— Он тебя пытал?
Впервые увидев шрамы на его спине, Ирина пришла в ужас и недоумевала, кто мог такое сотворить, а сейчас все встало на свои места. Ненависть опалила сердце жарким огнем. Раньше она и не подозревала, что способна на такие отрицательные эмоции, а теперь готова была разорвать Бушина голыми руками за все, что он с ними сделал.
— Все это ничто, по сравнению с тем, что я испытал, когда узнал, что ты погибла…
— Как погибла?
— Я не знаю подробностей. Бушин показал мне только фотографии с места аварии машины Стрельцова. Два трупа, один из которых он считал твоим. И я так думал…
Романова уловила всю боль, отразившуюся в его взгляде, и содрогнулась. Прекрасно понимала его чувства, ведь сама совсем недавно пережила то же самое. Но у нее был их малыш, он помог ей справиться с потерей, а Тим остался с этим горем один на один.
— Бедненький мой, — она нежно поглаживала сжатые в кулаки руки и едва сдерживала слезы. Сопереживала и пыталась взять себе хотя бы немного той боли, чтобы облегчить его страдания.
— Это страшно. Я не знал, как жить дальше. Нет, я не жил, я сдох вместе с тобой, там… На нашем месте…
Громов был предельно откровенен, но даже сейчас одно напоминание о той ужасной трагедии заставляло все в его душе покрываться арктическим холодом. Это испытание стало для него непреодолимым, он сломался, не смог справиться с собой и сдался.
— Все уже прошло. Я здесь. Я с тобой, остальное не важно, — Ира принялась целовать его лицо. — Отпусти прошлое. Теперь у нас все будет хорошо, — пообещала она, ведь сама искренне в это верила.
Тимур, хоть и с трудом, но все же сумел взять себя в руки и пришел к выводу, что Ира права — случилось то, что случилось. Прошлого уже все равно не изменить, но можно забыть все плохое и радоваться жизни.
— Ты с врачом говорила? — Громов занервничал. Осталось выяснить перспективы для его тела. — Какой прогноз? Я смогу восстановиться?
— Тим, пока рано делать выводы, — Ирина попыталась смягчить его опасения. Да, были серьезные травмы, длительная кома, их последствия, как и реакцию организма, невозможно было предугадать. Нарушенная чувствительность ног еще не приговор. Она не собиралась сдаваться раньше времени.
— А если… — он замолчал, подбирая правильные слова. «Не смогу ходить?», «Останусь инвалидом?», — в голове все это звучало очень страшно.
— Мне все равно. Главное, что ты любишь меня, а я тебя. С остальным мы справимся. Вместе.
— Спасибо, — он перехватил ее руку и нежно поцеловал запястье.
— Тимур, мне надо рассказать тебе кое-что важное…
Ирине хотелось как можно скорее поделиться радостной новостью — сказать про ребенка. Она предвкушала, как осчастливит Тимура, и рассчитывала, что у него появится дополнительный стимул для восстановления.
— Говори.
Только она хотела начать, как дверь распахнулась, и в палату вошел Дымов.
— Громов! Ну наконец-то очухался! — он беспардонно вторгся в их пространство и, мельком кивнув Романовой, пожал руку Тимуру. — Курорт решил себе устроить?
Ира напряглась. Меньше всего ей хотелось встречаться с этим неприятным типом. Она все еще злилась, так и не простила его за то, что скрыл от нее правду. Да и вообще, Стас не вызывал никаких теплых чувств — грубый и неотесанный мужлан. Она часто задавалась вопросом: что Таня в нем нашла?
— Ну сколько можно без выходных-то работать, — поддержал его веселье Громов. Не считая последней встречи в «Золотой рыбке», они не общались несколько месяцев, и он был искренне рад увидеть друга.
— Напугал ты меня знатно.
Только лично убедившись, что с Тимуром все нормально, Стас смог наконец выдохнуть. Громов остался единственным его настоящим другом, Зимину в расчет он не брал — она все-так женщина; человеком, который не предаст, на которого всегда можно положиться.
— Не знал, что ты такой пугливый.
— Я, пожалуй, пойду, — Романова несмело перебила их шутливую перепалку и встала с кровати.
— Ты куда? — Тим удивленно посмотрел на нее и сразу заметил, как она нервничает. — Ир, все нормально?
— Да, нормально. Таню найду, вам, наверное, поговорить надо, — она сжала его ладонь на прощание и вышла из палаты.
— Все еще злится, — пояснил Дымов и усмехнулся, вспоминая недавние события. Он и предполагал, что такая тихоня окажется разъяренной бестией.
— На тебя? За что?
— Так получилось…
— Как так?
Недосказанность напрягала Громова.
— Когда Бушин сбежал, я должен был тебя обезопасить. Ты же знаешь, как быстро просачивается информация. Я решил не рисковать и рассказал журналистам о твоей гибели, чтобы репортаж прошел по центральным каналам и Бушин, узнав об этом, не искал тебя. Ну, а она, видимо, посмотрела новости…
Тим представил себе ее состояние и ужаснулся.
— Почему ты не сказал ей правду?
— Когда муж привез ее в больницу, ей невозможно было ничего сказать. Она была невменяемая, набросилась на меня с кулаками и обвинила во всех смертных грехах. Истеричка, блин.
— Муж? — переспросил Тимур в надежде, что ослышался. Это просто не могло быть правдой. Даже в самом страшном сне он не предполагал такой вариант.
— Ну да. Она же к нему вернулась… — неуверенно ответил Стас, поняв наконец, что сболтнул лишнего. Но было слишком поздно, механизм уже запустился.
— Ты уверен?
— По крайней мере, когда я приезжал к ней за информацией, они жили вместе.
Громов явственно ощутил, как воздух вокруг него стремительно сгущается. Дышать стало тяжелее, грудь сдавило стальными канатами, а голова неприятно закружилась. Меньше всего он ожидал предательство от нее, но понимал, что сам во всем виноват — собственноручно отдал ее мужу. А она… Она с легкостью забыла его в чужих объятиях. Мерзко, противно, и очень больно.
Тимур нервно сглотнул, стараясь справиться с нарастающей дрожью, и перевел тему разговора:
— Ладно, чем там с «Рыбкой» дело кончилось?
— Нормально все, разрулили.
— Бушина поймали в итоге?
— Труп нашли… — многозначительно произнес Дымов.
Тим понял его без лишних слов, только согласно кивнул.
— А Хан?
— Всех злодеев нашли, «Рыбку» закрыли, — коротко отчитался Стас. — Ты молодец, с задачей справился.
Испания. Валенсия
Хабаров сидел за столом и внимательно изучал документы. Уже больше месяца он занимался созданием своего бизнеса. Все приходилось начинать заново: оформлять кучу бумаг, набирать в штат грамотных специалистов и искать партнеров. Процесс осложнялся множеством подводных камней. Другая страна, другое законодательство и менталитет. Но Алексей четко знал, чего хотел, поэтому трудности его не пугали, а наоборот, закаляли. К тому же, в России успешно функционировала его компания, руководство которой он доверил самому опытному сотруднику, а сам только получал прибыль.
В целях безопасности Хабаров открыл несколько счетов и осуществлял переводы таким образом, чтобы невозможно было найти концы. Денег для стартового капитала оказалось более, чем достаточно, и он сразу же приступил к реализации своих планов. Пока что арендовал небольшой офис и занялся поиском помощницы.
В дверь негромко постучали, а после утвердительного «войдите», в кабинете появилась темноволосая девушка.
— Добрый день. Я по поводу работы.
Алексей оторвался от бумаг и окинул ее оценивающим взглядом: приятная внешность, какие-то глаза, мягкие скулы, четко очерченные губы. Пояс на летнем комбинезоне подчеркивал точеную талию, а туфли на каблуках зрительно удлиняли стройные ноги.
— Добрый. Вы Мария Лунина?
Сегодня утром Хабаров еще раз просмотрел анкеты кандидаток и выделил ее среди остальных. Не по каким-то конкретным критериям, а чисто интуитивно. Просто почувствовал, что именно с ней удастся быстро сработаться.
— Да, все верно.
— Проходите, присаживайтесь. У вас в резюме написано, что вы в совершенстве владеете английским и испанским языками. Где вы учились?
Лунина опустилась на один из свободных стульев и, заправив прядь за ухо, сцепила пальцы в замок.
— Я закончила курсы при университете Барселоны.
— Хорошо, а основное образование у вас?
— Высшее экономическое.
— А где вы работали до этого?
Алексей задавал стандартные вопросы, но акцентировал свое внимание не на ответах, а на ее поведении. Вся необходимая информация была представлена в резюме, а таким образом он пытался проверить, насколько его представления соответствуют реальности, и пока что оставался доволен.
— В агентстве недвижимости. Отдел продаж.
Мария отвечала коротко и лаконично. Очень хотела получить эту работу, поэтому немного волновалась и боялась сболтнуть лишнего, не понравиться руководителю.
— Почему решили уйти?
— Семейные обстоятельства. Нам с мужем пришлось переехать.
Хабаров мысленно зацепился за последнюю фразу и сделал определенные выводы. Наличие мужа только добавляло плюс в копилку Луниной. Хотя он не исключал, что этот брак может быть фиктивный.
— Маш, я буду с вами честен. Мне нужна не просто помощница, а фактически правая рука. Поручения могут быть разные, иногда очень сложные. Возможно, первое время придется часто задерживаться на работе. Но оплата будет соответствующая, — заверил он Марию и, выдержав короткую паузу, все же добавил: — И да, интимные отношения меня не интересуют, предупреждаю сразу, чтобы между нами не возникло недопонимание.
Леша знал, что со стороны это замечание может показаться бестактным и крайне непрофессиональным, но совсем не хотел повторять свои прошлые ошибки.
— Я люблю своего мужа, — усмехнулась Лунина и посмотрела ему в глаза. Она не лукавила — действительно испытывала к супругу сильные чувства и опасалась того, что начальник позволит себе перейти границу деловых отношений. Поэтому сейчас, услышав от него эти слова, не оскорбилась, а наоборот, облегченно выдохнула.
— Замечательно. Если вы готовы, то прямо завтра можете выходить.