1, вам жму руку и желаю радости и всего хорошего. Лева громко играет на рояле, и мое письмо плохое.
Преданная вам
С. Толстая
21 мая 1914 г. Томск
Томск, 21 мая 1914 г.
Дорогая Софья Андреевна! С 18-го мая я – дома. Нашел все и всех благополучными. Успел повидаться и с бабушкой, которой теперь даже значительно лучше. Теперь бегаю по городу, осматриваю его и навещаю кое-кого из друзей и знакомых.
Все-таки надо сознаться, что когда я нахожусь далеко от родины, то я идеализирую ее, – представляю ее себе и другим гораздо интереснее, чем она есть на самом деле. Вот теперь, вновь приглядываясь к Томску и сравнивая его с Москвой, например, я ясно вижу эту разницу между отдаленным губерн<ским> провинциальным городом, с довольно сонной жизнью, и столицей, – разницу далеко не в пользу провинции. В счет не идет только здешняя природа, которая оч<ень> хороша и которую я люблю.
Все-таки я решил пробраться отсюда на несколько дней и в мое сибирское «святая святых» – в Кузнецк. Оказалось, что туда установлено правильное судоходство по р. Томи. Мне хочется попасть в Кузнецк к 6 июня, когда из соседнего села приносят чудотворную икону Ильи Пророка и когда открывается на неделю уездная ярмарка: на ярмарку съезжаются разные сибирские инородцы, в городах бывает шум и веселье, – и вот в это-то время я и хочу там быть, чтобы вспомнить живей картины детства и пожить прошлым.
Конечно, я рад, что попал в Сибирь, и летние месяцы проведу здесь с удовольствием.
Мама и сестра просили Вам низко кланяться, Софья Андреевна, и благодарят Вас за Ваши приветствия. Мама все расспрашивала меня о нашей жизни в Ясной Поляне, и я вижу, что она от души и искренно благодарна Вам за Ваше отношение ко мне и ценит это отношение не меньше меня. Да иначе оно и быть не может. Я сам теперь отношусь к Ясной Поляне как к родному месту.
Наверное, приехал Лев Львович. Передайте ему пожалуйста мой сердечный привет. Я и теперь крайне сожалею, что время моего и его пребывания в Ясной Поляне не совпали хотя бы своими концами и началом. Думаю, что Паля и Кита совсем забыли меня. Мне это нисколько не мешает их любить. Но если хоть чуть-чуть помнят, то и им шлю свой привет, а также Антонине Тихоновне.
Пока извольте пожелать Вам здоровья и всего хорошего!
Ваш Вал. Булгаков
28 мая 1914 г. Томск
28 мая 1914 г.
Дорогая Софья Андреевна, пишу, чтобы поблагодарить Вас за письмо Ваше от 20 мая, которое я получил сегодня. Узнать все новости о Ясной Поляне мне было крайне приятно: право, как бы далеко теперь не заехал от нее, я чувствую, что сжился с нею и не могу не считать ее до некоторой степени родным местом.
Теперь у Вас там, очевидно, шумно и весело. Я и теперь не могу не пожалеть еще, что не видал Льва Львовича и его детей. И Дорошевич приехал как раз после моего отъезда. Я его не знаю, и, сознаюсь, познакомиться с этим талантливым и остроумным человеком мне было бы приятно и интересно.
Вы пишете про засуху, Софья Андреевна. От нее изнываем и мы. Не мы, нам просто жарко, а хлеба повсюду здесь страдают от затянувшегося бездождья. Что-то будет!
Дня через три еду в Кузнецк.
Не знаю, писал ли я Вам, в первом письме из Томска, что дом, где мы квартируем, стоит на берегу небольшой речки, протекающей через самый город (вроде московской Яузы или Вашей Воронки). Сегодня, сейчас, только что, перед нашими окнами, в ней утонул, купаясь, мальчик 13-ти лет: нырнул и попал в яму, из которой не мог выплыть. Я видел, как бедное тельце качали усердно на вымокшей простыне, но… все было поздно. Хочется предупредить всех, у кого есть дети, о необходимости беречь их, что называется, «пуще глазу»…
Пока позвольте пожелать Вам всего хорошего, а всем просить передать мой искренний привет. Мама и Надя кланяются Вам и благодарят за привет.
Душевно преданный Вам
Вал. Булгаков
Антонине Тихоновне желаю здоровья. Нельзя летом хворать… Впрочем, я сам… простудился и покашливаю. Думаю, что ненадолго.
28 мая 1914 г. Ясная Поляна
28 мая 1914 г.
Получила ваше третье письмо, дорогой Валентин Федорович, а пишу вам второе. Очень я это время засуетилась и захлопоталась. Устроить такую большую семью, как семья Левы, оказалось совсем не легко, и мы с Дорой Федоровной положили немало труда. Но дети очень милы, добродушны, умны и умеют сами заниматься. Очень много все играют в крокет. Ваши приветствия Леве и детям я передала, и они вас благодарят и кланяются вам. Жаль, что вас теперь тут нет; Леве было бы с вами очень приятно, а то его окружают только женщины.
В Троицын день приезжал Андрюша с женой и дочкой1, привезли еще своих гостей: Матвеевых супругов и Оссовецкого. Потом приехала Саша с Варварой Михайловной и каким-то юным агрономом, и, наконец, в 5 часов дня прикатила вся семья Левы. Можете себе представить, что это было за необычное, шумное, давно не виданное в Ясной Поляне оживление. Меня все это очень утомило, и хотя я и рада детям и внукам, но мне жаль своего сосредоточенного, серьезного настроения, которое заставляло меня чаще думать о душе, о смерти и настроивать себя на молитву.
Меня удивило ваше отношение к жизни в Сибири, то есть к тому, что чувствуется в Томске тот провинциализм, от которого вы уже отвыкли, живя в Москве и потом и в Ясной Поляне при Льве Николаевиче и при всем, что касалось его. Конечно, это все другое, но ведь и вы другой, и вы растете умственно, делаетесь требовательнее к жизни; и то, что сильно впечатляло вас раньше, теперь уж отжито. Как то повлияет на вас ваш Кузнецк, тоже идеализированный так сильно вами. А природа везде хороша. У нас теперь тоже прекрасно, хоть сирень отцвела и стало даже холодно сегодня, что очень сердит Леву. – С его детьми приехала француженка, которая хорошо играет на скрипке. И сегодня я с ней играла часа полтора: она на скрипке, я на рояле. Выходило очень недурно, а мне доставило это большое удовольствие. Хороши сонаты Вебера со скрипкой и некоторые Моцарта и Шуберта.
Мне смешно было, что вы в вагоне своим пеньем очаровали какого-то батюшку и что он советовал вам не зарывать таланта.
Ну, прощайте, пишу ночью, как обычно мне, все спят, тишина и грохот поезда, ворвавшийся в это ночное безмолвие.
Передайте мой поклон вашей матушке и сестре, вам желаю всякой радости.
С. Толстая
15 июня 1914 г. Томск
15 июня 1914 г.
Дорогая Софья Андреевна!
Благодарю Вас за второе Ваше подробное письмо о Ясной Поляне. Я получил его уже возвратившись из Кузнецка, куда я ездил на пароходе и где пробыл 3У2 дня. На этот раз ни о каком провинциализме и речи быть не могло, – потому что если Томск и можно считать городом с какими-то «претензиями», то уж Кузнецк во всяком случае никаких претензий не думает предъявлять. Оттого относишься к нему совсем иначе… Кузнецк – это несомненно – большая деревня (пока не оживила его жел<езная> дорога, долженствующая скоро пройти через него), и деревня – для меня пленительная по-прежнему, если не больше: во-первых, воспоминаниями детства, с которыми связан каждый мой шаг там, а во-вторых: своей живописностью, патриархальностью своего быта, своей древностью – если хотите (крепость с пушками) и т. д. Так что, посетив вновь Кузнецк, я остался им доволен вполне.
Встретили меня там в высшей степени приветливо, – я говорю о тех старых знакомых, какие еще там остались. Кузнецк простил мне все мои заблуждения и отклонения от «правильного» пути, отнесшись очень терпимо к моему «толстовству». Встреча наша с кузнечанами была такая дружная, что даже с протоиереем кузнецкого собора я снялся на память под ручку.
Осмотрел я там свой старый дом, на кладбище привел в полный порядок запущенные могилы отца и родных, погулял по окрестностям – и теперь снова живу в Томске.
Больше всего занимаюсь тем, что просматриваю стихи всех поэтов и выбираю материал для своего сборника «Религиозной поэзии»1.
Во второй половине июля надеюсь двинуться в Россию, поработать у Вас, а затем и в Толстов<ском> музее.
Пока – желаю Вам бодрости и здоровья, – между прочим и для того, чтобы справиться с трудной задачей принять и удовлетворить ту массу гостей, о которой Вы пишете.
Мама и сестра также просят передать Вам их искренний привет. Шлю привет Льву Львовичу с семьей и Антонине Тихоновне.
Всего лучшего!
Ваш В. Булгаков
18 июня 1914 г. Ясная Поляна
18 июня 1914 г.
Дорогой Валентин Федорович,
Где вы? что вы? Вернулись ли из своего любимого и дорогого Кузнецка? Нагляделись ли на дикие пионы и на красоту гор и сибирской природы? На ваше последнее письмо я еще вам не отвечала, потому что вы уезжали из Томска, а теперь, верно, уже вернулись, и я жду известий о вас и описания ваших путешествий.
У нас в Ясной жизнь очень полна и шумна, и подчас я пугаюсь, что чувствую себя за все и за всех ответственной, а не ошибиться ни в чем, поддерживать со всеми хорошие отношения и приглядываться к жизненным требованиям и желаниям и невзгодам всего многочисленного населения Ясной Поляны – подчас трудно и мне не по годам и не по силам. Нина моя стала что-то очень нервна и даже истерична, и меня это беспокоит; Лева, как всегда, очень изменчив в своем настроении: то уныл и во всем разочарован, а то и доволен и весел, – но всегда неудовлетворен.
Дети и Дора очень милы, на все радуются, живут полной жизнью, и мне так приятно, что я слышу весь день вокруг себя детские голоса и новую молодую жизнь.
Особенно все любят ездить купаться; на Воронке построили великолепную купальню, вода чистая, место красивое, и все учатся плавать, всякий стараясь выучиться раньше других. Смех, крик, веселье непрерывное. – Сегодня день рождения моей Саши, и все ездили к ней