— Слушайте, гость, как вас зовут?
Я назвал себя и продолжал:
— Я прошу, Сергей Сергеевич: возвращайтесь. Может быть, вы на грани какого-то великого открытия.
— Хочу ли я к людям? — сказал точно про себя Думчев.
При этом он закрыл глаза и тихо-тихо стал петь: «Буря мглою небо кроет…»
Но песня ему не удавалась. Он сбивался. Опять начинал очень старательно, но снова сбивался: «Буря мглою..; буря… небо кроет…»
— Видите, — сказал Думчев с великой горечью: — любимую песню потерял.
Тут я начал петь. Думчев стал было подпевать, но сразу же сбился и с грустью замолчал.
Грусть его стала мне понятной. Он ведь был музыкантом.
Чтобы отвлечь его от печальных мыслей, я напомнил:
— Вы в письмах своих обещали: «Вернусь и обогащу человечество новыми открытиями».
— Да, обещал, — сказал он твердо, — и это обещание сдержу… Обогащу людей новыми открытиями. Да, я вернусь. Войду в свой дом. Возьму с полки томик стихов Пушкина: «Моей души предел желанный…»
— Сергей Сергеевич! — воскликнул я. — Чуть я увидел вас, как сразу же захотелось сказать: ведь люди… наша страна, куда вы вернетесь… все переменилось… Все хотел сказать, но… собирался… откладывал… и вот сейчас…
Думчев прервал меня:
— Потом спрошу вас обо всем этом… потом, не сразу… Сейчас я еще не все понимаю… здесь… так трудно все это понять. Вернуться?..
И Думчев задумался. Я увидел в его глазах новое выражение какой-то теплоты и мягкости. И понял: он решил вернуться к людям.
И я тихо сказал ему:
— Там, среди людей, все годы вас ждет родная душа, Надежда Александровна Булай. Все годы ждет.
— Как, как? — переспросил он. — Она все годы ждет? Годы?..
— Да! Все годы!
— Как же так? Не годы, а тысячи лет прошло.
— Десятки лет, — не удержался я.
— Десятки лет? — переспросил он с необычным удивлением и беспокойством.
— Среди людей к вам очень скоро вернется ощущение реальных масштабов времени и пространства.
— Масштабы… — повторил он с горечью. — О, эти масштабы!.. Помню… читал: Гулливер долго пробыл в стране лилипутов, а когда вернулся в Лондон, все не мог привыкнуть к людям, найти свои масштабы, боялся раздавить экипажи и людей, а кучера стегали его кнутом…
Нет, я остаюсь здесь. Здесь мне осталось еще жить миллиарды дыханий. Слышите? Миллиарды дыханий! Я многое открою. Буду вам об этом писать. Вы будете передавать людям мои открытия… Вы! Вы возвращайтесь! А меня… меня… здесь где-то, в этой Стране Дремучих Трав, поджидает жук могильщик. Он меня и закопает и похоронит. Довольно, прощайте!
Думчев протянул руку. На открытой ладони лежала пилюля обратного роста.
Я не принял пилюлю, отвернулся и сказал Думчеву:
— Никогда!
Глава 51
СПАСИТЕЛИ, ОТ КОТОРЫХ НАДО СПАСАТЬСЯ
Убей меня, но не тронь мои чертежи.
— Никогда! — сказал я.
Но слово это потонуло в грохоте, шуме и гуле.
Земля затряслась.
Травы-деревья заколыхались резко и сильно и пригнулись к земле. Грохот, шум и гул. Точно громы небесные приближались и нарастали.
— Люди идут! Люди! — вскричал Думчев.
— Они ищут меня! Мое внезапное исчезновение из городка привело их сюда, — успел сказать я.
Все кругом шаталось, сотрясалось. Забор, перед которым мы стояли, внезапно покосился.
Доктор Думчев протянул мне пилюлю:
— Принимайте немедленно! Вас растопчут.
За забором появились клубы дыма. Думчев хотел распахнуть бронзовые ворота. Я стал ему помогать. Наконец ворота приоткрылись. Посреди двора лежала огромная белая труба. Конец трубы горел и дымился.
— Папироса! Горящая папироса! Скорей отсюда!
— Нет, я отсюда не уйду! Никогда не уйду! — крикнул Думчев. — Мой дом построен высоко над травами. Он укрыт в дупле. Глотайте же пилюлю!
Но уже пылал забор: трескались, коробились и пропадали в огне многоцветные краски.
Все кругом застилалось дымом, пламя буйно взвивалось в вышину.
И я схватил Думчева за руку:
— Скорей! Скорей отсюда!
Он упирался:
— Нет, нет. Я сейчас потушу пламя.
Но я увлек его за собой. Не выпуская руки Думчева, я бежал с ним все дальше и дальше от пожара.
Мы пробирались сквозь чащу леса. Огонь догонял нас. Шумело пламя в травах. Скоро сквозь деревья блеснула вода — мы очутились у Великого потока. Здесь остановились. Огонь бушевал рядом в лесу.
— Что же, теперь обратно не пойдешь! — тихо сказал Думчев.
— Сергей Сергеевич, где укрыт ваш плот? Надо переправиться на тот берег.
Он согласился со мной, но потом подумал и сказал:
— Я еще вернусь сюда и построю другой дом.
Мы шли вдоль берега потока. За поворотом у самого берега увидели плот. Мы были спасены.
Но сноп искр рассыпался в разные стороны. Дерево, к которому был привязан плот, запылало. Оно горело, как свеча. Все было кончено. Еще миг — и мы в кольце огня. На тот берег нам не переправиться.
И в эту самую минуту неожиданно появилась какая-то удивительная скала, уходящая высоко в небо, и прижала горящее дерево к земле. Дерево повалилось, задымило и потухло.
— Сапог человека, — сказал Думчев.
Скала, по форме действительно похожая на сапог человека, поднялась и опустилась в другом месте: человек шагнул.
Большая тень упала на Великий поток. Скала опустилась на том берегу. Это человек перешагнул через поток.
Мы кинулись к плоту, но он уже обгорел и был крепко прижат к земле — мы не могли его поднять.
Рядом у плота лег какой-то гигантский зеленый мост. Что это? Откуда этот мост? Возможно, что это была простая ветка: ее держал в руке человек, чья нога втоптала плот в землю и потушила горевшее дерево. Этот человек случайно бросил ветку, и она легла поперек ручья.
Огонь кругом не прекращался.
Мы побежали по ветке, по этому длинному узкому мосту.
За нами и рядом с нами по этому мосту бежали разные животные. Тут были муравьи, жучки, пауки. Огромный тарантул цеплялся за ветку своими бархатными лапами.
А в воду падали тучи обожженных насекомых: бабочки, комары, стрекозы. Мутные воды потока уносили их. Пламя колебалось и отражалось в воде.
Мы добежали по мосту лишь до маленького островка. Мост уходил в воду. Увы! Нам не добраться до противоположного берега потока! Но пожар на островок не перекинулся.
Глава 52
ВОДЕВИЛЬ С ПЕРЕОДЕВАНИЯМИ
Пусть пьеса кончена, но завра вновь начнется…
Грохот и шум не достигали этого пустынного песчаного острова. На берегу еще кое-где пробегал огонь. Но пожар уже иссякал. Страна Дремучих Трав выжжена, пустынна, мертва. Думчев был угрюм. С какой грустью смотрел он туда, откуда мы бежали!
— Много видел я потопов, разливов, бурь и непогод. Много вихрей и ветров пронеслось над Страной Дремучих Трав. Все перенес, но пожара не бывало.
Я слушал его и смотрел на бабочку с огромными обгорелыми бурыми крыльями. Беспомощно билась она о берег, но вода относила ее все дальше от острова.
И в этом же потоке у берегов выгоревшей Страны Дремучих Трав жизнь не прекращалась. Вот в воде появилось какое-то чудовище с большими ногами и огромной головой. У чудовища из-под шеи отделилась маска. Вот она, эта маска, откинулась точно на шарнирах. Острые когти маски впились в тело плывущего насекомого, и снова маска вернулась — на прежнее место — жертва поднесена ко рту чудовища. И вдруг… Да, здесь, в этой стране, всегда и все «вдруг»! Вдруг существо поплыло.
Оно двигалось очень плавно, мягкими толчками. Оно не гребло ногами, но тем не менее быстро передвигалось. Оно вбирало в себя воду и выпускало ее обратно. Оно передвигалось плавно, быстро и легко.
— Что это за существо? — спросил я Думчева.
— Ракетный двигатель.
— Что? — переспросил я и решил, что Думчев перестал меня понимать.
— Люди называют это существо: личинка стрекозы. Но в ней я вижу тайну ракетного двигателя. — И Думчев посмотрел вдаль. — Там в огне погибли мои живые летающие модели, сгорел и красавец желтый каликург, подопытный червь о трех хвостах и музыканты-сверчки. А пчела с чужой головой!.. Верно, она все-таки оторвала лапками себе голову, прежде чем сгореть.
Что мог я ответить Думчеву? Ничего!
Почти машинально я следил за существом с откидной маской. Вот оно подплыло к кочке. На миг замерло. Но что это? Водевиль с переодеваниями? На спине у этого чудовища лопнула кожа. Образовалась трещина. Кожа расползалась. Из трещины вылезло совсем другое существо: огромные глаза, длинное брюшко и смятые крылышки. Что же будет дальше?
Вечернее солнце еще грело и чуть-чуть припекало. Крылья этого нового существа постепенно расправились.
Пройдет еще немного времени — и это существо вспорхнет легко и грациозно. Стрекоза! Так вот кто был предо мной!
Лучи заходящего солнца освещали мертвую, выжженную Страну Дремучих Трав.
И в этих же розовых лучах заходящего солнца налились жизнью молодые трепетные крылышки стрекозы, они начинали отсвечивать изумрудом зелени. Стрекоза только что при мне появилась. Скоро окрепнут ее крылышки, и взлетит она высоко-высоко.
Глава 53
НОЧЬЮ НА ПУСТЫННОМ ОСТРОВЕ ВЕЛИКОГО ПОТОКА
Человек такое дивное существо, что никогда не можно исчислить
его достоинств, я чем более в него всматриваешься,
тем более является новых особенностей, в описание их было бы бесконечно.
Какие долгие сумерки! Ночь пришла не сразу. Пожар стих. А Думчев все смотрел и смотрел туда, где еще недавно бушевало пламя.
Вдруг он резко обернулся:
— Вот и все! — и положил мне на ладонь пилюлю. — Возвращайтесь!
И такая значительность и неприступная гордость были во всей его фигуре, что я не смог возразить.