Москва
Зимина остановилась у тротуара и, заглушив двигатель, вышла на улицу. Мужчина, одетый в классический костюм, молча кивнул ей в знак приветствия и открыл заднюю дверцу черного «Лексуса».
— Здравствуйте, Валерий Андреевич, — сказала она, опустившись на сиденье.
— Привет, Елен, — Захаров добродушно улыбнулся, всем своим видом показывая, как рад ее видеть.
— Вы сказали, что это не телефонный разговор, — серьезно напомнила Зимина, явно не разделявшая его настроения. Предполагала, о чем пойдет речь, и заранее заняла оборонительную позицию.
— Да. До меня дошли слухи, что ты собираешься уходить…
— Это правда, — устало выдохнула она и опустила голову. Знала, что за этим последуют расспросы, уговоры, и стремилась как можно скорее завершить разговор. Принятое решение и так далось ей нелегко.
— Что случилось?
— Да так, семейные обстоятельства…
— А если честно? — Валерий Андреевич чуть наклонился к ней и заставил посмотреть в глаза. Спрашивал не из праздного любопытства, а искренне хотел помочь. Он давно был знаком с Еленой и понимал, что на нее это совсем не похоже.
— Честно? — усмехнулась она и выдержала небольшую паузу, раздумывая, стоит ли откровенничать. — Достало все, не могу больше.
— Лен, ну ты же так хотела эту должность. Дело громкое раскрыла и вдруг увольнение. Я тебя не узнаю.
— Валерий Андреевич, ну вы не хуже меня знаете нашу систему изнутри. Сколько сотрудников по этому громкому делу оказалось за решеткой?
Зимина не боялась высказывать свое мнение, потому что доверяла Захарову. Не сомневалась, что он поймет ее правильно и дальше этого салона информация не распространится.
— Ну сама посуди, если такие профессионалы начнут уходить, на чем будет держаться наша полиция? Ты очень толковый следователь, именно поэтому я рекомендовал тебя в управление.
Валерий Андреевич заметил Елену еще в «Гагаринском», когда она была молодой старлейкой. С тех пор старался во всем ей помогать. Сначала должность начальника следствия, потом и всего отдела. Когда возник вопрос, кого же из своих людей предложить на столь высокий пост в ГСУ, он даже не задумывался. А потом, узнав о раскрытии дела «Золотой рыбки», лишний раз убедился в том, что все сделал верно.
— Я, правда, благодарна вам за все, что вы для меня сделали, но я уже все решила, — твердо ответила Зимина, не позволив воспоминаниям пробить ее плотину.
— Неужели и тебя эта система сломала? Мне всегда казалось, что ты сильнее обстоятельств.
— Ну, значит, сломала. И Страхов все правильно сказал в своем обращении, — она никогда бы не подумала, что произнесет эту фразу, но сейчас вынуждена была признать его правоту. — Хотя и не должен был выкладывать.
— Вернулся твой Страхов, — в голосе чувствовался сарказм и легкое пренебрежение. Захаров так и не смог простить ему ту выходку. — Подождал, пока про скандал все забудут, обзавелся хорошими связями и вернулся.
— Рада за него, — Лена равнодушно пожала плечами и попыталась улыбнуться, но получилось чересчур вымученно. Возможно, некоторое время назад эта новость на нее как-то повлияла бы, но теперь, в связи с последними обстоятельствами, она вовсе потеряла свое значение.
— Может, и ты передумаешь? Возьми для начала отпуск. Отдохнешь, развеешься и с новыми силами…
— Не уговаривайте, Валерий Андреевич.
— Очень жаль, — Захаров обреченно вздохнул. — Но имей в виду, если все-таки захочешь вернуться, можешь на меня рассчитывать.
— Спасибо.
— Удачи тебе, Зимина, — он слегка похлопал ее по плечу и напоследок улыбнулся.
— И вам всего хорошего, — искренне пожелала Елена и, кивнув на прощанье, вышла из автомобиля.
Тула
После звонка Громова Дымов выжал педаль газа почти до упора и устремился по трассе с немыслимо высокой скоростью. На счету была каждая секунда, а расплата за опоздание могла стать слишком жестокой. Не в первый и даже не в десятый раз он сталкивался с захватом заложников, но одна только мысль о том, что его Таня находится сейчас в руках какого-то преступника, сводила с ума.
Наплевав на все правила дорожного движения, он все сильнее давил на газ, выезжал на встречку, маневрировал в плотном потоке машин, но этого было недостаточно. Время неумолимо таяло, а до города оставалось еще порядка тридцати километров. Стас злился и готов был взреветь от бессилия.
«Таня. Одна. Без защиты.» — то и дело мелькало в сознании. И так некстати всплыли воспоминания о событиях последних дней. Картинка за картинкой. Фраза за фразой. Он ненавидел себя за бесчеловечные поступки, грубые слова — лишь страх потери вмиг пробудил здравый смысл.
Но сейчас перед ним стояла одна-единственная цель — спасти любимую женщину. Любой ценой.
Оставив машину прямо по середине двора, Дымов сразу бросился в приемное. У входа его встретил Тимур.
— Полицию вызвали? — минуя приветствие, перешел сразу к делу.
— Да, но они еще не приехали.
— Вводи в курс дела.
Громов молча кивнул.
— Медсестра прибежала утром, сказала, что какой-то тип из новостей закрылся с Таней в процедурной, и попросила помочь. Я пытался поговорить, тянул время, но предпринять, сам понимаешь, ничего не смог. В общем, я по своим каналам пробил личность этого пациента. Оказалось, вор-рецидивист.
— Сколько она уже там?
— Пару часов точно. Но держится молодцом.
— Значит, живая, — констатировал вслух Дымов и облегченно выдохнул.
Этой информации хватило, чтобы ненадолго успокоить нервы и сосредоточиться на продумывании плана дальнейших действий.
— Где они?
— Пойдем.
Стас достал пистолет из кобуры и жестом разогнал всех собравшихся у процедурного кабинета. Напуганный персонал быстро разбежался по углам больницы, полностью освободив коридор.
— Татьяна Иванна, вы там? — спросил Дымов, тихонько постучав, и прислонился ухом к двери.
— Да, Стас, все хорошо.
Ее голос звучал неестественно, и он сразу это понял. Любое неверно сказанное слово могло вызвать подозрения, хотя за столько времени преступник наверняка уже догадался, что доктора ищут не просто так.
— Вы скоро закончите?
— Да, мне нужно сосредоточиться, — упрямо повторяла Куликова, сглатывая горький ком подступивших слез.
— Хорошо, я подожду, — невозмутимо ответил Дымов и для убедительности отошел от двери на несколько метров.
В одиночку ему было не справиться — он адекватно оценивал свои силы. Но доверять местным сотрудникам не мог. Слишком много стояло на кону. Подключить к этому делу старую команду было нереально — времени практически не осталось. А других вариантов Стас пока что не видел.
Краем глаза заметил внезапно появившегося Петю и еще двух ППСников, подал знак Громову, и тот их остановил. Лишние движения могли только усугубить и без того сложную ситуацию.
Дымов судорожно пытался найти выход, но ни теоретические знания, ни многолетний опыт не помогали в решении. Яркие, сильные чувства мешали мыслить. Включить холодный рассудок, зная, что за стенкой находится близкий человек, оказалось серьезным испытанием даже для непробиваемого подполковника.
Он уже чуть было не впечатал кулак в стену от злости, как вдруг в процедурной раздался выстрел.
Глава 25
Тула. Городская клиническая больница №7
Из процедурной внезапно раздался выстрел. Дымов, стоявший в нескольких метрах от двери, резко рванул к ней. Тысячи разных мыслей пронеслись в голове за какие-то доли секунды. Он настолько боялся потерять Таню, что уже не осознавал, что делает, — все действия совершал на автомате. Уже замахнулся, чтобы выбить дверь, как вдруг запах жженого металла ударил в нос. Прострелен был только замок — Стас сразу это понял.
В следующее мгновение из кабинета вышел мужчина, держа Таню перед собой и направляя на нее дуло пистолета.
«Жива», — облегченно выдохнул Дымов и тут же отреагировал. Перезарядил ствол и прицелился. Времени на раздумья у него не было.
Куликова тихо всхлипывала, закусив губу, чтобы не разрыдаться в голос. Услышав голос Стаса несколько минут назад, она не поверила своим ушам, думала, что померещилось от нервов. И только теперь, когда он стоял прямо перед ней, убедилась, что это не иллюзия. Сердце пропустило удар и тут же забилось в ускоренном ритме. Таня уже смирилась со своей участью, как вдруг на горизонте мелькнула надежда. Несмотря на ссоры и обиды, Дымов приехал к ней, в самую трудную минуту оказался рядом. И сомнений в том, что он сумеет ее защитить, уже не было.
— Оружие на пол! — скомандовал Стас и почувствовал, как леденеют пальцы. Холодный металл обжигал ладони, а внутри сражались пламя злости и волны страха.
— Спокойно, — преступник не сдвинулся с места. — Я просто уйду, и тогда с ней ничего не случится.
— Бросай ствол, придурок!
— Я вышибу ей мозги прямо здесь, если вы не дадите мне уйти, — так же невозмутимо произнес он и хищно ухмыльнулся.
Бессчетное количество раз Дымов присутствовал на операциях по освобождению заложников, но тогда ему было проще — он относился к этому как к работе, не испытывал жалости и сострадания, отключал эмоции в принципе и руководствовался исключительно трезвым рассудком. А сейчас жертвой был его близкий человек. Его Таня. И бороться приходилось не только с захватчиком, но и со своими чувствами. Стас видел ее слезы и ощущал, как они, словно серная кислота, прожигают его душу. Видел и понимал, что совершил самую крупную ошибку — позволил причинить боль своей женщине. И теперь обязан был защитить ее, любой ценой.
Сделал шаг назад. Нарочито медленно. Еще один.
— Опустите стволы, — крикнул он Пете и двум ППСникам.
Те простояли еще пару секунд, раздумывая, как поступить, но все же положили на пол оружие.
Резкие движения в такой ситуации могли сыграть очень злую шутку. Просчитав все нюансы, Дымов плавно опустил руку. Сделал вид, что поддался на уловку, тем самым усыпил бдительность противника.