Хойро наконец оторвался от бинокля и, бросив последний взгляд в окно, повернул ко мне морду, на которой застыла вселенская решимость. Даже у Пятайи брови прыгнули вверх, когда она узрела такую боевую и мужественную версию своего возлюбленного.
У меня на секунду появилась уверенность, что он выдаст что-нибудь действительно годное, но…
— Я делать постройку новой базы! — отчеканил свин.
Я с чувством выдохнул… Да ну грёбанный пиксель!
Груздь едва сдержал смешок. А я кивнул размашисто и, стараясь, чтобы звучало без издёвки, спросил:
— А если прилетят исхюры, и раздолбают другую твою базу?
— Тогда я делать новую базу! Вонючим делателям вонючих дел…
— Тебя не остановить, да-да, — я только отмахнулся, — Ты сделаешь сорок тысяч баз, так ведь? Они уничтожат сорок тысяч, а ты сделаешь сорок тысяч первую!
Хойро Пеп набрал было воздуха, чтобы заспорить, но он так и стоял молча, стиснув кулаки и сверля меня злючими глазками. Всё-таки он остался тем же самым глупеньким поросёнком, которого надул собственный Высший Совет, и который просто хорохорился в присутствии своей ненаглядной Пятайи.
— Хойро, землянин иметь правоту, — грустно констатировала Пятайя, — Исхюры делать объявление войны. Игра делать начало.
Свин вздрогнул, услышав это и, сокрушённо покачав головой, просто шлёпнулся на задницу. Вот теперь он точно сдался…
Хоть он в глубине души и осознавал бесспорное отставание не то что от исхюров, но даже от эйкинов или ноэмо — и всё равно не переставал бороться. Пока не был сделан первый ход, Хойро до последнего надеялся на чудо.
Он раз за разом спасался от нашествия эйкинов, которые воровали у него новичков. Восстанавливал запасы пинга и простейших навыков, ждал прибытия новой партии игроков, снова прятался от гоблинов, и снова с завидным упрямством восстанавливал запасы…
На какое чудо он надеялся? Что справедливые и таинственные архайи когда-нибудь прижмут распоясавшихся эйкинов? Что исхюры, в чьих руках потоки новичков с Земли, будут более справедливо их распределять?
— Кстати, про первый ход… — задумчиво начал я, — Хойро, а как ты додумался угнать крейсер и долбануть по исхюрской арене?
Опечаленный свин никак не среагировал, но ответила Пятайя. Она пояснила, что, когда Хойро её похитил, он всё время твердил про предательство Высшего Совета, и что он спасёт Пятайю…
— Спасёт? — переспросил я, — Но от чего?
Сама свинка пожала плечами…
— Я иметь только память, что Хойро делать хватание меня и связывание.
— Я делать подслушивание, как наш посол иметь разговор с Высшим Советом, — наконец, подал голос Хойро, — Они сначала делать шёпот о предательстве… А потом делать выставление Пятайи Гуруни на арену…
— Что-о-о⁈ — сюнка аж охрипла от своего возгласа, — Но зачем?
— Я не иметь знания… — Хойро развёл руками, — То есть, дальше я не делать слушания.
Поджав губы, я переглянулся с охотницей. Просто теперь стало ясно, зачем вообще сюда послали этого строителя Хойро Пепа, и зачем потом сюда послали Пятайю Гуруни.
Заговор в Высшем Совете зрел давно, и хитрожопые сюнские шишки идеально просчитали нашего наивного простачка и его реакцию. То, что он подслушал разговор, не было случайностью. А дальше…
А дальше строитель базы сюнэ сам угнал крейсер и… и сам сделал первый ход, атаковав базу исхюров. Которые, если даже возмущённо свяжутся с Высшим Советом Сюнэ и возмущённо спросят же: «Вы, свиньи, вообще охренели⁈», то ответом им будет: «Да, это наш первый ход! Игра началась!»
Пятайя пощёлкала тумблерами, снизив челнок к базе и скрыв его за завесой дыма, потом соскочила с кресла и села рядом с Хойро.
— А какие правила игры? — спросил я, — Не, мне чтобы точно знать, что тут вообще считается за победу, а что за проигрыш… Вы уже проиграли? А кто выиграл?
В жестоком Параллаксе обычно проигрывала одна фракция. Проигрышем считалось полное уничтожение базы вместе со статуей Хранителя, и уничтожение всех игроков, чьё воскрешение было привязано к этой самой статуе.
Тот самый Ключ Хранителя, которому я с самого начала придавал столько значения, не имел такой важности, как Камень.
Ключ — это предмет, который можно положить в инвентарь. И, как ни странно, у него есть шанс быть утерянным, если тела поверженных игроков испепелятся или исчезнут до того, как их обыщут. Такое случается сплошь и рядом, когда базы атакуются залпом с крейсера…
Камень Хранителя в инвентарь положить невозможно… Зато его можно положить на алтарь в Храм Ганатоса в Фаэтоне, и это будет знаменовать проигрыш Великого Очага Сюнэ в этом раунде.
Так что, когда Хойро секретничал и говорил, что это «просто символ», он был очень даже неправ.
У Великого Очага Сюнэ больше не осталось раундов в других звёздных системах. Все последние до раунда в Марсовой Россыпи проиграны, и следующая игра состоится уже в родном Крове Сюнэ. Когда будет разрушена последняя база и последняя же статуя, Охрюнна будет считаться поверженным. Как и весь Очаг, который перестанет быть Великим.
Дальше Очаг даст последнюю Искру, превратится во Вспышку, и начнётся раунд между другими фракциями уже за ресурсы их родной звёздной системе. В этом раунде раса сюнэ будет так же, как и человечество сейчас, всего лишь игроками, которых принудительно приглашают добывать пинг для своих покровителей.
И будет ждать их медленное угасание и погружение в Параллакс навеки. Второй раз стать не то, что Очагом, а даже Искрой, не удавалось никому…
И, кстати, Пятайя поделилась мыслью, что могли пообещать исхюры Высшему Совету Сюнэ за предательство. Кучка хитрых поросят, входящих в Совет, просто получила бы право оставить себе физические тела, а весь остальной Очаг, то есть, всю цивилизацию сюнэ, обрекла бы на полное погружение в виртуальную реальность.
— Я чего-то не понял, — вырвалось у Груздя, — А этот ваш Охрюнна, то есть, кхм, наш великий Охрюнна… Он же Хранитель, так? А чего тогда он… ну, это… не хранит?
— Он будет делать битву за последнюю базу, — буркнула Пятайя.
— А здесь? — спросил уже я, — Здесь он не хочет поработать?
— Охрюнна не иметь ранг… — сказал уже Хойро, — Чтобы делать развитие, ему надо иметь… эээ…
Свину явно не хотелось об этом говорить, но закончил уже я:
— Ему нужен чёрный пинг?
И Хойро, и Пятайя одновременно кивнули.
— И как добывается этот самый чёрный пинг? — спросил Груздь.
Ответил уже я, потому что догадаться было не сложно.
— Исхюры найдут Камень и положат себе на алтарь. Выигравшей стороне выпадет чёрный пинг. Так?
Оба сюнэ опять молча кивнули. Теперь, увидев разрушенную базу и рассказав мне общий расклад, они были и сами подавлены.
Ну, теперь картина вырисовывалась более-менее понятная. Вот почему Охрюнна попросил с меня этот самый чёрный пинг — он был необходим ещё и для развития самого Хранителя. Получив новый ранг, он бы смог уже здесь, в Марсовой Россыпи, помочь в защите базы, и это дало бы шанс.
— А этот ваш Совет понимает, что им могут пообещать, а потом просто кинут? — с издёвкой спросил Груздь, пользуясь моментом, что Пятайя была слегка пришиблена моментом.
— Куда есть кидание? — переспросил не понявший Хойро.
— В Параллакс, куда, — буркнул лазутчик.
— Так что, получается, раунд заканчивается, если победили только одну фракцию?
Хойро покачал головой. Как оказалось, исхюры имели право прекратить раунд и просто выйти из него с положительной суммой, а могли продолжить, чтобы попробовать уничтожить базы эйкинов или ноэмо. Ведь чем дольше длится раунд, тем больше ресурсов можно заработать.
Но фракции эйкинов и ноэмо могли объединиться между собой. Исхюры бы всё равно выиграли, но потратили бы на раунд гораздо больше ресурсов, чем заработали. Да ещё и с каждой следующей статуи шанс на выпадение чёрного пинга уже меньше, таковы законы раунда.
— А, так у него ещё и шанс выпадения есть? — с подозрением спросил я, всё больше понимая, в какую кабалу загнал меня Охрюнна Пятихвостый.
— Конечно! — синхронно кивнули сюнэ.
— Иногда за раунд чёрный пинг вообще не делать выпадение.
— А если иметь ещё и Ключ, — Хойро вытащил из инвентаря тот самый золотой ключик, который связывал его с Охрюнной, — То выпадение иметь больше шанс.
Я сразу понял, почему все охотятся за моей Стрелой. Ведь она наверняка тоже сама по себе имеет этот шанс…
Вот ведь, на хрен на хрюн! Это у него не пять хвостов, оказывается, у этого Охрюнны, а пять самых что ни на есть хитрых жоп. Одна самая мудрая, старше, чем Вселенная, другая огромная, больше, чем Вселенная.
— Твою ж за ногу, — вырвалось у меня, — Что ж так все за него дерутся? Хранителей качают? Или так прям всем хочется по реальной Вселенной вживую путешествовать?
— Это есть очень важно, — со знанием дела кивнул Хойро.
— А я иметь слышанье… — задумчиво сказала Пятайя, — Что чёрный пинг делать вытаскивание разума из Параллакса в любое живое тело, которое иметь подключение.
Глава 24
Итак, что же у нас получалось?
А получалось очень даже неплохо… Раунд точно ни для кого не закончился, потому что все вкусные и жирные куски ещё плавали по Марсовой Россыпи, так никому и не доставшись. Камень с сюновой базы в руках Изгоев, Ключ Хранителя из инвентаря Хойро, и дополнительный бонус в виде моей Стрелы Богини Мести.
Последние слова Пятайи, кстати, навели меня на мысль… А ведь не просто так архайи интересовались мной. Даже всплыли в памяти слова, сказанные когда-то Щекодавом, и которые я понял только сейчас: «Сову в реальности ты спас, а они вот не спаслись. В игре они живут, да только не жизнь это».
Жёваный мой пиксель! Он ведь про архайев сказал! Не про Желтокрылых, как я думал, а именно про архайев.
Это им чёрный пинг нужен, чтобы из Параллакса выгрузиться… а куда?
Я судорожно сглотнул, когда от этой догадки по спине побежали мурашки. «В любое живое тело».