Я пожал плечами. Наши пути с Пятайей Гуруни разошлись, когда мы проникли на челнок… Мы захватили капитанскую рубку безо всяких проблем, и я бы не сказал, что Пятайя действовала прямо уж очень жестоко.
Ну, взорвала вожаку голову разрывным болтом, чего уж тут такого? А других двоих, вроде бы пилотов, спутывающей сеткой просто приковала к креслам, чтобы допросить.
Сам я эйкинов не понимал, но их бодро переводили наши сюнэ, и пилоты нам многое рассказали.
База Хойро действительно была разрушена залпом с главного крейсера исхюров, но после высадки синие захватчики выяснили, что каким-то образом все обитатели базы смогли выжить и сбежать ещё до удара.
На их-то поиски и летел челнок. Ведь, как донёс до эйкинов их шаман Трандурр Орфог, эти самые обитатели базы унесли Камень Хранителя…
«Камень Хранителя⁈» — вырвалось у всех нас. Хойро с Пятайей изумлённо переглянулись между собой, я же вытаращился на них.
Хитрый свин явно не хотел посвящать меня в тонкости процесса становления Искры Очагом, но мне пришлось поднажать на него. Как ни странно, за меня вступилась Пятайя, которая намекнула строителю, что сейчас не лучшее время для тайн. Ведь так получилось, что мы теперь во всём Параллаксе были единственными настоящими союзниками.
Оказалось, что этот Камень является частью центральной, самой главной статуи Хранителя, имеющей место за много-много световых лет в Крове Великого Очага Сюнэ. По сути, это кусочек самой первой базы, когда-то инициированной смелым первопроходцем от расы сюнэ в Параллаксе.
И если вся статуя на базе Хойро, по сути, просто большое каменное изваяние, то настоящая сущность Хранителя связана непосредственно с этим небольшим камушком, вкраплённым в неё.
«А Ключ Хранителя?» — сразу же спросил я, вспоминая, как таким ключом свин активировал проход в катакомбы. Я почему-то думал, что моя Стрела Богини Мести несёт именно такую функцию.
«Ключ иметь большую важность, он делать активацию», — проворчал Хойро, вытащив из инвентаря тот самый ключ, — «А Камень есть просто символ».
«Не просто символ», — побледневшая Пятайя имела на это свою точку зрения, — «Он иметь хранение».
И пояснила, что с Камнем Хранителя не всё так просто…
Да, по сути, это просто кусочек далёкой статуи с самой первой базы, где впервые появился Хранитель. И считается, что таким образом Хранителю легче покровительствовать своему Очагу по всему Параллаксу, по всей виртуальной Вселенной.
Но Камень Хранителя перестаёт быть просто куском, если сущность Хранителя исчезает из главной статуи… и вообще изо всех статуй Очага Сюнэ. А такое могло быть, если и вправду Высший Совет предал свой Очаг.
«Всё есть очень серьёзно», — покачала головой Пятайя Гуруни, — «Кому ты делать дар Камня, Хойро?»
«Никому», — тот удивился, — «Я делать его прятанье очень хорошо!»
На эту загадку у меня был свой ответ, и он был простым. Это же всё наш Щекодуй… Щекодрых? Щекодед?
«Видимо, Щекодав всех предупредил, и они смогли сбежать», — сказала Сова Опаска, — «Значит, этот ваш Камень у них».
«Мы должны срочно делать поиски», — одновременно сказали Пятайя и Хойро… а потом стали пожирать друг друга взглядами, полными любви.
«Свинта Барбара какая-то», — проворчал Груздь, за что чуть не был убит Пятайей.
В чём мы были согласны с Опаской, что тёртый Шугабой, имея в рукаве козырь в виде оракула, ещё мог побегать и от исхюров, и от эйкинов. Тем более, эти расы почему-то были невероятно ленивы, и обычно для таких дел привлекали других землян.
Вот и сейчас пилоты любезно рассказали нам, что в грузовом отсеке к высадке готовятся Охотники — «земляне, специализирующиеся на уничтожении и ловле других землян».
И я, чувствуя страшный зуд от скорой встречи со старыми знакомыми, сразу же направился к этому самому грузовому отсеку.
— А потом она, как ты свалил… — рассказывал мне Груздь, следуя за мной по пятам, — … чего-то там нажала, и этих пилотов прокрутило, как через мясорубку.
— Чего? — я слегка не поверил.
— Ну, нитки, которыми они были связаны, так стянулись…
— Ааа. Ну, пилоты хоть передали Охотникам готовиться к высадке, как я сказал?
— Ну да. Как передали, так она их и чикнула.
— Опыт зарабатывает.
— Неее, я тебе так скажу, — Груздь на всякий случай обернулся, — Свинка эта какая-то чокнутая. Мне кажется, она на них злость просто сорвала.
— Ну да, с самоконтролем у неё проблема, — усмехнулся я, — Главное, что она на нашей стороне…
С этим лазутчик всё-таки был согласен, но добавил:
— Ты всё же, Архарчик, будь настороже.
— Я всегда настороже…
Кстати, там же, на допросе, я узнал от сюнэ ещё одну немаловажную деталь. Если я раньше думал, что этих самых Охотников создали гоблины, чтобы бороться с Изгоями, то всё оказалось гораздо банальнее. Охотники существовали не только у эйкинов, но и у исхюров, и у ноэмо.
Все фракции убивали и похищали новичков друг у друга. Так выбивался ценный пинг, так фракции не давали друг другу расслабиться, и так был неплохой шанс выбить мета-пинг.
Надсмотрщики следили за новичками, Охотники их убивали… Обычный игровой круговорот.
Я остановился у гермо-двери, которая никак не могла закрыться до конца, и пропускала в коридор голоса. Вот она открылась передо мной, впуская шумы и лязганье из отсека.
Вход вёл сначала на балкон, с которого можно было рассмотреть всё помещение. Этот челнок явно был побольше, чем тот, который мы первый раз вместе с Хойро раздолбали.
Внизу так же стояли по краям какие-то ящики, прицепленные сетями, кое-где были свалены груды каких-то запчастей. А в центре, на большом люке, стояла уже знакомая мне зондер-команда из пяти игроков. Эдвард Кинжал и его гоп-компания…
Они были прицеплены тросами к балке на потолке, и я как раз смотрел на крепления и взглядом пробежался по проводам, от механизма и до кнопки в стене рядом.
Люк внизу начал открываться, в отсек ворвался ветер, и игроки, лишившись опоры под ногами, повисли на тросах. Встретили они это с лихим смехом, подкалывая друг друга.
— Ну чего, охота началась?
— Жду не дождусь, чтобы сюнских подстилок нарезать!
— Все знают, какие следы поросятки оставляют?
Им было смешно. Я положил палец на кнопку, Признаться, мысленно я уже отрепетировал много разных речей, какие бы сказал Эдварду Кинжалу…
«Аста лависта, бэйби!»
«Ну что, не ожидали?»
«Привет вам от Великого Очага Человечества, предатели!»
«Это вам плата за измену!»
О-о-о-о, да, у меня есть что им сказать!
— А чего так высоко-то, Кинжал⁈ — послышалось взволнованное.
— Чего, зассал? Ты ж привязан.
— Да ща снижаться будут, сколько раз уже так было…
Поморщившись от пафоса, заполнившего мои мозги, я улыбнулся. Ладно, болтовня прокатывает только в детских мультиках, а здесь у нас суровая взрослая игра.
И нажал кнопку, наблюдая, как исчезли игроки в светлом проёме. Лишь стегнули по краям, словно кнуты, отстёгнутые тросы… Надо будет спросить у эйкинов, зачем они придумали механизм, где можно одной кнопкой отстегнуть страховочные тросы?
— Кру-у-уть, — наблюдавший за сценой Груздь осклабился, — Кстати, лыбился ты ща, Архар, как эта же сюнка чокнутая.
Глава 23
— О, моя база больше не е-е-е-есть, — хныкающий Хойро прилип к смотровому окну капитанской рубки.
Я, конечно, был рад узнать, что Шугабой и остальные спаслись, но мне тоже было грустно смотреть на дымящиеся руины. Это всё, что осталось от когда-то прекрасной скалы, очень даже гармонично смотревшейся на зелёном пригорке.
Сейчас же скала представляла из себя груду каменных осколков, местами сложившихся внутрь, местами разбросанных вокруг от взрыва. Они густо чадили дымом, а кое-где из-под обломков пробивалось пламя. Некоторые куски отнесло в лес неподалёку, поэтому из деревьев тоже валил дым.
Огонь зловеще отражался в глазах статуи Охрюнны, чья оторванная голова лежала посреди обломков. «Пятачок горит местью», — так бы я назвал эту картину, если бы мне выпал класс художника, и я бы зарисовал этот момент.
— Пеп, ты должен иметь крепость, — твёрдо сказала Пятайя.
Груздь толкнул меня локтем и запыхтел, сморщившись, будто у него был полный рот лимона. Он очень-очень хотел что-то пошутить про «иметь крепость», но знал, что долбанутая охотница его услышит, и, покривлявшись, с грустным вздохом поник головой.
Я усмехнулся. У каждого тут была своя трагедия.
В капитанской рубке здесь было поскромнее, чем в крейсере сюнэ. Приборы располагались не на столе-подкове, а просто на раздвоенном громадном пульте перед обычным стеклянным окном. Перед этим же пультом и располагалась пара кресел.
А капитанское место было в середине, в разрыве приборной доски, где капитан мог спокойно стоять прямо у окна и наблюдать либо невооружённым глазом, либо в спускаемый сверху массивный бинокль.
В него сейчас и таращился Хойро Пеп, вцепившись и болтая повисшими в воздухе ногами. Пятайя же сидела в одном из кресел и, схватившись за штурвал, уверенно вела корабль.
Вот только куда?
— Ты умеешь управлять эйкиновским челноком, Пятайя? — как бы невзначай спросил я, разглядывая приборы.
Мой навык «управления механизмами эйкинов» вполне себе срабатывал, подсказывая, где какие кнопки, но его явно не хватало для такого сложного агрегата. Чувствовал я себя, как зелёный пилот на первом экзамене… Учил-учил всю ночь по книге назначение приборов, а теперь, впервые оказавшись перед реальной панелью, пытался всё вспомнить.
— Я иметь умение управлять космическими кораблями. Здесь есть чуть-чуть отличие, — Пятайя сморщила пятачок, тоже с сомнением глянув на некоторые приборы, — Но корабль иметь похожий принцип.
— И каков же наш план?
Пятайя пожала плечами:
— Сейчас мы делать зависание над базой… — и замолчала. Больше плана у нас пока не было.