– Моя приветствовать всех вас на церемония бракосочетания, – прогудел мулла на английском. – Мы здесь собрались все, чтобы праздновать свадьба эта женщина и этот мужчина… – Он повторил то же самое на фарси, и Мина тихонько вздохнула: официальная часть грозила затянуться.
Мулла продолжал свою речь на двух языках, время от времени вставляя молитвы на арабском. Из этих последних Мина не понимала почти ничего, и ей очень хотелось дернуть Дарию за подол, как она делала в детстве, чтобы мать велела этому типу поскорее заканчивать.
Словно прочтя ее мысли, Рамин взял Мину за руку и поднес ее пальцы к своим губам. Его горячее дыхание обожгло ей кожу, и она чуть не вскрикнула от восторга. Мулла на мгновение запнулся, но потом продолжил чуть громче:
– …Как вы сами видите, эта мужчина и эта женщина вступать сегодня в брак, чтобы узаконить свою любовь и преданность…
Рамин слегка пожал руку Мины.
В конце своей речи, которая показалась Мине бесконечной, мулла наконец произнес главные слова:
– Итак, госпожа Мина Резайи, согласна ли ты стать жена господина Мохандеса Рамина Дашти?
Мина ничего не ответила.
– Она ушла за цветами! – крикнула тетя Ники.
– Собрать букет душистого жасмина, – поддакнула Дария.
– Она пошла в библиотеку! – завопил Парвиз.
И только Мина молчала. Сразу отвечать «да» по иранским традициям не полагалось.
Мулла повторил свой вопрос:
– Согласна ли ты быть его жена? Хочет ли ты соединиться с ним в священном союзе брака?
– Она очень занята! – крикнул Хуман.
– У нее слишком много дел! – вторил ему Кайвон.
– Ей нужно готовиться к экзаменам! – подхватила Юн-ха.
Мина по-прежнему не издавала ни звука. Парвиз подпрыгнул, вскинув руки над головой. Хуман и Кайвон засвистели, а все остальные гости захлопали. Тетя Ники шлепнула себя по губам и издала протяжный приветственный клич:
– Лоо! Лоо-о!
После того как Рамин сказал «да» (с первого раза, что тоже предписывалось традицией), он и Мина обменялись кольцами. Мине кольцо подавали Хуман и Кайвон, а Рамину – его брат мистер Дашти. Шелковый платок упал (точнее, был брошен) на пол за их спинами, раздались приветственные возгласы, заиграла музыка, и Дария поднесла новобрачным миску меда. Рамин и Мина по очереди обмакнули в мед мизинцы и сунули в рот друг другу, в знак того, что их жизнь будет долгой и сладкой и что они будут радовать друг друга каждый день.
Слизнув мед с мизинца Мины, Рамин поцеловал и другие ее пальцы. Гости разразились восторженными воплями, а мулла отвернулся.
Дария первой вручила им свой подарок: золотое ожерелье, которое Меймени преподнесла ей когда-то в день свадьбы с Парвизом. Когда-то это ожерелье принадлежало матери Меймени. Другие женщины тоже дарили Мине украшения – в том числе современные, американского производства, от Тиффани и Фортунофф’а, однако и они были уложены в старинные бархатные футляры и мешочки, расшитые вручную еще бабушками и прабабушками золотой и серебряной нитью. Гости целовали в обе щеки сначала жениха, потом невесту и поочередно заключали их в объятья. Мина как раз обнималась с матерью Рамина, когда тетя Ники ловко защелкнула у нее на шее очередное ожерелье, а кто-то, кого она не знала, надел ей на запястье тяжелый браслет. Не прошло и четверти часа, как у ног Мины и Рамина образовалась целая куча коробочек с ювелирными украшениями, и Дария наклонилась, чтобы собрать их и сложить аккуратной горкой чуть в стороне. А гости все подходили и подходили, чтобы поздравить молодых. Рамин даже прослезился, Мина тоже заметила, что по ее щекам стекает соленая влага, и Дария подала обоим по носовому платку. Мина вытерла глаза, засмеялась, потом заплакала и засмеялась снова.
Заиграла музыка – это была иранская свадебная песня, призывающая на молодоженов благословение Аллаха. Кто-то начал танцевать, образовав круг, к которому присоединялись новые и новые пары и группы. Мина и Рамин поднялись со своей скамеечки и стали обходить комнату, пожимая руки и благодаря гостей.
– Танец! – громко крикнул Парвиз. – Танцуют жених и невеста!
Рамин остановился напротив Мины и медленно поднял вверх обе руки, словно танцор фламенко. Притопнув ногой, он поднял и опустил брови, глядя на Мину сверху вниз. Секунду помешкав, она начала танцевать персидский свадебный танец, стараясь не ударить в грязь лицом. Некоторое время они плавно двигались по комнате под дружные аплодисменты присутствующих, потом песня закончилась, и Парвиз бросился к диск-жокею.
– Папа! Не надо! Пожалуйста! – крикнул Кайвон.
Но было уже поздно – из колонок донеслись легко узнаваемые ноты классической песни АББА эпохи семидесятых.
Парвиз повернулся к Мине и показал на нее рукой.
– Танцуй, Мина-джан! Ты – танцующая королева!
И с этими словами он, подпрыгивая от радости, присоединился к дочери и зятю, танцующим в центре гостиной. Его примеру вскоре последовали Хуман с Лизой и Кайвон с Деборой.
Дария смотрела, как танцует ее семья, как подскакивает высоко в воздух муж, как рассудительная Лиза (врач-педиатр) и мягкая, вдумчивая Дебора (дизайнер) вальсируют с ее сыновьями, которых она уберегла от отправки на иракский фронт. Она твердо решила, что Кайвон и Хуман не должны знать, что такое война, и сумела добиться своего. Да, свою главную задачу Дария выполнила, и выполнила успешно. Она не только спасла детей, но и нашла для них новый безопасный дом, и хотя ей и было ясно, что Америка никогда не станет домом для нее самой, Дария ни о чем не жалела. Напротив, сегодня, в этот счастливый и радостный день, она наконец-то сумела в полной мере оценить тот дар, который она преподнесла своим сыновьям и дочери.
– Мама, иди сюда! Потанцуй с нами! – крикнула ей Мина.
– Даруш, не отлынивай! Танцуй! – позвал своего брата Рамин.
Старший мистер Дашти немного помешкал, но в конце концов решился. Вместе со своей миниатюрной подругой он вышел в центр, и оба начали откалывать на редкость энергичное диско, а остальные гости засвистели и ритмично захлопали в ладоши.
Они уцелели, думала Дария. Их не убили бомбы, не арестовали Стражи революции, их дом не конфисковали, и все они были живы. То есть почти все…
Идя на кухню, чтобы достать из духовки пирог, она с особенной остротой ощущала отсутствие Меймени. Сегодня ее место было здесь, но оно осталось пустым. И все-таки радость перевешивала горечь потери, и за это Дария была бесконечно благодарна судьбе.
Кавита и Юн-ха помогли Дарии взгромоздить огромный пирог на тот самый стол, за которым они каждую субботу решали математические задачи. Мина и Рамин позировали с гостями, Кайвон снимал их своим новым фотоаппаратом. Именно тогда Дария сообразила, что забыла набор для разрезания пирога. Не успела она, однако, сделать и шага к кухонной двери, как оттуда появился Парвиз, который на ходу размахивал большой лопаткой из черного пластика.
– Эй, что ты делаешь! Это же ее свадебный пирог! – воскликнула Дария, но было поздно. Мина выхватила у отца лопатку и, громко смеясь, принялась делить пирог на большие неровные куски, которые тут же раздавала гостям. Рамин отломил от своей порции небольшой кусочек и осторожно положил в открытый рот Мины, а она, звонко смеясь и обсыпая крошками свое красивое платье, стала кормить его пирогом прямо с лопатки. Взаимное угощение сладостями было традицией, но Дария все равно поморщилась, а потом решила – пусть. Не станет она обращать внимание на несколько крошек. Жизнь – такая штука, которая далеко не всегда бывает такой, как хочется. По большей части она странна, непонятна, нелогична, полна неожиданностей и неизменно далека от идеала.
И это – истинное благословение небес.
Вечером, зайдя в кухню, Мина крепко обняла Дарию за шею.
– Ах, мама! – воскликнула она, пока Дария пыталась уложить на поднос пудинг с шафраном. – Спасибо тебе! Все было так вкусно! Особенно удался пирог!..
– Все-таки надо было резать его специальным ножом, – сказала Дария уже не в первый раз.
– А мне так захотелось! – сказала Мина. – Именно так!
Дария неожиданно покачнулась. За предсвадебную неделю она вымоталась до последней степени. Она натерла мозоли на пальцах, нарезая овощи, и недосыпала ночами, чтобы приготовить свадебный стол. Отставив в сторону поднос, она оперлась о кухонный стол.
– Знаешь что? – сказала Мина, убирая прядь волос со взмокшего лба Дарии. – Мне кажется, она здесь… Нет, я точно знаю – Меймени сегодня среди нас. – Ее глаза заблестели от слез. У Дарии в глазах тоже защипало, и она несколько раз моргнула. Ей не хотелось, чтобы Мина видела, что она плачет в такой день, и только тихонько вздохнула с облегчением, когда дочь прижала ее к себе и крепко обняла.
– Идем, мама. – Мина взяла мать за руку и потащила из кухни. – Хватит убиваться, лучше потанцуй со мной.
– Нет, Мина-джан, я не могу…
– Можешь! – твердо возразила Мина, и Дария покорно вышла в гостиную и встала напротив дочери среди других гостей. Она давно не танцевала и старалась повторять движения дочери, покачивая бедрами и энергично двигая согнутыми руками. В целом современные танцы не слишком отличались от того, что они танцевали тридцать лет назад. Дария даже вспомнила, как обучала трехлетнюю Мину похожим движениям, снова и снова проигрывая одну и ту же музыку и глядя, как та старательно повторяет каждый жест. И тогда на лице ее маленькой дочери сияла точно такая же улыбка, какую она видела перед собой сейчас, вся разница заключалась лишь в том, что теперь Мина была невестой.
Двадцать с лишним лет пролетели как одна минута, а она и не заметила!
Когда музыка кончилась, Мина сразу остановилась, и Дария с облегчением перевела дух. Остальные гости уже закачались, затанцевали под новую песню, а Мина по-прежнему стояла перед матерью совершенно неподвижно. Вот ее губы чуть приоткрылись, словно она хотела что-то сказать, но так и не издала ни звука.
– Что, Мина?! С тобой все в порядке? – встревожилась Дария.