Рядом простиралось заросшее пастбище. Слыло оно «нехорошим местом», скот на него давно уже не выгоняли, и даже индейцы старались туда не соваться, но мистер Килберн решил его пересечь ради единственного дерева, которое росло на противоположном краю. Это был большой полый вяз. В его-то дупло фермер торопливо и опустил девочку, на прощание сказав:
– Сиди тихо, дочка, пока я не вернусь за тобой. И молись в ожидании своего отца.
Укрытие было надежным. Дупла и не разглядеть за молодыми ветвями, которые его совершенно скрывали от посторонних глаз. Раздвинув их, фермер еще раз глянул в лицо девочки. Истинная дочь поселенца, она старалась не показать, как ей страшно, и с улыбкой проговорила:
– Возвращайся скорее, отец.
Мистер Килберн ушел. Удача в сражении том от него отвернулась. Его захватили в плен, и, уведенный индейцами, он исчез. Люди не знали, жив он или нет, но Матти хватились, какое-то время пытались ее отыскать, а не найдя, решили, что она попала в плен вместе с отцом и, видимо, их обоих они уже никогда не увидят. Минуло несколько лет, когда бедный мистер Килберн, сбежав из плена, пробрался сквозь дикие необжитые места к своему опустевшему дому. Первый вопрос его был, конечно, о дочери. Выяснилось, что Матти со дня той битвы никто не видел. Тогда мистер Килберн им рассказал о вязе на «нехорошем пастбище». Люди в ответ стали растерянно переглядываться, посчитав, что бедняга в плену повредился умом, однако отправились посмотреть, и каково же было всеобщее изумление, когда они заглянули в дупло. Человеческие кости, обрывки полуистлевшей ткани, две потемневшие до черноты серебряные пряжки от ботинок с надписью «Матти» предстали их скорбным взорам внутри полого дерева. И наконечник индейской стрелы, оказавшийся там же, вполне объяснил всем трагедию, которая произошла тогда. Девочка, даже раненная шальным выстрелом из лука, не попыталась выбраться, а послушно ждала, когда за ней вернется отец.
Если мисс Селия рассчитывала, что за время, пока рассказывает, девочки справятся со своим шитьем, то напрасно. Работа сестер не продвинулась ни на один стежок. Да и как можно заниматься подшивкой вафельных полотенец, когда вы слушаете такое. Бэб воспользовалась куском ткани, чтобы вытирать струящиеся по щекам слезы, а Бетти свое вовсе уронила, даже не заметив, на землю, пока слушала с горящими глазами трагическую историю.
– И это на самом деле случилось? – спросила Бетти, очень надеясь услышать, к своему облегчению, ответ мисс Селии, что это вымысел.
– На самом деле. Я видела это дерево и холм, где располагался форт. А почерневшие серебряные пряжки от туфелек Матти до сих пор хранятся в доме, где живут невдалеке от того места потомки Килбернов, – ответила мисс Селия, вновь пытаясь найти газету с изображением королевы и ее лука, чтобы утешить своих расстроенных слушательниц.
– Мы поиграем в это у старой яблони. Бетти сядет рядом с ней на корточки, а я буду ее отцом, который навалит на нее листья. А потом стану индейским воином, который стреляет в нее из лука. И стрелы сделаю. Будет здорово, правда? – выкрикнула Бэб, захваченная замыслом драмы, в которой сыграет целых две главные роли.
– Нет, совершенно не здорово! – воспротивилась Бетти. – Не хочу я такой игры, где в меня стреляют. И в дыре с паутиной сидеть мне не нравится. Лучше сделаю себе форт из сена и засяду там в безопасности. А Матти пускай изображает моя кукла Дайна. Я больше ее не люблю. У нее последний глаз выпал. Посади, Бэб, ее возле яблони и стреляй сколько влезет.
Но прежде чем Бэб успела принять компромисс, примиряющий обе стороны, появился Торни с луком в руках.
– Взял он свой лук,
Тетиву натянул
И в воробья
Очень метко стрельнул, —
пропел юный джентльмен, прицеливаясь в толстую малиновку, чей красный жилетик выглядел слишком теплым для такого жаркого августовского дня.
«Но ему не удалось!» – почти явственно прозвучало в чириканье птицы, с чем она, махнув ржаво-черным хвостом, и улетела.
– Вот именно этого вы мне сейчас же пообещаете не делать, мальчики. По мишеням стреляйте хоть до упада, но ни одно живое существо пострадать не должно, – сказала мисс Селия, когда следом за Торни появился и Бен, оснащенный ее собственным снаряжением, которое давно уже лежало без дела.
– Разумеется, мы не станем, раз ты против, хотя я после нескольких тренировок запросто смог бы подстрелить птицу не хуже того типа, про которого ты мне читала. Ну который с маху сбивал дятлов, жаворонков и цапель. – Торни эта статья в газете понравилась, а сестра, читая ему ее вслух, оплакивала уничтожение ни в чем не повинных птиц.
– Попросите взаймы у сквайра старое чучело совы. Прекрасная будет мишень для вас. Эта птица такая огромная, что, пожалуй, вы даже сможете иногда попадать в нее, – засмеялась мисс Селия, которая на любую похвальбу брата всегда отвечала подтруниванием.
Торни без комментариев пустил стрелу вертикально вверх, и она улетела так высоко, что, казалось, уже никогда не вернется. Когда же вернулась и, дрожа, врезалась в землю, Санчо вытащил ее и поднес владельцу, всем своим видом выказывая полное одобрение игре, где и ему нашлось место.
– Недурно для начала, – одобрил себя Торни. – Теперь ты, Бен, попробуй.
Опыт по части луков, однако, у Бена был невелик, и, как ни старался он последовать примеру великого своего наставника, стрела его лишь совершила в воздухе вялый кульбит, вслед за чем приземлилась в опасной близости от задранного вверх носа Бэб.
– Если вы намерены и дальше в угоду собственному развлечению угрожать свободе и жизни других людей, то лучше, пока не поздно, я луки у вас конфискую. Упражняйтесь в яблоневом саду. Это и безопасно, и нам оттуда вы будете прекрасно видны, когда мы сидим здесь. Будь у меня в порядке обе руки, нарисовала бы вам отличную яркую мишень. – Мисс Селия с досадой поглядела на все еще бесполезную правую руку.
– Мне бы хотелось, чтобы ты вновь занялась стрельбой. Ты ведь раньше всех девчонок обставляла, – несколько покровительственно произнес Торни, будто приходился Селии не младшим, а старшим братом, хотя в то время ему было только двенадцать лет и ростом он едва доходил сестре до плеча.
– Увы, сейчас не смогу, – снова глянула на заживающую руку мисс Селия. – Но с удовольствием предоставлю свое место Бэб с Бетти, если ты сделаешь им луки и стрелы поменьше. Ваши слишком для них велики. Девочки с ними не справятся.
Вид у двух юных джентльменов вдруг сделался таким отсутствующим, каким обычно становится у мальчишек, если им предлагают принять в свою игру девочек, а они прикидываются, будто до них не сразу дошло, чего именно от них ждут, особенно если девочки к тому же маленькие.
– Ну, это, наверное, будет слишком сложно, – смиренно проговорила Бетти, однако с настолько явной и подкупающей (хоть и невысказанной) мольбой, что на нее невозможно было ответить отказом.
– А я для себя сама смогу сделать, – с независимым видом тряхнула головой Бэб.
– Мне не составит труда сделать для тебя лук, Беттинда, – смягчился Торни под ее трогательно-умоляющим взглядом.
– А ты, Бэб, пожалуй, все-таки сможешь пользоваться моим, – чуть поразмыслив, сказал Бен. – Кулак у тебя уже достаточно сильный. Получится тетиву натягивать, – добавил он, решив про себя, что будет невредно, если появится кто-то, у кого со стрельбой дела обстоят еще хуже, чем у него самого. Он ведь за прошлую жизнь привык к успеху и похвалам, а с луком и стрелами проигрывал пока Торни по всем статьям, и это воспринималось им довольно болезненно.
– А я буду судьей, – вызвалась мисс Селия. – Начищу серебряную стрелу, которой иногда закалываю волосы, и пусть она, пока я не придумала что-то получше, станет призом победителю.
Вопрос решился ко всеобщему удовольствию, и мисс Селия уже ясно предвидела, какой азарт предстоит испытать всей ее юной компании в эти жаркие августовские дни.
На удивление, скоро мода на стрельбу из лука охватила весь город. Началось с того, что Бен с Торни, просовещавшись весь вечер, на другой день основали Клуб Вильгельма Телля. Бэб и Бетти тут же были приняты в почетные его члены, а к концу недели уже все мальчишки в округе расхаживали с луками и колчанами, полными стрел, то и дело с подкупающей непосредственностью пуская их в ход, совершенно не озадаченные при этом соображениями безопасности своих сограждан. Городские власти приняли меры. Страстные поклонники модного спорта были изгнаны в уединенные места. Члены клуба установили там мишени и неустанно тренировались. Особенно Бен, вскорости обнаруживший, что гимнастические занятия, коим он вынужден был предаваться с самых своих ранних лет в цирке, обеспечили ему твердую руку и меткий глаз. С помощью Санчо, моментально ему приносившего улетевшие стрелы, он умудрялся за час тренировок сделать куда больше выстрелов, чем остальные, вынужденные сами бегать за стрелами, и постепенно все лучше и лучше осваивал новое для себя занятие.
Торни достаточно быстро удалось возродить прежние свои навыки, но силы после болезни до конца к нему еще не вернулись, и тренировки быстро его утомляли. Бэб, наоборот, была полна сил и целиком посвятила себя грядущему состязанию, изо всех сил натягивая тетиву лука мисс Селии, потому что лук Бена для нее оказался все же тяжеловат. Других девочек в Клуб Вильгельма Телля не принимали, поэтому они основали свой и назвали его, под впечатлением от статьи с портретом королевы, стреляющей из лука, «Викторией». Газета-то ведь переходила из рук в руки по всему городу. Бэб и Бетти в «Викторию» тоже вступили и регулярно докладывали юным лучницам, что делают мальчики, так как единственные из девочек имели право тренироваться с последними, пока от такой чести не отказались, заметив, что их отсутствие только приветствуется.
Стрельболучная эпидемия разбушевалась с такой же силой, как вначале лета бейсбольная. Статью про королеву Викторию заучивали чуть ли не наизусть, книгу