– Обязательно, – невозмутимо кивнул полицейский.
Когда и представительница магов покинула подвал арт-паба, присутствующие выдохнули с облегчением.
Я могла покопаться в чьей-то голове, чтобы понять, кто такая Вольская и почему даже свои терпеть не могут Любовь Захаровну, но не стала. Спрошу потом у Глеба.
Первым молчание нарушил бригадир:
– Игорь завершил уборку, можем закрывать вызов и ехать на базу.
Когда вышли на улицу, горизонт ощутимо посветлел.
Я посмотрела на часы – ого! Половина четвертого. Много же времени ушло на первый вызов в новой бригаде! Впрочем, стирать воспоминания довелось множеству людей, так что все в порядке.
Остаток ночи выдался спокойным, и мы просидели в комнате отдыха до конца смены.
Болела голова. Несильно, так, тупая боль в висках. И, вместо того, чтобы обговорить первое дело и поинтересоваться биографией заинтересовавших меня женщин, я медленно пила свое особое лекарство. От чая мне становилось хуже, а вот кофе – настоящее целительское зелье.
Впрочем, никто разговаривать и не хотел – почти все чистильщики валялись на кроватях. Слава и Лия уснули. Глеб, сидя за столом, заполнял какие-то документы. Аслан в наушниках смотрел фильм на планшете. Игорь с кем-то чатился.
Я пила кофе. Максим, полулежа на верхнем спальном месте двухъярусной кровати, за мной пристально наблюдал.
Поначалу это нервировало – я же не знала, о чем он думал. Ко второй чашке я привыкла.
Сегодня кофе не помогал: боль не унималась.
Изматывающая корректировка моральных установок – личная инициатива. Если об этом кто-то узнает, я получу выговор. От менталиста чистильщиков требуется одно: стереть воспоминания о необычном. Перевоспитывать – лишнее, но… Как от этого отказаться?
Допустим, сегодняшний мажор. Этим вечером он приставал к магичке, которая могла за себя постоять. А кто ему попадется под наглую лапу завтра? Обычная студентка из глубинки? Которая горько поплачет, если «золотой мальчик» ее изнасилует, но побоится написать заявление в полицию? Нет, уж лучше у меня голова поболит, но я продолжу ставить запрет на подобную низость…
Виски ломило все сильнее.
Кофе… Мне надо больше кофе!
Когда я вернулась из общей для всех бригад кухни с третьей чашкой, Максим бесшумно соскочил с кровати.
– Тебе это не надо, – произнес он тихо и выдернул кофе из моей руки.
Мой напиток выпил кактус.
Мишка совсем зарвался!..
Пользуясь замешательством, Максим скользнул мне за спину и мягко усадил на стул.
– Ты что делаешь? – возмутилась я шепотом.
Ответили его пальцы, опустившись мне на виски. Легкое нажатие – и я обмякла.
Мне делают массаж… Притом после первого же прикосновения боль притихла, словно прислушиваясь к происходящему.
Притихла и я.
Пальцы Максима медленными круговыми движениями стали подниматься от висков к линии волос надо лбом.
И в моей голове будто кто-то выключил боль. Совсем.
Я сотни раз делала себе массаж. Не помогало. Спасал только кофе.
Что не так сейчас? Точнее, наоборот, что с руками у этого оборотня? Они волшебные?..
Когда в голове окончательно прояснилось, в полной мере восприняла ситуацию: я растеклась по стулу, прижавшись спиной к массажисту. Он не возражал – продолжал гладить меня.
Именно что гладить… Его пальцы нежно скользили по голове, растрепав мою короткую прическу.
Какие же у него теплые руки, приятные, несмотря на мозоли… А если вспомнить, что из чутких пальцев могут вылететь звериные когти длиной как средний нож, то и вовсе по спине бегут мурашки.
Вот так и становятся адреналиновыми наркоманками. М-да, Рита, ты докатилась…
Я поспешно отстранилась и поблагодарила:
– Спасибо, боль прошла.
– Обращайся, если что.
Сеанс массажа вовремя прекратился – проснулся Слава. Зевнув, он с подозрением уставился на нас.
– Вызов?..
– Нет, до конца смены пять минут, – отозвался Глеб. Встав из-за стола, он похрустел шеей и объявил: – Что ж, мальчики и девочки, собирайтесь, пора домой.
Первая рабочая ночь в новой команде прошла успешно.
Уже в холле меня догнал Максим.
– Подвезти?
– Нет, спасибо, я на такси.
Почему он опекает меня? Характер такой? Попросил бригадир? Или же это личная зарождающаяся симпатия? Как же сложно, что я не слышу его эмоции! И лицо вежливо-невозмутимое – не понять, что за мысли бродят в голове.
Кстати, о головах, точнее, об одной, моей.
– Ты здорово делаешь массаж. Учился где-то?
– Самоучка, – отозвался он, открыв для меня дверь.
– Макс! – окликнул урсолака Аслан.
Я шмыгнула на улицу, радуясь, что дальше пойду одна.
Головная боль прошла, а вот раздражительность усиливалась с каждой минутой. Не хочу срываться на Максиме. Мне необходимо одиночество, слить негатив, который невольно цепляется, когда лезешь в чужое сознание.
Даже у самого замечательного человека есть темная сторона души, которую он порой прячет и от окружающих, и от себя.
Сегодняшний мальчик-оборотень, к примеру. Я заразилась от него ревностью. Едкий, жгучий вкус. Мечтаю от него избавиться поскорее, а для этого надо оказаться дома.
– Маргарита! – окликнул приятный мужской голос.
Я обернулась, улавливая чужое предвкушение.
Светло-русый мужчина в классическом синем костюме и светлой шляпе, сдержанно улыбаясь, медленно спустился по ступеням.
Выходя из управления, я его не заметила. Плохо. Слишком погрузилась в себя.
– Разрешите представиться. – Лицо мужчины сияло добродушием. – Габриэль Гарсия Маркес, дважды вами спасенный.
Встреча с вампиром спозаранку – плохая примета. Для меня точно.
Ясно, для чего он явился. Поблагодарить за спасение жизни.
– Господин Маркес, я всего лишь выполняла свои обязанности. – Я кивнула, давая понять, что разговор на этом закончен.
– В первый раз, да и во второй тоже, насколько мне известно, вы еще не приступили к своим обязанностям, – вкрадчиво произнес вампир. – Я хочу отблагодарить вас, Маргарита. Давайте поужинаем с вами сегодня?
Почему-то в разговоре с вампиром невольно слышишь: «Поужинаем вами сегодня?»
– Благодарю за приглашение, вечером я иду опять на работу. Если хотите, можем пообедать. – Я мило улыбнулась.
Вампиры, по крайней мере, старые, не горят на солнце. Аллергия только у молодых и слабых. И все же день, особенно обеденный час, нелюбимое время суток.
Он мне предложил неудобное время – я ему тоже. Квиты.
Маркес сделал вид, что не услышал мое предложение.
– Тогда поужинаем в ваш законный выходной? Когда он, кстати?
Что же он такой навязчивый? Мог бы просто вручить банальную коробочку с золотым украшением. Я положила бы ее к остальным презентам от вампиров, чтобы никогда не надевать.
– Господин Маркес, буду честной. – Раздражение поднялось из глубин души такой силы, что я не удержалась: – Я предпочитаю лишний раз не пересекаться с вампирами.
– А я слышал иное. – Он нехорошо усмехнулся.
Проигнорировав скрытое оскорбление, я пошла к дороге, тем более что подъехало заказанное такси.
– Я не закончил разговор!
Вампир тоже не отличался выдержкой: рванул за мной и попытался схватить за руку.
Заранее уловив его намерения, я шагнула в сторону – и Маркес уцепился за рукав моей блузки.
Треск шелка.
– Извините, я компенсирую урон, – смутился он, когда белоснежный лоскут повис в его пальцах.
А затем он увидел браслет на моей руке.
Чернота залила серую радужку.
Белые клыки обнажились в ликующей улыбке:
– Подчинение Уйраля…
Чужое злое торжество будто брызги кипятка.
Вампир бросился на меня прямо напротив здания управления полиции, не боясь наказания.
Глава 5
Кинулся – и завис над землей, хрипя.
Его горло сжимала рука с бурой шерстью и коричневыми когтями.
Частичная трансформация Максима испугала меня до ступора.
– Ты что творишь, ур-род? – прорычал урсолак. – Жить надоело?
Маркес задергался, зацарапал удлинившимися ногтями звериную лапу на своей шее. Тщетно, не вырваться.
Рослый оборотень держал его на расстоянии вытянутой руки, далеко от земли и себя. Гнев исказил его побелевшее лицо, выдавая степень бешенства.
– Не надо, отпусти его, – попросила я шепотом, хотя в душе хотелось услышать хруст позвонков.
Ненавижу вампиров, ненавижу!..
Прикрыв ладонью позорный браслет на плече, я напряженно ждала.
На крыльцо здания, где размещались сразу две влиятельные организации, высыпали чистильщики и полицейские. Никто не спешил вмешиваться, все ошарашенно ждали.
– Максим, пожалуйста, отпусти!
Я лихорадочно думала, подбирая правильные слова.
Со взбесившимся оборотнем тяжело, а если он вдобавок прозрачен в плане эмоций и мыслей, то это катастрофа для менталиста.
– Отпустить? Как скажешь, – спокойно произнес Максим и отшвырнул вампира.
Тот, пролетев метров десять, сломал собой невысокую пихту и погнул чугунную ограду.
Я повернулась к Максиму и не поверила глазам – он вновь невозмутим, как и несколько минут назад. И трансформации нет, обычная рука.
– Ты еще пожалеешь, косолапый! – прошипел вампир яростно.
Стряхнув с плеча пихтовую веточку, он перемахнул через двухметровую ограду и исчез. Сбежал от проблем с законом.
Только тогда зрители отмерли и бросились к нам. Но раньше рядом со мной очутился Максим.
– Ты в порядке? Не ранена?
Он попытался осмотреть руку, за которую хватался вампир, я не позволила – отшатнулась.
Глаза мужчины потемнели. От обиды?..
– Градова, назад в управление! – приказал припозднившийся бригадир, а остальным рявкнул: – Дел других нет?! Хватит глазеть!
Тон вервольфа подействовал – зеваки разошлись. Осталась моя бригада и начальник управления полиции Хмельнов. Директор чистильщиков, вероятно, еще видел дома сны.
Полицейский последовал за нами в комнату отдыха, но молча, не влезая раньше времени.