Увлечение творчеством Ларисы Рейснер и изучение ее окружения теперь уже привели к трем направлениям поисков: А. Блок и Л. Рейснер, «Всё» о Блоке и, наконец, Лариса Рейснер — малоизученное и самое интересное о ней, ее жизни и творчестве.
Первая книга Ларисы Рейснер.
По мере новых встреч с любимыми авторами и книгами, их мир все полнее раскрывался перед взором Софьи Богдановны.
Всякое очередное исследование — не одна лишь погоня за постоянно ускользающей отчетливостью, но и обретение новых качеств читателя-исследователя, которые становятся заметной ступенькой в движении мысли к новым книгам и людям. Изучив документы, связанные с первым направлением поиска, Софья Богдановна заинтересовалась читательскими вкусами поэта, его отношением к книге, издательскими и библиофильскими интересами. Тут на помощь пришел Николай Павлович Ильин. Он подсказал дальнейшие пути поисков в намеченных направлениях. Ценными оказались и советы организатора и председателя Харьковского клуба книголюбов И. Я. Каганова. Он порекомендовал искать местные издания книг Ларисы Рейснер и Александра Блока, и Шоломова нашла их в харьковских библиотеках.
В библиотеках и архивах Москвы, Ленинграда, Харькова проведено немало часов и дней над рукописями, книгами, дневниками, письмами. И все же, как для исследователя ни драгоценна эта работа с архивами, особую роль в его поисках занимают прежде всего люди. Всякий личный контакт для исследователя превращается как бы в новый импульс для темы следующего поиска. И так постоянно: от книг к людям, от людей к книгам. Из поначалу еще не ясных до конца представлений, часто лишь догадок, умещающихся всего в нескольких скупых строках, возникают отдельные факты. Из них складывается целостное представление, возникают живые портреты людей и времени.
В результате многолетней работы Шоломовой появилась в печати серия статей: «Нераскрытые страницы», «Литературный дебют Ларисы Рейснер», «Сердцем на баррикадах», «Лариса Рейснер в Донбассе», «Незабытая страничка». Сколько еще в папках набросков, вчерне написанных статей, очерков для будущей книги, может быть, самого главного дела всей жизни. Хочется верить, что все это увидит свет и порадует читателей.
Стройнее стала и личная библиотека. Она состоит из пяти разделов: жизнеописания и мемуары — не вообще, а то, что больше всего созвучно собирателю; классика — тот же принцип; произведения Ларисы Рейснер и книги о ней; книги Александра Блока и литература о нем; литература по искусству — поэзия, музыка, живопись, театр. Есть и находки. Самая интересная — первая книжка Ларисы Рейснер «Женские типы Шекспира. Офелия», выпущенная в 1912 году в Риге под псевдонимом «Лео Ринус» — в честь одного из прославленных предков своего рода, известного философа и гуманиста эпохи немецкой Реформации. Заключительные строки небольшой книжечки — одной из первых проб пера юного автора — звучат романтично и гордо: «Два духа, разбитые и преображенные, проложили путь через трясину лжи. Поклонись им, человечество!..» Издание настолько редкое, что его нет даже в Ленинской библиотеке.
Почти пять лет Шоломова искала «Сборник латышской литературы» под редакцией В. Брюсова и М. Горького, вышедший в петроградском издательстве «Парус» в 1916 году. Это единственное издание, где Александр Блок и начинающая свой путь в литературе Лариса Рейснер выступили вместе в роли переводчиков. Причем они в то время лично еще не были знакомы. Книгу эту Софья Богдановна отыскала в одном из букинистических магазинов во время очередной поездки в Москву для работы в Ленинской библиотеке. Как-то во время отпуска на пристани в Каневе, где пароход стоял всего тридцать минут, Софья Богдановна приметила сборник «Лариса Рейснер в воспоминаниях современников». В библиотеке Шоломовой есть и напечатанные на машинке еще не изданные стихи юной Ларисы Рейснер «Песни мои» — подарок из Ленинграда Галины Пржиборовской.
Больше всего Софья Богдановна гордится хранящейся в ее библиотеке книгой «Гамбург на баррикадах» — харьковским изданием 1929 года на украинском языке. Ныне это библиографическая редкость.
Все литературное наследие Ларисы Рейснер, включая очерки и статьи, фактически созданное за одно десятилетие, собрано в шоломовской библиотеке. Софья Богдановна сняла фотокопии обложек со всех прижизненных изданий Ларисы Рейснер на русском и иностранных языках. Она верит, что все эти книги соберет.
К книгам прибавились письма, рисунки, фотографии. Исследователя занимает многое. Например, художник-график Евгений Праведников. Один из тех, кто в 1915 году откликнулся на призыв Ларисы Рейснер сотрудничать в журнале «Рудин». Праведников оформлял журнал. Захотелось выяснить: сохранились ли книги из домашней библиотеки отца и дочери Рейснеров, когда они жили на Большой Зелениной в Петрограде? А книги из новой библиотеки в Москве, куда позднее переехала семья Рейснеров, — какова их судьба?
Поиски, поиски людей и книг… Впереди новые дороги и новые открытия. Пусть небольшие, но всегда радостные.
В заключение нашей встречи в Харькове я задал вопрос Софье Богдановне: «В чем вы видите смысл своих поисков?»
«Не раз меня спрашивали об этом, — ответила Шоломова, — и представьте, никак не привыкну. А между тем вне этого увлечения я уже не мыслю жизнь. Значит, и смысл — в сознании жизненной необходимости того, что я делаю. И в этой необходимости для себя медленно зреет другая необходимость — рассказать о Ларисе Рейснер и людях вокруг нее, известных и неизвестных, но значительных и интересных. Я люблю рассказывать о своей „маете“. Но еще больше — увлечь кого-то поисками. В этом, наверное, и заключается смысл того, что я делаю».
Над письменным столом большой фотопортрет Ларисы Рейснер… Женщина-воин, талантливая писательница. Она жила щедро, стремилась «все успеть, все сделать», точно предчувствовала краткость времени, отпущенного ей неумолимой судьбой. Мечтала объездить мир, мечтала, «чтобы постоянно в ее комнате стучала машинка и делались книги».
Лариса Рейснер написала немного книг, но они живут и живут, ибо над истинными произведениями ни люди, ни время не властны.
Двадцать четыре серии ЖЗЛ
Имя Вениамина Александровича Разумова знают многие книголюбы. Библиотека почти в девять тысяч томов, 24 серии книг «Жизни замечательных людей» на 13 языках народов СССР и зарубежных стран, редчайшая коллекция 1700 миниатюрных изданий — одного этого достаточно, чтобы представить портрет крупного и оригинального собирателя. Меня заинтересовало это книжное собрание, и я написал Вениамину Александровичу письмо.
Пытаясь лучше понять круг интересов книголюба, я задал ему традиционные вопросы: «Как удалось вам собрать столько серий ЖЗЛ, в чем Вы видите смысл своего книжного увлечения и, наконец, какова общественная полезность Вашей библиотеки?»
Скоро пришел ответ. Завязалась переписка. Одно из писем заканчивалось словами: «Приезжайте. Покажу вам „книжную лабораторию“ — так книголюб с гордостью называет свою библиотеку. И вот я в одном из крупнейших шахтерских городов Донбасса — Горловке.
С волнением переступаю порог святая святых, куда так стремился. Встретил меня Разумов в телогрейке. В руках полное ведро. Невысокого роста, в очках, сквозь которые глядят на меня немолодые, усталые, умные глаза. Он стал извиняться: „Ремонтирую дом. Идите в кабинет, вот вам место за моим рабочим столом, а вот книги — они все в вашем распоряжении“.
Так началась наша первая встреча.
Он ушел заканчивать свои дела, а я остался один на один с книгами. Глядя на книжные полки, заполнившие все стены кабинета, я подумал: „В них ведь заключена вся жизнь этого человека, можно ли желать чего-либо лучшего?“
Небольшой под шиферной крышей домик на Пригородной улице, где живет Разумов, местные жители зовут „книжным музеем“. Живое общение с хозяином этого действительно „книжного музея“ запомнится мне надолго, как и его рабочий кабинет с письменным столом, заваленным почтовой корреспонденцией, с картотеками, где сотни адресов людей, с многочисленными книжными полками.
Четырнадцать полок, на которых стоят книги „Жизни замечательных людей“, шесть полок с миниатюрными книгами всех эпох и времен, на многих языках нашей планеты — сердце библиотеки. Чтобы собрать эти двадцать книжных полок, Разумову потребовалось тридцать лет жизни. В них и состоят два основных направления его собирательства.
Рассказать о всех книгах ЖЗЛ и их творцах просто невозможно. У истоков создания этих книг часто стояли подлинные подвижники. Их жизнь столь же примечательна, как и сама биографическая библиотека о жизни замечательных людей, на примере которых воспитывались и воспитываются целые поколения.
Вениамин Александрович Разумов в своей „книжной лаборатории“.
Долго и терпеливо библиофил собирал первую выпущенную в России массовую серию книг ЖЗЛ — детище знаменитого русского издателя Флорентия Федоровича Павленкова. С именем этого талантливого издателя и прогрессивного общественного деятеля связана целая эпоха в развитии книжного дела дореволюционной России.
Павленков развернул книжное дело во второй половине 60-х годов прошлого века. Первым его начинанием стала публикация собрания сочинений Д. И. Писарева. Издавая второй том, он попытался поместить в нем несколько произведений русского критика, запрещенных царской цензурой, за что его привлекли к судебной ответственности. Вскоре после речи, произнесенной на похоронах Д. И. Писарева, издателя арестовали и сослали в ссылку. Вернувшись, Павленков приступил к выпуску научно-популярной литературы для широких масс.
Большую известность приобрела начатая, но полностью не завершенная им серия книг ЖЗЛ. Выходила она с 1890 по 1909 год, а затем переиздавалась до 1915 года. В этой серии, чаще всего ее называют „павленковской“, опубликовано 193 книги, где помещено 200 биографий.
60 из этих биографий изданы были впервые, 40 — переиздавались по два-три раза. Среди первопечатных биографий книги о Л. Толстом, Герцене, Писареве, Добролюбове. В разумовской библиотеке собраны все эти книги.