– Поставлю, – бросил Торни и, не желая сосредоточиваться на такой убогой добыче, как мышь, вернулся к главному: – Ну что, мне устроить Бену примерную взбучку или ты возьмешь это на себя?
– Дам тебе знать о своем решении завтра утром, а до этого будь к нему как можно добрее. Не вынуждай меня сожалеть сильней прежнего, что я тебе доверилась.
Таким образом, на тот день вопрос был закрыт, а к следующему утру мисс Селия приняла решение поговорить с Беном сама и как раз спускалась к завтраку, после которого была намерена это осуществить, когда ее внимание привлекли громкие голоса. Она прислушалась. Голоса доносились из комнаты Бена. Похоже, мальчики о чем-то ожесточенно спорили.
«Надеюсь, Торни сдержал обещание», – подумала мисс Селия, однако поспешила по коридору к месту событий.
Комната Бена находилась в самом конце, дверь была настежь распахнута, и мисс Селии по мере приближения становилось все видней и слышней, какая коллизия разворачивается внутри. Бен, разъяренный, словно индюк, и красный, как хорошо проваренный рак, крепко прижимался спиной к створке шкафа. Торни, ему противостоя и угрожающе жестикулируя, говорил взволнованно-обличающим тоном:
– Ты там что-то прячешь. И не вздумай отрицать это.
– А я и не отрицаю.
– Да уж. Лучше тебе не юлить. Покажи мне, что там. Я настаиваю.
– Не покажу.
– Нет, покажешь. Что ты на сей раз украл?
– Я не украл. Это было мое. Просто взял, когда мне понадобилось.
– И ты думаешь, я ни о чем не догадываюсь? Лучше сам верни, иначе заставлю.
– Хватит, – вмешался третий голос как раз в тот момент, когда Торни протянул руку к Бену, намереваясь оттащить его от шкафа, а Бен изготовился к обороне до последнего вздоха.
Селия вклинилась между ними, решительным жестом разведя их в стороны. Торни тут же отпрянул, слегка стыдясь своей горячности. Бен, шумно сглотнув, словно совесть мешала голосу литься свободно, с усилием произнес:
– Да, мэм. Там кое-что спрятано.
– И это принадлежит тебе?
– Именно, мэм.
– А где ты это взял?
– У сквайра.
– Ложь, – буркнул себе под нос Торни.
Глаза у Бена вспыхнули, кулаки сжались. Но ради мисс Селии он сдержался, а она, толком не понимая, как повести себя дальше, задала новый вопрос:
– Это деньги, Бен?
– Нет, мэм, не деньги.
– Но что же у тебя там?
– Мяу, – ответил из шкафа четвертый голос.
Бен распахнул створку. Из шкафа, громко мурлыча от радости обретенной свободы, выбрался серый котенок.
Мисс Селия, рухнув в кресло, так рассмеялась, что на глазах у нее выступили слезы. Торни с глупым видом переминался с ноги на ногу, Бен, задрав нос и сложив на груди руки, с вызовом поглядывал на своего обвинителя, а киска принялась деловито умываться, и было похоже, что она именно этим и занималась до появления внезапных визитеров, которые отвлекли ее от столь важной задачи.
– Очень мило, но это мало что меняет. И совершенно зря ты смеешься, Селия, – грозно изрек Торни, который, уже придя в себя, твердо намерен был довести дело до конца, раз уж начал.
– Тебе не пришлось бы так волноваться, если бы ты оставил меня в покое, – осуждающе проговорил Бен. – Мисс Селия сказала, что ей нужна кошка. Вот я и сходил за котенком. Мне подарили его, когда я работал у сквайра, поэтому спрашивать разрешения было не надо. Просто взял его и принес, – объяснил он, сокрушаясь по поводу несостоявшегося сюрприза.
– Это так мило с твоей стороны, и я очень рада, что у нас теперь есть такая прелестная кошечка, – поторопилась обрадовать его мисс Селия. – Устроим ее в моей комнате, и пусть ловит мышей, которые совершенно меня извели.
И она взяла котенка на руки, размышляя одновременно, как по пути вниз по лестнице к завтраку уберечь конфликтующие стороны от драки.
– Она имеет в виду гардеробную. Ты прекрасно знаешь туда дорогу. И ключи тебе, чтобы войти в нее, не нужны, – произнес Торни со столь выразительными интонациями, что Бен ощутил скрытый выпад, и ему это не понравилось.
– Не рассчитывай снова заставить меня туда по дереву забираться. И кошка моя для тебя не станет ловить мышей. Даже и не проси, – откликнулся он.
– Кошки не ловят воров, а я занят именно этим, – с еще большим нажимом произнес Торни.
– Это ты, интересно, о чем? – вскричал Бен.
– У Селии из секретера пропали деньги, а ты мне не позволил увидеть, что прячешь в своем шкафу. Вот я на тебя и подумал, – ответил Торни, однако слова дались ему с большим трудом. Потому что хотя он и злился, однако видел уже: подозреваемый ни в малейшей мере не выглядит виноватым.
До Бена, казалось, какое-то время не доходил смысл сказанного, затем лицо его побагровело, и он, укоряюще глядя на хозяйку, отворил маленький ящичек, чтобы всем стало видно его содержимое.
– Они ничего не стоят… Но я их люблю… Это все, что у меня осталось… Я не позволил ему увидеть, потому что боялся, он станет смеяться… Был день рождения отца… Вот я и смотрел… И думал о нем… И о Санчо…
Голос Бена, сперва возмущенный, становился все тише. Он говорил прерываясь и наконец осекся, но подступавшие к горлу слезы сдержал и начал запихивать обратно в ящик жалкие свои реликвии, которые словно вдруг потеряли добрую половину цены из-за того, что ему таким образом пришлось по их поводу объясняться.
Держа себя в руках из последних сил, он развернулся и с горечью посмотрел на мисс Селию:
– Вы решили, я мог у вас что-то украсть?
– Мне не верилось, но… Деньги исчезли, а ты единственный новый здесь человек и…
– Кроме меня, не нашлось никого, о ком можно было плохо подумать, – договорил за нее Бен со столь неподдельными изумлением и обидой, что она окончательно убедилась: он виновен не больше котенка, который в этот момент, за отсутствием более подходящей еды, жевал пуговицу на ее рукаве.
– Никого, потому что служанок своих я прекрасно знаю. Но деньги пропали, и я ума не приложу, каким образом. Дверь-то в комнату всегда заперта, потому что именно в ней хранятся все мои ценности и документы. И ящичек секретера тоже всегда на запоре.
– Ну и дела. Тогда как же я смог бы до этих денег добраться? – спросил Бен, и по его лицу было видно, что он действительно не представляет себе ни единого способа, которым сумел бы такое осуществить.
– Люди, которые запросто залезают в окно за мячиком, могут туда залезть и за деньгами. А дальше им вовсе легко. Останется только открыть никуда не годный старый замок.
Теперь у Бена не оставалось сомнений: его впрямую обвиняют в краже, и вопиющая эта несправедливость настолько убийственно на него подействовала, что он, не произнося ни слова в свое оправдание, лишь с бешено колотящимся сердцем переводил взгляд с мисс Селии на Торни и обратно словно в немом вопросе, как они могли даже заподозрить подобное.
– Мой ответ будет только один: я ваших денег не брал. Вы мне, конечно, не верите, стало быть, лучше всего мне убраться туда, откуда пришел. Там ко мне не были так добры, как здесь, но зато доверяли, и им уж точно было известно, что я ни цента чужого себе не присвою. Деньги, которые я у вас заработал, оставьте себе. И котенка тоже. Мне ничего не нужно.
Бен схватил шляпу и немедленно бы ушел, не заступи ему Торни путь:
– Не пори горячку. Давай-ка как следует разберемся, и если я ошибаюсь, возьму свои слова обратно, а перед тобой извинюсь, – с подчеркнутым дружелюбием произнес он, изрядно обескураженный результатами прокурорского своего натиска, хотя еще и по-прежнему убежденный, что расследование привело его к правильным выводам.
– Никогда себе не прощу, если ты прямо сейчас уйдешь. Побудь здесь хотя бы, пока слова твои не подтвердятся, – начала его умолять мисс Селия.
– А я не знаю, чем их подтвердить, – немного смягчился Бен, почувствовав, что она искренне хочет по-прежнему относиться к нему с полным доверием.
– А мы вот возьмем сейчас и постараемся. И первым делом, думаю, как следует переберем все в этом секретере. Сверху донизу. Я, правда, уже это делала, но остается шанс, что купюры куда-нибудь завалились. Идемте туда. Я не сдамся, пока еще существует возможность себя успокоить и убедить Торни.
И, поднявшись на ноги, она спешно повела их в гардеробную, куда можно было войти только из ее спальни. Встревоженный Бен, все еще со шляпой в руке, последовал за ней, а замыкал процессию Торни. Он был полон решимости не сводить с юного пройдохи цепкого взгляда до тех самых пор, пока не будет окончательно достигнута ясность. Что же до Селии, то она предложила поиски, не особенно рассчитывая на раскрытие тайны.
– Вот, – сказала мисс Селия, отомкнув дверь ключом, с которым Торни очень неохотно расстался. – Это и есть та самая комната. – И она провела мальчиков внутрь. – А ящичек, о котором я говорю, верхний справа, – указала она на секретер. – Нижние не открывались с тех самых пор, как мы сюда приехали. В них папины бумаги. Но верхние можете выворачивать, сколько вам заблагорассудится. Ох, Торни, там что-то в твоей мышеловке! – подпрыгнула девушка, чуть было не наступив на длинный хвост, который торчал из клетки, куда попалась пухлая мышь.
Брат, отпихнув мышеловку в сторону, сосредоточился на гораздо больше сейчас его волновавшем ящичке, который он рванул на себя с таким нетерпением, что все, там лежавшее, вылетело наружу и рассыпалось по полу.
– Чтоб ее, эту рухлядь! – выкрикнул он в сердцах, смутясь из-за собственной неуклюжести. – Вечно его заедает! Вот и пришлось посильнее дернуть. Теперь все вверх дном.
– Не волнуйся, – ответила Селия. – Я в нем больше ничего ценного не держу. Бен, загляни-ка вглубь. Там, кажется, есть пространство, в которое могли завалиться бумаги. Ящичек, правда, никогда не был заполнен доверху, но чего не бывает!
Бен в это время стоял на коленях, перебирая рассыпанное на полу, где среди прочего валялись две меченые денежные купюры, которые Торни подсунул в ящичек с целью поимки похитителя «на живца». В ответ на просьбу Селии мальчик выпрямился, заглянул в пространство, откуда был вынут ящик, затем просунул туда руку и объявил: