Сознавая напряженно повисшее молчание от огромной фигуры рядом, худой и невысокий доктор пошел на попятный:
- Честно говоря, я удивлен, что он вообще каким-то образом смог стоять, учитывая его травмы. Плюс его сотрясение. И принимая во внимание все… раны…
Халлин затих, понимая, что он копал себе яму все глубже.
Наконец, не в силах больше выносить тишину, он добавил:
- Мы должны… начать лечение, чтобы снять давление на нервы вдоль позвонков V-четыре и V-восемь на спине. Это требующая немедленного лечения травма, милорд. Рука - в меньшей степени; хотя, чем скорее мы подведем AR-нервы к биологическим, тем легче им будет объединиться - что в свою очередь поможет пациенту быстрее адаптироваться.
С запозданием ему на ум пришла мысль, что ни одна из этих процедур не могла быть предметом выбора, так как пациент был, безусловно, заключенным - судя по количеству солдат, размещенных внутри и вокруг медицинского модуля. Халлину гораздо лучше было бы узнать - исходя из его пока небольшого опыта службы у лорда Вейдера - что было неприемлемо, а не то, что могло бы быть сделано для лечения. Если молодой человек мятежник, как предполагал Халлин, тогда, в любом случае, его ждет смертная казнь, которая сделает лечение пустой тратой - как всеобщего времени, так и значительного таланта Халлина…
- Лечите его, - сказал Вейдер, заставляя доктора повернуть от неожиданности голову, - независимо от того, что потребуется.
- Да, милорд, - подтвердил Халлин, пытаясь скрыть свое потрясение.
Вейдер почти сделал движение уйти, когда следующая мысль пришла ему в голову:
- Могут возникнуть какие-либо осложнения?
- Осложнения? – пытался прозондировать почву Халлин, неуверенный, что именно подразумевал Вейдер; разумеется, его вопрос не был вызван беспокойством? Доктор вновь повернулся к заключенному, рассматривая его:
- Процедуры на нервах позвоночника несут риск с точки зрения возможного их вторичного повреждения, а также долгого времени под анестезией. Однако дроиды, которые выполняют операцию, очень компетентны. Замена кисти - только под местным обезболиванием и не несет таких рисков, хотя это долгая процедура. Если мы используем элементарную замену…
- Нет. Используйте лучшее из доступного. У вас есть все необходимое здесь?
К Халлину пришла мысль, что возможной причиной все-таки явного беспокойства лорда Вейдера и того, почему этот человек был здесь, а не в тюремном блоке, могло быть то, что он являлся имперским шпионом. Может, даже солдатом 501-ого, собственного полка лорда Вейдера.
Могло бы это оправдать такое волнение со стороны главнокомандующего? Если так, то тогда и Халлин, как ожидалось, проявит не меньшее.
- Конечно, милорд. Я должен использовать…, - Халлин запнулся, сомневаясь, как спросить, - стандартный медицинский штат?
- Имеется более компетентный?
- На борту есть несколько специалистов в вашей команде - если вы желаете гарантировать образцовую работу.
- Используйте их. Независимо от того, что вам нужно, используйте это, - Вейдер повернулся всем своим корпусом к Халлину, подступая ближе и возвышаясь над стройным врачом. - Я поручаю его здоровье вам, Халлин. И не потерплю ошибок. Я буду раздосадован любой оплошностью.
- Да, лорд Вейдер, - в отличие от всего остального это звучало абсолютно ясно. - Нужно ли мне… у него есть имя? Как бы вы хотели указать его в файле регистрации?
Халлин теперь совершенно определенно чувствовал, что ужасно раненый человек был неким важным агентом Вейдера - и это наводило на сомнения о желании главкома вносить данные пациента в медицинскую регистрационную карту корабля.
Вейдер молчал в течение долгого времени, обдумывая его слова и не сводя пристального взгляда с бессознательного человека.
- Его зовут Люк. Он - мой сын.
От шока глаза Халлина расширились, хотя к его чести, он больше ничем не выдал своей реакции. Вейдер практически видел, как разум доктора стопорится от данной информации, и, тем не менее, быстро переключается на ее осознание в ускоренном режиме.
- Я понимаю, лорд Вейдер. Я полностью понимаю, - заверил Халлин.
Чувствуя, что теперь он очень ясно дал понять и ответственность, и последствия, Вейдер оставил доктора его работе.
Шагая прочь от медицинского отсека, с адмиралом Пиеттом на буксире, Вейдер рассматривал свои действия. Это был важный поступок для него - признать его сына, как сына. И теперь он чувствовал… что? Неудобные противоречивые эмоции, давно потерянный шепот в глубине души, тусклые воспоминания о далеком прошлом, отвержение его сыном.
Понимание планов своего Мастера – и неизбежной части мальчика в них. Сколько потребуется от его сына, и сколько это заберет у него.
И некоторое более глубокое нахлынувшее чувство - питаемое близким присутствием мальчика…
Он знал, конечно, о своем сыне, в течение уже почти года – с момента, как шпионы Императора разыскали имя пилота, разрушившего «Звезду Смерти». Редкая фамилия, туманные чувства, которые он ощутил, преследуя тот Х-истребитель на станции, факт, что неизвестный пилот сделал тот невозможный выстрел - было нетрудно прийти к очевидному выводу.
За прошедший год Вейдер поочередно чувствовал себя то уверенным в том, что это был его сын, которого он потерял со смертью матери мальчика, то погрязшим в сомнениях о невероятности того, что это было правдой, что такие вещи могли иногда позволяться судьбой. Он боялся обеих мыслей, и того, что это была ложь, и того, что это была правда.
И потом Люк прилетел в Облачный Город – его присутствие сияло в Силе, и Вейдер знал - способом глубже, чем любые факты, которые его шпионы могли принести ему. Это был его сын. Его ребенок - его наследие.
И сказать об этом - произнести вслух…
Было так… хорошо.
Хотя и не могло объяснить сути более глубоких и противоречивых чувств.
Зато данный факт, без сомнения, прояснял всем окружающим значительность ожидаемых от них обязательств. Именно этого он хотел, произнося те слова - решил Вейдер, легко отгораживаясь от мгновенной вспышки сентиментальных чувств. Этого, и ничего больше. И если Император пожелает, чтобы данная информация осталась закрытой - что ж, незаменимых людей не бывает.
***
Было раннее утро, когда сканеры зарегистрировали изменения в мозговой деятельности и сердечном ритме молодого человека. Он начал приходить в себя.
Смертельно уставший Халлин быстро подошел ближе. Он до сих пор не спал - ожидая, когда к его пациенту вернется сознание, дабы удостовериться, что все в порядке. Только тогда он посмел бы уйти. Нервно глядя, он начал проверять показатели на экране считывающего устройства - остающиеся тревожно нестабильными после длительной операции. Рука протянулась к одному из 4-1В дроидов, чтобы взять у него маленький переносной сканер. Второй дроид в это время удалял кислородную подушку.
Неожиданно, в момент, когда Халлин поднес сканер к виску больного, тот поднял левую руку и слабо обхватил запястье доктора, попытавшись его отодвинуть.
- Люк, вы слышите меня? Меня зовут Халлин, я - врач. Вам только что была сделана сложная операция, и вам необходимо стараться лежать очень спокойно. Вы понимаете?
Веки молодого человека затрепетали и он ненадолго открыл глаза, неуклюже при этом пошевелив своей присоединенной к капельнице оперированной рукой; однако больше не показал никаких признаков реального понимания. Халлин повернулся к медицинскому дроиду:
- У тебя есть ЕМ-сканер?
- Нет, сэр. Я пойду…
- Не нужно, у меня есть один в офисе. Я буду через минуту.
Когда доктор вернулся буквально одной или двумя минутами позже, он застал картину мистифицированного беспорядка; в течение нескольких мгновений он даже не понимал этого - усталый мозг изо всех сил пытался зафиксировать невероятное.
4-1В стоял точно в том же месте, где доктор оставил его – замерший, с потухшими глазами, склонивший голову в сторону пациента… которого там больше не было. В панике Халлин помчался к кровати и обнаружил на ней только измазанную несколькими пятнами крови простынь с лежащими поверх сорванными датчиками и проводами. В течение долгих секунд Халлин просто смотрел на это, неоднократно переводя взгляд с выключенного дроида на пустую кровать…
Два выстрела бластера, послышавшиеся за дверями, заставили его сердце пропустить удар и привели наконец в движение застывшее тело. Ворвавшись сломя голову в ярко освещенный коридор, Халлин увидел фигуру своего пациента. Тот тяжело опирался на стену левым боком, едва держась на ногах; штурмовики поднимали свое оружие.
- НЕТ! – что есть силы закричал Халлин, выбегая вперед. - Не стреляйте!
К тому времени, как он подбежал к полусознательному человеку, тот сделал несколько шатающихся шагов по коридору; солдаты с бластерами наизготовку сформировали широкий полукруг.
- Не трогайте его! Он только что очнулся после операции. Он просто…
- У вас одна минута, чтобы вернуть его в лазарет, доктор. После нее мы будем действовать своим методом, - через коммуникацию маски командный голос штурмовика был глух, но нисколько не потерял своей угрозы.
- Хорошо… хорошо… только стойте позади, - Халлин подошел ближе. В этот момент из медицинского блока появились еще три врача.
- Сэр, два медицинских дроида…, - начал один из них, прежде чем понять, что происходит вокруг и замолчать.
- Принесите мне инъектор с дозой синорина. Быстро! - прошипел Халлин в лицо потрясенного медика.
Перед тем, как отдать следующий приказ, Халлин заколебался… но штурмовики действовали законно по отношению к нему, и он знал, что все это могло быстро перерасти в ситуацию, которой он не сможет управлять - в то время как лорд Вейдер лично сделал его ответственным за молодого человека. Он повернулся ко второму доктору, в голосе звучала безотлагательность:
- Свяжитесь с лордом Вейдером по моему комлинку в офисе. Скажите ему, что происходит.
Доктор побледнел, кивнул и кинулся в медицинский блок.