Видя, что грузовики с рефрижераторами тормозят, один за другим, освобождая проезд, он лихо крутнул баранку и пересек дорожную полосу.
«Хюндай» запрыгал по ухабам, перевалил через бугор и прочно увяз в кустарнике.
Обмениваясь скорее междометиями, чем полноценными фразами, товарищи выскочили из машины. Там, где на дороге виднелась куча мятого железа, еще недавно представлявшая собой китайский внедорожник, занималось пламя и валил черный дым. Рядом приплясывали фигурки двух дальнобойщиков, остальные спешили к ним.
Но внимание Ореха и Бобра было приковано к «Ниссану», заглохшему в двух сотнях метров. Там никого не было видно. То ли пассажиры получили серьезные травмы, то ли находились без сознания, то ли всё еще надеялись стронуть свой автомобиль с места.
Переглянувшись, напарники нырнули в салон за оружием и побежали туда. Буераки, поросшие высокой травой, позволяли видеть «Ниссан» наполовину, и, насколько можно было судить, дверцы были закрыты.
— Поднажми, — прохрипел Бобер и тут же угодил ногой в нору или рытвину, скрытую зеленью.
Пока он выбирался на ровную поверхность, Орех обогнал его метров на десять и теперь бежал первым, держа пистолет обеими руками прямо перед собой. Именно так действовали герои боевиков, которых он пересмотрел превеликое множество.
Бобер, не торопясь поднимать ствол, мчался следом.
— Телка! — крикнул он, увидев, как из «Ниссана» выбирается Ксюша.
— Вижу, — пропыхтел Орех.
— Ее живьем…
— Знаю…
Это стало последним словом, произнесенным им в этой жизни.
Из травы, примерно на середине дистанции, отделявшей Ореха от цели, поднялся мужчина с маленьким пистолетиком в вытянутой руке. Правая половина его лица была изуродована ожогом. До него было не больше семи метров. Он всадил пулю в живот бегущему Ореху и устремился ему навстречу.
Орех произвел два ответных выстрела, но к этому времени шок от ранения заставил его согнуться пополам, он оступился, так что обе пули ушли в землю.
Пробегая мимо, мужчина выстрелил ему в голову, и дуэль на пистолетах завершилась.
Упав лицом в траву, Орех стал смотреть на муравья, ползущего по стебельку. Зрелище настолько его захватило, что он выпал из реальности. И больше в нее не вернулся.
2
Вадим с филигранной точностью выбрал момент для поворота. Он также правильно просчитал действия преследователей, которые должны были инстинктивно повторить опасный маневр.
В результате одна машина противников была выведена из строя вместе с живой силой, находившейся внутри. Но «Хюндай, двигавшийся в правом ряду, не рискнул пересечь дорогу перед носом грузовика и сделал это позже, когда колонна замедлила ход.
Он увидел это, когда выкатился из «Ниссана» и приподнял голову над зелено-желтой бахромой травы. Первым побуждением было усадить Ксюшу за руль и попытаться вытолкать автомобиль на ровную поверхность. Этого требовал инстинкт самосохранения, поэтому Вадим поступил иначе.
Не поднимаясь во весь рост, он стал пробираться навстречу преследователям, двигаясь на корточках и помогая себе свободной рукой. Пистолет он держал стволом вверх, чтобы не забить сором дуло.
Дальнейшее зависело от того, как близко сумеют подъехать седоки «Хюндая», и от того, сколько их. Если трое, то пяти патронов может хватить, а может, и нет, в зависимости от расторопности врагов, их меткости, сообразительности, решимости и других боевых качеств. Если четверо, то Вадим успеет в лучшем случае уложить двоих или троих, после чего продырявят его самого.
Гадать было некогда. Вадим быстро продирался сквозь травяные заросли, заботясь лишь о том, чтобы не обнаружить себя раньше времени. Когда он увидел двух врагов, бегущих навстречу, он прополз еще немного и замер, опасаясь выдать себя шевелением стеблей. За ним осталась полоса примятой травы, но он не думал, что преследователи обратят на это внимание. Уж очень они спешили.
— Телка! — выкрикнул один из них.
Оглянувшись, Вадим увидел Ксюшу, не усидевшую на месте, как ей было велено. Ее растрепавшиеся волосы мотались на ветру. Она смотрела в его сторону, пытаясь понять, что происходит. Если окликнет, номер с засадой провалится. Пистолет у Вадима был чуть опаснее травматического и бил наверняка только с очень близкого расстояния.
Оценив взглядом дистанцию, Вадим побежал вперед, пригнувшись, отсчитал пять шагов и выпрямился.
Дальше оставалось только принять бой, и будь что будет.
Парень, бежавший первым, не ожидал, что Вадим вынырнет из травы так близко. Держа свой пистолет в вытянутых руках, он прикрывал лицо и частично грудь, так что стрелять пришлось в живот.
Так Вадим и поступил, после чего изо всех сил рванул навстречу противникам.
Первый, сгорбившись и наклонив голову, палил куда-то себе под ноги. Вадим оборвал его агонию выстрелом в череп и продолжил бег, не стреляя, чтобы не тратить оставшиеся три патрона впустую.
Второй преследователь не стал торчать на виду, а проворно упал набок и, скрытый травой, открыл огонь из положения лежа.
Промедли Вадим хотя бы секунду, одна из выпущенных пуль непременно задела бы его. Однако он тоже упал на землю и ящерицей прополз пару метров в сторону, где оказался вне досягаемости для выстрелов.
Пока что вне досягаемости.
Стрелков разделяло каких-нибудь пять метров. Они не видели друг друга, однако могли вести огонь на шум и даже наугад. Вернее, такая возможность была только у противной стороны, тогда как Вадим был вынужден экономить патроны. Сохраняя неподвижность, он должен был рано или поздно попасть в сектор обстрела.
Стащив с ноги кроссовок, Вадим метнул его в направлении противника. Это сработало.
Услышав рядом шорох, парень стал палить туда, выдав себя с головой.
Оставалось вскочить на ноги и поразить эту голову.
Не ограничившись одним выстрелом, Вадим послал во врага еще две пули, приблизительно определяя положение тела по шевелению зелени.
Когда он приблизился, незадачливый стрелок умирал, шумно дыша и глядя на победителя одним глазом, выглядывающим из кровавой кляксы.
— Больно, — пожаловался он, пытаясь нащупать пятерней оброненный пистолет.
— Я думаю, — согласился Вадим.
Во время боевых действий в Африке он повидал немало умирающих и сделался равнодушным к этому зрелищу.
— Падла ты, — сказал парень, подцепив скобу пистолета корявым, грязным пальцем.
Вадим наступил ему на кисть руки.
— А вот тут я с тобой не согласен, — сказал он, завладевая пистолетом.
Ксюша стояла на прежнем месте, ветер колыхал ее блузку, как знамя. Вадим посмотрел в сторону дороги, где машин собралось столько, что движение застопорилось. Среди машин, стекающихся в низину, пока что не мигали маячки полиции и «скорой», но это был вопрос времени, причем очень небольшого. Вокруг пылающих обломков копошились человеческие фигурки.
— Не уйдешь, — сказал парень, вцепившись в штанину Вадима мертвой хваткой.
— Уйду, — сказал он, слегка отвел взгляд, чтобы видеть лишь краем глаза, и выстрелил.
Ощущение было такое, словно вколачиваешь гвоздь в лоб.
Голова мертвеца ударилась об землю, из нее поползла красная каша.
Вадим отыскал кроссовок, обулся и пошел к ожидающей его Ксюше.
3
Они ехали до полной темноты, когда стало уже невозможно разбирать дорогу, которая по сути была никакой не дорогой, а просто наугад выбранным направлением.
«Ниссан» не подвел. Мало того, что его удалось завести, несмотря на лопнувший и кое-как обмотанный маслопровод, так он еще и речушку форсировал, встретившуюся на пути. Но завтра на него можно было не рассчитывать: пробитый скат и пустой бензобак исключали дальнейшее передвижение на четырех колесах.
— Будем идти пешком, — констатировал Вадим, завершив осмотр.
— Куда? — спросила Ксюша.
— Куда кривая вывезет.
Вадим поставил трофейный телефон на подзарядку.
— Зачем тебе их мобильники? — поинтересовалась Ксюша, наблюдая за его действиями из темноты.
— Там хранится полезная информация, — пояснил он. — По журналу звонков можно будет определить, с кем они поддерживали связь, когда ловили нас. Проголодалась?
— У тебя есть что-то съестное?
— Нет, — ответил Вадим, раскладывая сиденья.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Проявляю участие.
— Ну спасибо. — У Ксюши вырвался нервный смех. — Это так трогательно.
— Таким меня и запомни, — сказал Вадим, выбираясь из салона. — Заботливым и внимательным.
— Ты так говоришь, словно прощаешься…
— Всё может случиться. Они ведь так просто не отстанут?
— Нет, — подтвердила Ксюша. — Пока живы.
Уточнение было произнесено таким многозначительным тоном, что Вадим испытывающе посмотрел на нее.
— Я уже подумал об этом. И что же, ты не будешь возражать, если мне придется…
Он не закончил свой вопрос, но Ксюша поняла его с полуслова.
— Сейчас, пока Давид в коме, наш главный враг — его сын, Леонид. Это он организовал за мной охоту, можно не сомневаться.
— Теперь он знает, что ты не одна, — задумчиво произнес Вадим.
— Это что-то меняет?
— Очень многое.
— Например?
— У меня есть родители и дочь, — сказал он. — Чтобы заполучить тебя, достаточно предложить обмен.
— Ты бы меня отдал? — ужаснулась Ксюша.
Вадим посмотрел на нее.
— Я Лилю на всё человечество променял бы, — сказал он.
Она промолчала.
— Укладывайся, — предложил Вадим. — Завтра встаем чуть свет.
— А ты? — спросила она.
— Позвоню родителям и лягу, — ответил он. — Вот, кстати, телефон пригодился.
— Думаешь, его не отслеживают?
— Ну, у них все-таки не ЦРУ, чтобы всех под контролем держать.
Он отошел. Ксюша присела за деревом, потом помылась холодной водой из баклажки и юркнула в машину. Ей вдруг так захотелось Вадима, что даже жарко стало. Это было волшебное ощущение. Снаружи вся словно ледышка, а внутри тлеет горячий уголек.