Сначала я услышала хруст камней, потом сквозь чуть разомкнутые веки увидела бабушку. Она согнулась под тяжестью двух коробов: большой нацепила себе за спину, а второй поставила сверху.
– Поднимайся! – крикнула она, не дойдя до меня полсотни шагов. – Поднимайся. К вечеру надо быть дома.
Я, пошатываясь, встала и протянула руки, идя ей навстречу.
– Разворачивайся, глупая! – сбивая дыхание, кричала бабушка. – Домой топай. В деревню, не ко мне.
– Как же? – еле шевеля губами, спросила я. – Как же ты?
Она не ответила. Правой рукой придерживала короб, давящий ей на затылок, левой вытирала заливающий глаза пот. Не чувствуя в себе сил помочь, я послушалась – пошла вперёд. Бабушка вскоре догнала меня, пришлось торопиться, чтобы не отстать. С трудом я подавляла желание схватиться за болтающийся ремень короба. Скалы, камни, облака затеяли танец, сливаясь в пёструю вереницу. Я, словно младенец, случайно оказавшийся в центре праздника, где подвыпившие мужчины и женщины мчатся в бесконечном хороводе, уставилась на собственные ноги, потому что только они двигались неторопливо. Так мы добрели до Высоких врат – пещеры, соединяющей малое и большое плато. Сразу за пещерой стояли первые дома деревни, через неё дорога вела к замку.
Бабушка молча похлопала меня по плечу и указала на мой короб. Общими усилиями мы стянули его с большого и водрузили мне за спину. Я пошатнулась, но удержалась на ногах и шагнула в темноту. Идти осталось совсем немного, а появиться в деревне без ноши, когда бабушка тащит оба короба, я не могла себе позволить, поэтому стиснула зубы и ползла.
– Никому ни слова о том, что мы видели, – шипела мне в ухо бабушка, – поняла, Лэйла? Ни одному человеку: ни подругам, ни сестре! Иначе тебе не выжить. Да и мне.
– Это заразно? – я не понимала, чего опасается бабушка – яд, даже если он и попал в кровь, наверняка вытек наружу. Не зря же она выцедила из меня столько!
– Лорд казнит всех укушенных, – ещё тише ответила бабушка – мне приходилось напрягаться, чтобы разобрать её слова. – О причинах мне не известно.
Больше нам не удалось поговорить. У выхода из пещеры нас поджидала Котя – моя сестра. Она вспорхнула с валуна, на котором сидела, кинулась ко мне и принялась стаскивать ремень с плеча.
– Дай мне! Донесу!
Я не стала сопротивляться. Котя на четыре года младше. Она обижалась, что бабушка не позволила идти с нами, и хотела доказать, что ей под силу тащить тяжёлый короб. Глупышка Котя! Как же хорошо, что ты не была в том лесу и не видела шестилапого зверя! Дрожь прошла волной по телу от этого воспоминания. Как же я была благодарна сестрёнке за помощь!
***
Наутро проснулась свежей и абсолютно здоровой. Сил было едва ли не больше, чем до похода в долину. Напрасно бабушка переживала – чудовище не навредило мне. Поднявшись с постели, я закружилась по светёлке. Напевая, подскакивала, перебегала, разводила и сводила руки, наклонялась то в одну, то в другую сторону, на ходу придумывая новые движения. Как же здорово, что всё обошлось! Сестрёнка, заразительно хохоча, присоединилась к моему танцу.
Веселье прервала бабушка. Появившись в дверях, она громко кашлянула, привлекая внимание, и велела одеться, быстро позавтракать и приниматься за дела. Угрюмый взгляд, которым она одарила меня, выходя, заставил поёжиться. Мне было поручено заняться шерстью, а Котя помогала по хозяйству.
Трепать шерсть – занятие не из приятных, но без него не обойтись. Подойдя к большому коробу, я пробормотала:
– Только бы она была чистой! – откинула крышку и не смогла сдержать вздох восхищения: – Красота! Воздушная, как облачко!
Большой короб был доверху заполнен белой, словно промытой в горном ручье шелковистой шерстью: ни комков, ни сора – шерстинка к шерстинке! Заглянув в маленький короб, я увидела коричневую шерсть, тоже чистую и пушистую. Задание было выполнено уже до обеда, чему бабушка очень удивилась. Покачивая головой, она выслушивала мои объяснения. При покупке шерсть не была такой, в ней попадались колючки, травинки, семена… Бабушка не понимала, как получилось так быстро всё вычистить, аккуратно растянуть комья на волокна, и зачем я морочу ей голову. Вот так – ожидаешь похвалы, а получаешь нотацию. Но всё-таки бабушка осталась довольна. Иначе бы не отпустила погулять. Вечером за мной зашла подруга Уилья и упросила поводить её к замку.
– Ты что, сама дороги не знаешь? – указала я на видневшуюся вдали надвратную башню.
Ответила Уилья уже после того, как за нами закрылась калитка:
– Мне нужно к Западной.
– Это ещё зачем?
Понятно, почему подруга обратилась ко мне – кто бы ещё сумел провести её по опасной тропе к западной стене замка?
– Мы с Тарием договорились встретиться там за час до заката.
Это было полнейшей глупостью. Сама я смогу пройти над обрывом и с закрытыми глазами, но полноватая неуклюжая Уилья умудрялась падать даже на ровной дороге. И вдруг такие подвиги! И зачем? Тарий – друг моего брата – всего две недели в замке, уж можно было дождаться, когда он придёт навестить родных.
– Да, – всхлипывала подруга, – у тебя нет жениха, поэтому и не понимаешь, как мы тоскуем! Нам хочется видеться каждый день! А его ещё целый год могут не отпустить!
Я больше не спорила. Взяла с неё обещание ступать за мной след в след, не суетиться и слушаться. Уилья с готовностью затрясла головой. Пока мы пробирались к замку вдоль скалы, я размышляла над словами подруги: Гуриан может застрять в замке на год, а я уже сейчас по нему скучаю – новым работникам не дают ни дня отдыха, пока те не переймут все навыки предшественника. Но ведь это не про моего брата? Он ловкий, сообразительный – наверняка быстро освоится и через месяц появится дома. А может быть и раньше. Как бы мне этого хотелось!
До башни мы добрались чуть раньше назначенного срока, но Тарий уже мялся у дверей. Сердобольный ратник выпустил парня, строго запретив отходить дальше, чем на десять шагов. Надо было видеть, как летела толстушка Уилья в распахнутые объятья жениха! Чтобы не мешать влюблённым миловаться, я пошла вдоль стены. Позади меня раздавались вздохи, смешки и шепоток. Стало неловко слушать, и я прибавила шагу. Не заметила, как достигла северной части стены. Угол замка расположился на нависшем над морским побережьем утёсе. Говорили, что отсюда открывается потрясающий вид, хотя редко кому удавалось им полюбоваться. К западной-то башне не разрешалось лишний раз приходить, северную же охраняли с тройным усердием. Вот бы увидеть море!
«Выгляну на одно мгновение из-за угла, – уговаривала я себя, – если не будет поблизости охраны, пройду чуть дальше. Посмотрю одним глазком, и обратно!»
Однако, обойдя северную башню, я забыла и про море, и про охранников. Как зачарованная двигалась по дорожке, упиравшейся в необыкновенное сооружение – огромная прозрачная, будто сделанная из чистейшего хрусталя труба соединяла небо и землю.
Что это может быть? Никаких предположений в моей голове не возникало. Труба располагалась напротив широких ворот. Как только я преодолела половину пути до неё, створки распахнулись, из замка выехала запряжённая четвёркой лошадей карета и сразу попала в трубу. Внутри оказалась просторная и тоже прозрачная платформа. Лошади, как ни удивительно, не боялись высоты, стояли, чуть переступая на месте, будто под их копытами была не двухкилометровая высота, а прочный лёд зимнего озера. «Ух! Ничего себе!» – только и успела воскликнуть я, как площадка с каретой и лошадьми поползла вниз. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее.
Так это спуск! Вот почему горный лорд никогда не проезжал через нашу деревню! Мы полагали, что господин безвылазно сидит в замке, но, оказывается, есть другой путь. Цепляясь за валун, служивший ограждением, я перевесилась и заглянула в обрыв. Хрустальная труба упиралась в землю. Ждать, когда карета выедет на побережье, я не стала. Посмотрела вверх…
Лучше б я этого не делала! Уходящую выше арки трубу заполнял знакомый мне зеленоватый туман, а в нём мелькали сизые тени. Пятясь и хватаясь за холодные камни стены, я не могла отвести взгляд от страшилищ. Они двигались внутри трубы по кругу, упираясь четырьмя лапами в невидимый пол, и передними, похожими на руки, толкали невидимый вал. Вот что двигало площадку с каретой! Я читала о лифтах в богатых домах, но там кабиной управляли механизмы.
Размышления прервали возгласы и звон металла. Начинается обход! Я припустила к башне. Лишь бы меня не заметили! Никому не расскажу о хрустальном пути, только бы убежать! На повороте оглянулась. Ратники покинули замок и шагали в мою сторону. Им всего-то ничего надо пройти, а мне до западной башни во-о-н сколько. Не успею! Рассуждать было некогда, и я бросилась прочь. Но уже через несколько шагов с ужасом заметила, что навстречу мне торопится Уилья. Жестами я убеждала её повернуть обратно, кричать опасалась – охрана могла услышать, но бестолковая подруга лишь ускорила шаг.
– Назад! Назад, скорее, – шипела я, надеясь, что Уилья поймёт мои знаки.
Она остановилась в пяти шагах и замерла с вытаращенными глазами: уставилась на вынырнувших из-за башни стражников. Тут я краем глаза увидела углубление в стене – как раз для двоих. Схватила подругу и увлекла её в нишу. Я-то спряталась полностью, толстухе же не хватало пространства: как бы Уилья не прижимала спину к шершавой кладке, живот и пышную грудь убрать в темноту не получалось.
– Хоть бы не заметили! – бормотала я. – Пусть идут мимо и не смотрят сюда!
Надежды было мало, я попутно соображала, как бы оправдаться. Лорд уехал, быть может, охрана не станет усердствовать? Твердя мольбу о том, чтобы нас не увидели стражники, и отметая одно за другим приходящие на ум жалкие оправдания, не слышала, как тяжёлые шаги приблизились и… стали удаляться. Очнулась от горячего шёпота подруги:
– Лэйла! Ты где? Я тебя не вижу. Лэйла!
– Сама-то где? – спросила я, обернувшись. В приглушённом свете заходящего солнца мне удалось рассмотреть лишь тёмные квадратные камни. – И я тебя не вижу.