Мужчина оскалился и чуть ослабил хватку.
— Молодцы, а теперь отойдите.
Все еще держа Таню перед собой, он осторожно шагнул в сторону выхода.
Стас знал, что не отпустит его при любом раскладе. Выждал некоторое время и дал отмашку Громову. Тот лишь утвердительно кивнул и скинул на пол медицинский стальной лоток со стойки.
Захватчик отвлекся и повернулся на звук. Инстинктивно направил пистолет на Громова и пальнул практически не глядя. Пуля попала в стеклянный шкаф, а Тим ловко успел увернуться от осколков.
Дымов, воспользовавшись ситуацией, мгновенно прицелился и выстрелил. Преступник выронил оружие и рухнул.
— Стас! — вскрикнула Таня и зажмурилась, закрыв уши руками.
Он тут же бросился к ней, крепко обнял и прижал к себе. И только в этот момент наконец облегченно выдохнул.
Куликова до сих пор не могла понять, что произошло. События развивались настолько быстро, что осмыслить их было просто нереально. Сердце бешено колотилось в груди, конечности немели от страха. Звуки выстрелов, раздававшиеся над ухом, сводили с ума.
— Ты как?
Дымов чуть отстранился и бегло осмотрел ее. Видимых повреждений не было, но он даже представить боялся, что ей пришлось пережить.
Таня понемногу начала приходить в себя. Тепло, исходившее от его тела, проникало под кожу, согревало изнутри и вселяло спокойствие. Она обняла Стаса в ответ и вместо слов заплакала, уткнувшись в его плечо. Почувствовала необходимую поддержку, но не сумела справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Ну тише-тише, я рядом. Все уже позади.
— Я так испугалась…
Он нежно гладил ее по спине и вдыхал родной, едва уловимый запах волос. Мысленно сокрушался о том, что посмел оставить ее одну. Хотел спасти, оградив от себя, а в результате подверг еще большей опасности — лишил своей защиты. Но главное — вовремя это понял.
— Все нормально? Ничего не болит? — обхватил ладонями ее лицо и заглянул в блестевшие от слез глаза.
Петр, наблюдавший за этой сценой издалека, так и не решился подойти. Он переживал за Таню не меньше, но в этой истории уже был явно лишним. Столько раз пытался все изменить, вернуть семью, но сейчас убедился в тщетности своих действий.
— Нормально, — прошептала Куликова, на большее не хватило сил. На смену истерике пришла опустошенность. Слишком сильный стресс она испытала.
— Тим, отведи ее до кабинета, мне надо разобраться тут.
Дымов не хотел оставлять ее без присмотра, но бросить дела не мог — нужно было ликвидировать последствия.
— Да не вопрос, — быстро согласился Громов и, приобняв Таню за талию, повел по коридору.
Тула. Городская клиническая больница №7
Романова неподвижно сидела в одной позе и смотрела вдаль. При мысли о том, что происходит сейчас за дверьми палаты, внутри все сжималось в тугой комок и не давало нормально дышать. Паника парализовывала сознание, мешала связно думать, оставалось только молиться и ждать, чем все закончится.
Ира ненавидела это ужасное состояние беспомощности и безысходности, когда от нее уже ничего не зависело и при всем желании она никак не могла повлиять на ситуацию. Звенящая тишина давила на уши, буквально просверливая барабанные перепонки. Нервы натянулись, как струны на гитаре, и вибрировали в такт трагическим аккордам страха. Ирина старалась дышать глубоко и ровно, но получалось с трудом.
Больше всего пугала неизвестность — просто сидеть и ждать было сущей пыткой. Воображение услужливо рисовало чудовищные картинки, отчего по ее телу то и дело проходила крупная дрожь, заставляя сотрясаться каждую клеточку организма.
Громкий выстрел эхом разнесся по палате и оглушительным разрядом взорвался в голове. Романова вскочила на ноги, но не смогла и с места сдвинуться — просто оцепенела от ужаса. Душа ушла в пятки, а сердце с глухим надрывом врезалось в ребра, раз за разом ломая преграду.
Она смотрела на дверь, но не решалась сделать шаг. С одной стороны, терпение уже было на исходе, а с другой — страх увидеть то, что случилось в коридоре больницы, не давал возможности пошевелиться. Ира не хотела терять, не хотела вновь чувствовать эту пронзительную боль. Не понимала, что с ней происходит, просто заблудилась в собственных ощущениях. Закрыв уши руками, опустилась обратно на постель и трусливо спряталась от всего мира.
Второй и третий выстрелы раздались почти одновременно и уже не оставили выбора, мгновенно стерли все сомнения и страхи. Не помня себя, Ирина выбежала из палаты, намереваясь как можно быстрее добраться до процедурного кабинета.
— Стоять! — громкий крик вторгся в сознание.
Она не успела опомниться, как оказалась прижата к крепкой мужской груди.
— Я тебе где сказал быть? Ну неужели так сложно выполнить мою просьбу? — беззлобно пожурил ее Тимур и нежно погладил по спине. Он чувствовал, как ее колотит от пережитого стресса, и пытался успокоить.
— Тим… — Ира отстранилась, бегло осмотрела его на предмет новых ранений и вновь прильнула к мощному торсу. — Живой… Я так испугалась…
— Живой, конечно, — прошептал Громов и мягко поцеловал ее в висок. — Я же тебе обещал…
— А что с Таней? — едва слышно спросила Ирина и замерла, все еще опасаясь услышать ответ.
— С ней все хорошо. Она со Стасом… — коротко пояснил Тим и, развернув ее спиной к себе, повел в соседний кабинет, где Галина накапала успокоительное.
— Я услышала выстрелы и…
— Все, правда, хорошо. Никто не пострадал, — он намеренно умолчал о мертвом преступнике, не хотел, чтобы она видела всю эту мерзость.
— Слава Богу, — шумно выдохнула Романова и приняла из рук медсестры стакан с лекарством.
Тула. Городская клиническая больница №7
Солнце медленно скрывалось за плотной ватой облаков. Свежий летний ветерок проникал в кабинет через приоткрытое окно, а липкая духота наконец уступила место легкой вечерней прохладе.
Таня заполняла документацию, честно пытаясь включиться в работу, но то и дело отвлекалась на посторонние мысли.
Сегодняшний день отнял много сил, в особенности моральных. Несколько часов она провела в процедурном кабинете наедине с опасным преступником. Мужественно держалась, стараясь не демонстрировать слабость, и выполняла свой профессиональный долг. Однако душевное равновесие все же дало сбой, когда Куликова поняла, что выбраться из этого кабинета будет не так-то просто, если вообще возможно. Помощи ждать было неоткуда, оставалось только смириться и подчиниться.
Голос Дымова прозвучал как гром среди ясного неба. Она назвала его по имени машинально, была уверена, что всего лишь выдала желаемое за действительное. И тогда нервная система дала сбой — Таня заплакала. От бессилия. От безысходности.
А дальше все как в кино: угрозы, крики, выстрелы. События мелькали, словно кадры в замедленной съемке. Казалось, пролетела целая вечность, а на самом деле прошло только несколько минут. Самых страшных минут. И если бы не Стас…
Его крепкие объятия, нежные прикосновения и невероятная мужская энергетика действовали лучше любого лекарства. Таня чувствовала себя под защитой и совсем потеряла бдительность. Просто не успела опомниться и подумать — слишком нуждалась в нем, в его поддержке. Но сейчас вдруг осознала, что для него это всего лишь работа, служебный долг. А все остальное — не более, чем проявление жалости, и в их отношениях не поменялось ровным счетом ничего.
Дверь без стука отворилась, и в кабинет вошел Дымов.
— Все нормально?
— Я не знаю… — Куликова неопределенно пожала плечами и даже не взглянула в его сторону. Была полностью погружена в свои мысли.
— Чувствуешь себя как? — Стас предпринял еще одну попытку и подошел ближе. Роль психолога давалась ему с трудом, он в принципе редко проявлял сострадание, но сейчас ему было важно знать, в каком состоянии находится Таня.
— Дымов, тебе, правда, это интересно? — она посмотрела ему в глаза. С вызовом. С укором. — Зачем ты со мной возишься? Из жалости? — не выдержала и снова отвернулась. Слова причиняли боль. И Стас явно не заслуживал такого отношения, но она решила отсекать сразу и не подпускать близко. Не хотела наступать на одни и те же грабли. — Спасибо, не надо.
Такого поворота Дымов явно не ожидал и даже растерялся. В его представлении картина выглядела совсем по-другому — все было очевидно. Его поступки говорили сами за себя и не имели никакого подтекста. Он все делал искренне, от сердца, а потому такую реакцию воспринял в штыки.
— Ты вообще нихера не понимаешь, что ль? — прозвучало чересчур грубо, но в данной ситуации подбирать слова не приходилось.
— А что я должна понять? — Таня резко встала из-за стола, глаза сверкнули отчаяньем, эмоции били через край. — Только я приду в себя, как ты снова появляешься в моей жизни. Но если я тебе не нужна, зачем ты это делаешь?
Она много раз задавалась этим вопросом, но ответ так и не получила. И чтобы не напридумывать лишнего, решила обратиться напрямую.
— Блядь, да как же ты достала… Люблю я тебя! Люб-лю! Неужели непонятно? — взревел Дымов и тут же засадил кулак в стену.
Таня вздрогнула от неожиданности. Смысл сказанного дошел не сразу. Сердце на мгновение замерло и вновь забилось о ребра. Не лучшая обстановка и не самое романтичное признание, но столько в этом было чувств и искренности, что мелкие мурашки забегали по коже.
— Стас… — она подошла сзади и робко коснулась ладонью его плеча. — Ты сейчас серьезно?
— Нет, блин, просто так ляпнул, — фраза насквозь была пропитана сарказмом. Дымов и не пытался его скрыть. Всегда считал, что его любовь — на поверхности, и о ней необязательно говорить вслух. Но сегодня нарушил все внутренние установки и впервые открыто заявил о своих чувствах.
Куликова обняла его со спины и сомкнула руки на ребрах. Явственно ощутила, как тяжело вздымается мощная грудь, как учащается пульс и напрягаются мышцы. Все это выдавало его переживания.
— А почему ты не говорил об этом раньше?
Таня так давно мечтала услышать эти слова, что теперь они имели особую ценность. Конечно, она иначе представляла себе этот момент, но тогда это был бы не Дымов, с его непредсказуемостью и твердостью характера.