Я уставилась на протянутую футболку оливкового цвета. Не мою, Максима.
– Пижаму предложить не могу, зато есть замена ночной рубашки. Я взял несколько запасных футболок, предположив, что могу порвать при частичном обороте.
Напрягшись, вгляделась в безмятежное лицо урсолака. Он что, собирался ринуться на мою защиту в случае опасности? Да он безбашенный, против ВОК выступают разве что преступники!
И все же на душе потеплело. Я не устояла перед заботой и обещанием защищать любой ценой. Последнее – ненужное, я постараюсь не допустить стычек.
– Спасибо, Максим.
Он прав, длинная, свободного кроя футболка из приятного на ощупь хлопка может послужить отличной ночной одеждой.
– Не за что, Рит.
Мужчина скрылся в ванной, и я, быстро раздевшись, натянула его футболку. Уютная, с 3D-принтом в виде елки и прислонившегося к ней мускулистого медведя в штанах цвета хаки. А еще она неуловимо пахла хвоей. Обычно оборотни предпочитают стиральные порошки без запаха, а тут аромат леса, пускай и слабый. Все-таки Максим нестандартный урсолак.
Выключив свет и забравшись под легкое одеяло, я устроилась на самом краю кровати. Все, я готова, только сомневаюсь, что усну.
Мягкий, как старомодная пуховая перина, матрас и неожиданный уют балдахина. В не полностью зашторенное окно заглядывала бледно-бирюзовая луна. Скоро полнолуние, а я почти забыла о нем. Интересно, как Максим на него реагирует? Такой же импульсивный и вспыльчивый, как многие оборотни?
Через несколько минут почувствовала приближение дремы. Таки усну, даже овечек считать не придется…
Дрогнул, прогибаясь, матрас. Я резко проснулась, ощущая, как покатилась к центру кровати. Прямо к горячему твердому телу!
Я попыталась отползти – но тяжелая рука легла на талию, останавливая.
– Лежи уже, – прошептал Максим. – По-другому никак.
Дурацкий матрас!.. Из-за его мягкости и веса оборотня край кровати сейчас как вершина горы, на которой мне не удержаться надолго.
Немного поерзав, я устроилась удобнее под боком урсолака. Ладно, он так хоть храпеть не будет.
– Сладких снов, Рит. – Оборотень подавил зевок.
– Доброй ночи, Максим.
Глава 15
Кожаное кресло застонало, когда сидящий в нем громадный мужчина наклонился к столу.
– На этом все, Хемминг? – выплюнул он вопрос. Его волосы до плеч цвета соли с черным перцем напоминали сейчас иглы дикобраза, готового атаковать.
Такой же мощной комплекции пепельный блондин сидел напротив и, переплетя пальцы домиком, довольно щурился, глядя на собеседника.
– Еще пятый, последний пункт, Чеслав.
– Хемминг, ты совсем совесть потерял?! Решил окончательно выкрутить мне руки?
– Твои лапищи еще попробуй выкрутить, – усмехнулся Хемминг и накрыл широкой ладонью черную шкатулку с медведем на крышке. – Нет, если она тебе не нужна…
Лицо Чеслава Шувалова перекосило.
– Слушаю твой пятый пункт. – И он подчеркнул: – Последний.
– Максим Зорин. Он под запретом для тебя и твоего клана.
Старый урсолак хмыкнул:
– Так уже. Мы не трогаем члена стаи Владлена Булатова.
– И поэтому несколько часов назад Любомир пытался спровоцировать его на драку? – Хемминг вопросительно вскинул брови.
Бросив быстрый взгляд на драгоценную шкатулку, Шувалов твердо пообещал:
– Я напомню Любомиру о правилах, больше он не посмотрит в сторону твоего протеже.
Будто и не заметив колкого намека, Хемминг спокойно возразил:
– Нет, ты не понял, Чеслав. Ты дашь клановую клятву, как патриарх.
Морщины на лице оборотня, прожившего не один век, стали глубже.
– Максим Зорин – урсолак, он смертельно обижен на моих потомков. И ты хочешь дать ему абсолютную защиту от клана Шуваловых? Чтобы мои внуки погибли, когда он нападет?
– Зорин не будет нападать первым.
– Ты так в нем уверен, Хемминг? Куда подевалась осторожность? Кто тебе Зорин?
На прямой вопрос Контролер ответил прямо:
– Никто, рядовой полуночник. Я за правду, Чеслав, какой бы она ни была горькой.
– Я не дам в руки обращенного оружие против своей семьи! – яростно прорычал урсолак, кроша узловатыми, но все еще сильными пальцами дубовую столешницу. – Я бы понял, если бы ты взял пацана в свой клан, но он тебе никто!
– У меня нет клана, – ровно произнес Хемминг.
Шувалов глухо рассмеялся и откинулся в кресле.
– Патриархов без клана не существует, Натан. – Он назвал Контролера фамильярно, по имени, и даже тон его изменился, став снисходительно-умильным. – Ты последний носитель силы своего клана, Натан, и, вместо того чтобы его восстановить, решил отказаться от наследия. И при этом не заметил, как собрал вокруг себя людей и полуночников, которые стали новым родом.
– Они моя команда, – возразил Хемминг студено.
– Ты за них несешь ответственность, Натан, и готов порвать их обидчиков.
– Так поступает любой хороший руководитель.
Чеслав покачал седой головой:
– Любишь самообман, Натан? Контроль, желание опекать, взять под защиту слабого – суть патриарха. Я надеюсь, все это проснется однажды в Любомире и он поймет, что силы без ответственности нет. Ответственность – единственный антидот от яда под названием власть.
Раздались неторопливые аплодисменты – Хемминг издевательски похлопал в ладоши.
– Браво! Сам придумал, Чеслав? Или почитываешь перед сном философские трактаты?
Не ограничиваясь словами, он достал из шкатулки один из браслетов и, раскручивая его на указательном пальце, принялся ждать.
Ноздри мясистого носа Шувалова гневно затрепетали. Громадное тело, наоборот, будто закаменело.
Свободной рукой под столом Хемминг отсчитывал секунды, загибая пальцы. Один, два, три, четыре…
– Хорошо! – Чеслав легко, как восемнадцатилетний юноша, выпрыгнул из кресла. – Я дам клятву, но с оговорками: если Зорин нападет первым, мои потомки вправе отбиваться.
Легкая улыбка скользнула по перечеркнутому шрамом смуглому лицу.
– Если бы ты согласился безоговорочно, я перестал бы тебя уважать, Чеслав.
Урсолак бросил на Контролера полный ярости взгляд и, упершись пудовыми кулаками в столешницу так, что она треснула, начал произносить древнюю клятву:
– Я, Чеслав Шувалов, патриарх клана Шуваловых…
Низ живота заполнял жар. Томительное, непривычное наслаждение захватывало, накрывая, будто цунами.
Упоительная тяжесть горячего мускулистого тела… Будоражащие поцелуи… Максим, прикусывая губы, неумолимо овладевал моим ртом. Каждое движение его языка отзывалось огненными ощущениями гораздо ниже – мое тело словно пронзали стрелы немыслимого удовольствия.
Я продолжила отвечать на чувственные поцелуи, даже когда проснулась. Я полностью осознавала, что происходит, и была только за. Как же я этого ждала, оказывается…
Широкая ладонь ласково прошлась по моему бедру, поднимая футболку. Затем чуткие пальцы скользнули между моих ног. Даже сквозь ткань ощущения запредельно прекрасны… Нереально упоительны…
Губы прекратили сладко терзать мой рот и сместились на шею. Нежно прихватывая кожу зубами, Максим тут же зализывал укус, сводя с ума пьянящими поцелуями.
Медленное, круговое движение пальцев внизу – и от острого удовольствия меня подбросило. Захотелось выгнуться, раскрыться больше, стать ближе. Я умру, если сейчас не прижмусь обнаженной кожей к его телу!
– Ма-а-а-акс… – Стон вырвался невзначай.
И все испортил.
Мужчина на мне застыл.
Оторвавшись от моей шеи, он прошептал в ужасе:
– Господи, Рита… Прости!
Он скатился с меня, как будто я превратилась в пылающий факел.
Что?.. Прости?!
Последующие слова как запрещенный удар.
– Прости, я не хотел! – Максим тут же исправился, возвращая мне возможность дышать: – Точнее, безумно хочу тебя, но не так… Я думал, это сон!
Сон? Целуя, он спал? Такое ощущение, что на меня упал балкон. Раздавил, но я почему-то все еще жива и трепыхаюсь в агонии.
Меня снова накрыл жар, только теперь жар стыда.
– Кошмар какой… – Со стоном я натянула на голову одеяло.
– Рита! – Он нырнул под одеяло и развернул к себе лицом. – Я сделал тебе больно?
– Ты… Ты издеваешься?! – рявкнула я в шоке.
Захотелось ударить этого недооборотня, не чувствующего моего возбуждения. Ударить, а затем поцеловать, сидя верхом. Вжать его в кровать и наброситься с поцелуями.
А впрочем, что мне мешает это сделать?
От души врезав кулаком в каменную грудь, чуть не зашипела. Больно!
– Осторожней! Сильно ушибла пальцы? – участливо спросил этот… тугодум и прижал мой кулак к губам. – Если несильно, бей еще, заслужил. Я клялся, что ты со мной в безопасности.
Наверное, в иное время я бы не набралась смелости, а так…
А так я сказала правду:
– Ты дурак, Макс! Я злюсь, потому что ты остановился!
– Рита… – Он произнес мое имя, как будто не веря, что это я лежу рядом и произношу откровенные признания.
Вскочив с кровати, Максим сгреб меня вместе с одеялом и понес на балкон. Отдернутая в сторону штора, угрожающе затрещав, чудом выдержала атаку взволнованного оборотня.
Сев на банкетку, он устроил меня на коленях боком и тотчас поцеловал. Чувственно, жарко, властно. Его губы, настойчивые, безгранично нежные, вернули утраченный настрой.
– Рит, – глухо простонал он мне в изгиб шеи. – На этом все. Не сейчас и не здесь, иначе ты потом меня убьешь. Да я и сам не хочу устраивать им шоу.
Тяжело дыша, я пыталась осмыслить услышанное. Шоу? Устроить им?.. О чем он?
Разомлевшее тело как тающий на солнце мед. Думать мешала еще и поза: я все так же сидела на коленях Максима, но уже развернувшись к нему лицом. И сейчас точно ощущала степень его желания. Какое мощное, без преувеличения, стальное желание…
Видя, что я не понимаю его, Максим объяснил:
– В спальне установлены видеокамеры, Рита.
Меня словно в прорубь окунули с головой. Говорила ли я что-нибудь, что не понравится гранд-дамам?