Мисс Селия рассыпалась в извинениях за хулиганскую выходку брата, но Учительница ей ответила, что появление Санчо вполне уместно, так как чем веселее на декламациях, тем лучше. Миссис Мосс тем не менее все-таки сочла нужным строго погрозить пальцем дочерям, которые хохотали вместе с остальными детьми. Унялись школьники лишь после того, как Учительница позвонила в колокольчик. Обычно так сообщалось, что можно идти по домам, поэтому все примолкли, намереваясь досмеяться на улице, но тут, к их удивлению, хорошенькая леди проговорила со свойственным ей дружелюбием:
– Хочу поблагодарить вас за прекрасные выступления. Надеюсь, в следующий раз мне снова будет позволено прийти сюда, а кроме того, приглашаю всех присутствующих в ближайшую субботу на день рождения моего дорогого мальчика. Во второй половине дня состоится состязание лучников, и, насколько мне известно, будут присутствовать оба клуба. А вечером мы сможем как следует повеселиться и сколько угодно похохотать без опаски нарушить какие-нибудь правила. Словом, еще раз от имени Бена повторю приглашение. Мы с ним очень надеемся всех вас увидеть. Давайте вместе превратим для него этот праздник в самый лучший на свете.
В комнате находилось двадцать учеников, но стоило отзвучать объявлению мисс Селии, как восемьдесят рук и ног подняли такой шум, будто разбушевалась добрая сотня детей. Мисс Селия мигом завоевала всеобщую любовь. Да и как могло быть иначе, если она кивала по-дружески каждой девочке, а каждого мальчика называла по фамилии, прибавляя, когда обращалась к самым старшим, слово «мистер», чем они были окончательно пленены. Пригласи она после этого их даже с обещанием выпороть, они непременно явились бы, полагая, что за угрозой ее скрывается какая-нибудь отменная шутка. Словом, воодушевление, с которым все восприняли предстоящий праздник, не имело границ, хотя никто из приглашенных и не догадывался о цели, которую преследовала его устроительница.
На Бена стоило посмотреть. Обрадованный и гордый оказанной честью, он не знал, куда деть глаза, и с большим облегчением понесся вместе с другими ребятами на улицу. Были, конечно, и раньше у него догадки, что к его дню рождения что-то затевают, но такого размаха он предположить не мог. Вся школа приглашена, включая Учительницу! Эффект проделанного мисс Селией сказался с головокружительной быстротой. Мальчики тут же принялись проявлять обостренно-дружеское внимание к Бену. Даже Сэм, опасаясь, как бы не оказаться вдруг за бортом праздника, спешно протянул своему недавнему недругу оливковую ветвь мира в виде большого яблока, еще сохранившего тепло его кармана. А Моулз немедленно загорелся идеей обменяться складными ножами, причем к большой выгоде Бена.
Щедрей остальных оказался вклад Торни. Возвращаясь домой вдвоем с Селией, он объявил ей:
– Знаешь, не надо мне состязаться за приз. Я ведь стреляю лучше, чем остальные, потому что начал этим заниматься, как сама знаешь, гораздо раньше кого-то из них. Значит, мое участие будет нечестным. А кроме меня, самые лучшие стрелки Бен и Билли. Силы у них примерно равны. У Бена крепкая рука, у Билли глаз поточнее. Оба хотят победить. Без моего участия у Бена появится неплохой шанс. Остальные-то игроки гораздо слабее.
– Не забывай о Бэб. Стреляет она почти так же здорово, как эти двое, а победить ей хочется, может, даже больше их, а значит, ей тоже должен быть предоставлен шанс.
– Хочет-то хочет, но ей не удастся. Куда там девчонкам, хотя хорошо, что они получают от этого удовольствие. Упражнение и для них полезное.
– Со здоровой рукой я бы тебе доказала, что девочки способны очень на многое, когда захотят. Не будь слишком высокомерным, иначе можешь уткнуться носом в землю.
– Уж как-нибудь не уткнусь, – спокойно ответил Торни на насмешку сестры и отправился устанавливать мишени для Бена.
– Будущее покажет, – проговорила ему вслед Селия и с той самой минуты решила, что Бэб станет главной ее ученицей и вместе они преподадут хороший урок как мистеру Торни, так и остальным юным джентльменам.
Замысел этот замешен был на озорстве и азарте. Ведь мисс Селия, несмотря на свои двадцать четыре года, была еще очень юна душой и пылко стремилась к тому, чтобы у представительницы ее пола появился реальный шанс по-настоящему себя проявить.
Бэб она заставила тренироваться по утрам и вечерам, показывая и уча ее всему, чему только могла при единственной действующей руке. Девочка жадно ловила ее указания и в тренировках была неустанна, гордясь своими успехами и питая надежду на достойное место в соревновании. Руки у нее ныли, кожа на пальцах сделалась грубой от тетивы. Тем не менее она смело продвигалась вперед по пути к совершенству. Вскорости стрела за стрелой у нее стали летать с достаточной точностью и вонзались в мишень все ближе к яблочку.
Мальчики, поглощенные собственными тренировками, не обращали внимания на ее успехи, зато Бетти усиленно ей помогала тем же, что и Санчо Бену: бегая с безграничным терпением до ломоты в ногах за стрелами. Она посвятила себя победе старшей сестры, в которую верила до такой степени, что собственные тренировки ею были почти заброшены, и когда она пробовала стрелять сама, то мало куда попадала, даже если старалась.
Глава XXДень рождения Бена
Тринадцатилетие Бена ознаменовалось потрясающей выставкой флагов. Можно было подумать, что вследствие какого-то взрыва они разлетелись по дому, саду, аллеям. Самых разнообразных форм, размеров, цветов и дизайна, флаги повисли везде – от печной трубы и конька крыши до ворот, придав этому тихому месту яркую праздничность циркового шатра. Наилучшую праздничность из всех, которые Бен только мог представить себе.
Мальчики поднялись очень рано и теперь, воплотив свой замысел, могли сполна насладиться им. Свежий ветер колыхал флажки на растяжках, побуждая их выделывать причудливейшие коленца: венецианский лев с крыльями словно собрался упорхнуть на родину; китайский дракон, размахивая разветвленным хвостом, чуть ли не вцеплялся в бирманского павлина; русский двуглавый орел клювом одной головы клевал турецкий полумесяц, а клювом другой, похоже, взывал к английскому льву: «Поторопись мне на помощь!» В спешке мальчики не заметили, что сиамский слон повис у них вверх ногами и под порывами ветерка весело приплясывал на голове под реющими над ним полосами и звездами флага Соединенных Штатов Америки. Ирландский флаг оказался в прекрасной видимости из кухонного окна. И так как мальчики к золотой арфе на зеленом поле налепили еще и трилистник, который знаменовал празднование Дня святого Патрика, то никого не должно было удивлять, что кухарка Кетти, готовя завтрак, радостно напевала «День святого Патрика утром». Конуру Санчо наполовину задрапировала шуршащая бумажная имитация роскошного флага Испании. А над каретным сараем гордо реял и хлопал на древке аравийский флаг с солнцем и луной, словно напоминая всем, что Лита арабской породы и что арабские лошади лучшие в мире.
Девочки, едва выйдя на улицу, сказали, что такого себе даже не представляли. Торни начал играть на флейте гимн Соединенных Штатов Америки, а Бен, взобравшись на столб ворот, принялся долго, радостно и продолжительно кукарекать. Проснувшись, он обнаружил у себя в комнате подарки. Они удивили его и обрадовали, а кто их ему преподнес, он немедленно догадался по деликатно подсунутому среди них футлярчику для спичечного коробка в виде мышеловки. Запонки и хлыстик показались ему настоящим сокровищем. Мудрая мисс Селия все-таки придержала и то и другое до его тринадцатилетия, как ею и планировалось изначально, потому что, когда вернулся Санчо, никакие добавочные подарки не произвели бы на Бена за этим всепоглощающим счастьем никакого впечатления. Миссис Мосс испекла для него пирог, за который он поспешил ее поблагодарить, и не меньшую благодарность выразил Бэб и Бетти за красные варежки. Вязали они их долго, тайно и старательно, но уж так вышло, что варежка Бэб получилась узкой, длинной и с острым большим пальцем, а варежка Бетти – короткой, широкой и с пальцем толстым. И как миссис Мосс ни старалась вымачивать их да вытягивать, они упорно, к расстройству маленьких вязальщиц, продолжали оставаться разными. Бен, однако, немедленно заверил девочек, что так ему даже больше подходит, поскольку сразу можно определить, где правая, а где левая. А затем он их надел и принялся расхаживать взад-вперед, посмеиваясь и рассекая новым хлыстиком воздух. Было очень забавно видеть, до чего он доволен. Девочки в совершеннейшем восхищении героем дня как тени следовали за ним по пятам.
На подготовку к торжеству ушло целое утро, и едва завершился обед, все постарались как можно быстрее облачиться в лучшую свою одежду, потому что, хоть гости и были приглашены к двум, нетерпеливые мальчики и девочки уже с часа дня толклись на Аллее вязов, ожидая, когда наконец настанет время войти.
Первым, однако, прибыл неприглашенный гость. Едва Бэб и Бетти уселись в своих жестко накрахмаленных ситцевых платьях и белых фартуках с оборками на ступеньку крыльца, чтобы хоть мгновение передохнуть до начала праздника, как в сиреневых кустах зашуршало, и оттуда вышел Альфред Теннисон Барлоу. Зеленая блуза, широкий ремень с серебряной пряжкой, перо на шапочке и лук в руках выдавали его стремление стать похожим на Робин Гуда.
– Я пришел стрелять. Я про это слышал. Мой папа мне объяснил, что такое стрелять из лука. А пирожные у вас будут? Мне они нравятся.
После такого вступления поэт сел, ожидая с невозмутимым видом ответа. Надо признаться, две юные леди сперва захихикали и только потом, вспомнив о приличиях, сообщили, что пирожных будет куча, а мисс Селия не будет против его прихода без приглашения.
– Она меня пригласила в тот раз, но я до сегодня был очень занят корью. У вас здесь была корь? – Ему явно хотелось обменяться впечатлениями по поводу этой малоприятной болезни.
– Была, но очень давно, – ответила Бетти. – А чем ты еще занимался помимо кори?
– У меня состоялся бой со шмелем.