочу об этом говорить! Где выход, знаешь, — она не выдержала. Жестко указала Стасу на дверь и скрылась в своей спальне.
Москва
Горячий кофе обжигал горло, но Бушин не обращал на это никакого внимания — был слишком сосредоточен на предстоящей встрече. Отставив пустую чашку в сторону, взглянул на часы — время неумолимо приближалось к контрольной цифре.
Он еще раз внимательно просмотрел документы в заветной папке и убрал ее в портфель. Благодаря Свете, у него имелся внушительный компромат на Хабарова, и именно это должно было его спасти от неминуемого конца. План оказался довольно прост: его свобода в обмен на свободу Хана.
Бушин довольно хорошо разбирался в психологии и знал, что влюбленная женщина — самый сильный и в то же время самый слабый соперник. Когда глаза застилает любовь, ее мозг отключается, и она согласна на все, лишь бы спасти объект обожания. На это и был расчет: попав к нему в руки, Зимина уже ничего не сможет предпринять, и ей придется согласиться на его условия.
— Пап, ты куда?
Голос дочери, раздавшийся за спиной, вывел из раздумий. Адольф повернулся к ней и натянуто улыбнулся.
— Нужно съездить по делам.
— А как же ужин? Почти все готово…
— Вернусь и поужинаю, я не надолго, — пообещал Бушин и, поцеловав дочь в лоб, вышел в коридор.
— Пап, я тебя люблю, — внезапно выпалила Светлана, глядя на удаляющуюся спину своего отца.
Нехорошее предчувствие, зародившееся еще с утра, с каждой минутой только усиливалось. Но ни помешать ему, ни удержать его она не могла.
Адольф остановился в дверях, грудь сдавило тисками. Света — единственный близкий и родной для него человек. Он любил ее, но никогда не говорил об этом прямо, предпочитал доказывать свое отношение поступками. А сейчас остро почувствовал потребность ответить ей, но слова застряли в горле.
— Я тебя тоже… — единственное, что смог произнести вслух. В последний раз взглянув на дочь, он слабо улыбнулся и покинул квартиру.
Москва
Зимина приехала ровно к назначенному времени, но не торопилась выходить из машины. Выключила фары, чтобы не привлекать лишнее внимание, и, заглушив двигатель, опасливо осмотрелась по сторонам. Еще не до конца стемнело, и объекты, находившиеся в радиусе ста метров, можно было без труда разобрать, да и, к тому же, несколько фонарных столбов, пусть и тускло, но освещали дорогу.
Судя по всему, Бушин пригласил ее на какую-то заброшенную стройку, других зданий поблизости не наблюдалось: ни жилых домой, ни магазинов, только двухэтажное кирпичное сооружение.
Переложив пистолет из сумки в карман, Елена еще раз огляделась и вышла на улицу. Удушливый теплый воздух резко вцепился в горло, мешая дышать полной грудью. Если в машине она еще хоть как-то спасалась кондиционером, то здесь вынуждена была вдыхать всю уличную пыль и грязь.
Вообще, решение приехать сюда далось ей нелегко. Она всегда была хорошим ментом — умным, расчетливым, осторожным, имела блестящий послужной список и отличную репутацию, бОльшую часть дел доводила до суда и никогда не отпускала за деньги настоящих уродов. Но сегодня приехала на встречу с преступником, который вот уже несколько дней находился в федеральном розыске. Одна, без поддержки, против безжалостного убийцы.
Зимина, к своему большому сожалению, понимала, что это единственный выход из сложившейся ситуации. Только столкнувшись с Бушиным лицом к лицу, она сможет узнать, какие козыри в рукаве он скрывает. Инстинктивно готовила себя к самому худшему, но искренне, как и любая женщина, надеялась на лучшее.
Несмотря на то, что Хабаров уже остался в прошлом, чувства к нему так и не угасли. Они жили в ней, давно пустили корни в душу и медленно разрастались. Именно из-за него она оказалась здесь — не смогла остаться безучастной, когда любимому мужчине грозила опасность. И пусть физически он был сейчас далеко, морально — всегда находился рядом с ней.
Шумно выдохнув, Елена подавила в себе страх, крепче сжала ствол и направилась к зданию.
Адольф Михайлович уже ждал ее и наблюдал за ней от самой машины.
— Добрый вечер, Елена Сергеевна, — он притворно улыбнулся и еле заметно кивнул в знак приветствия.
Небольшое пространство освещала одна лишь лампочка, свисавшая с потолка, но этого вполне хватало, чтобы рассмотреть все вокруг.
— Он был бы еще добрее, если бы не ты.
Зимина не стеснялась в выражениях. Понимала, что изначально должна доминировать над собеседником, показать ему всю свою силу.
— Ну зачем же так грубо? — Бушин презрительно поморщился.
— А ты что думаешь, я распинаться перед тобой тут буду?
Он лишь усмехнулся в ответ.
— Надеюсь, вы одна?
— А ты видишь здесь кого-то еще?
— Вы поняли, о чем я.
— Одна. Может, мы пропустим прелюдию и перейдем наконец к делу? — Лена терпеть не могла это бесполезное хождение вокруг да около, и обстановка, мягко говоря, не располагала к светским беседам.
— Хорошо. Вот документы, как и обещал, — Гитлер продемонстрировал увесистую красную папку.
— И че ты за них хочешь?
— Самую малость. Вы должны помочь мне перебраться через границу, — он наконец озвучил свое условие.
— Во-первых, я тебе ничего не должна, — строго осадила его Зимина, стерев улыбку с довольного лица. — А во-вторых, ты совсем охренел? Ты в федеральном розыске! Ни один пост ДПС тебя не пропустит.
Она предполагала нечто похожее, поэтому все ответы подготовила заранее. Но и Бушин был далеко не дурак.
— Я уже все продумал. Нужно только ваше присутствие. Полковника полиции никто не будет досматривать на постах, — он вновь ехидно улыбнулся и принялся жадно впитывать ее реакцию. Ненависть, презрение, злость и страх, — все эти эмоции питали его необходимой энергией.